Факап - Михаил Харитонов

Брак в Арканаре был чисто светским делом и регулировался эсторскими нормами права. Согласно которым законным считался ребёнок родителей, соединённых брачным союзом и признающих данного ребёнка своим. Ребёнок, рождённый до брака, таким образом тоже был законным, со всеми вытекающими последствиями — правда, при том условии, что оба родителя его признают.

Именно этим умирающий королевский брат объяснил то, что до сих пор не хотел никому открывать эту тайну. Ибо подобное признание, сделанное ранее, лишало его рождённого в законном браке сына наследства. Однако, добавил он, теперь, когда его венценосному брату было благоугодно изменить правила наследования, он изменил своё решение. Ибо дон Юсма является королевским племянником, причём он родился на год и шесть месяцев раньше, нежели сын королевской сестры. Таким образом, он является наследником престола и будущим королём Арканарским. А его второй сын, до сих пор считавшийся первым, получит то, что и ожидал, то есть наследие герцога — и таким образом ничего не потеряет.

Удар был неожиданным и крайне болезненным. Отменить Коронный Артикул, признания которого король столь долго добивался, было нельзя. Оспорить слова второго герцога тоже не было никаких законных оснований. Единственной зацепкой было отсутствие признания со стороны матери. Оно было и невозможно, так как дона Дэви к тому времени умерла. Однако обстоятельства её смерти могли быть истолкованы как признание материнства. Несчастная погибла во время пожара в замке, успев вытолкнуть в окно маленького Юсму. Который неудачно приземлился и сломал обе ноги. Лекари сохранили ему жизнь и здоровье, но кости срослись не совсем удачно — из-за чего молодой дон и получил своё прозвище.

Сам Кривоногий тоже оказался не промах. Не дожидаясь того, пока король что-нибудь придумает (например, примет решение его убить), он сам явился ко двору. Заявив, что смело отдаёт себя в руки Его Величества, ибо не сомневается в его чести и приверженности законам. Это вызвало всеобщее одобрение. Король был не в восторге, но, видимо, решил, что демонстрировать своё неудовольствие сейчас не время, а формальных оснований не допускать молодого дона ко двору нет. Юсма был принят.

Ну разумеется, никто всерьёз не верил, что молодому дону и в самом деле удастся занять трон. Не такая репутация была у Его Величества Пица Четвёртого. Этот человек всегда добивался своего, в серьёзных случаях — не считаясь с издержками. Но всем было интересно, как он выпутается на этот раз и во что ему это обойдётся. То есть — убьёт ли он молодого дона, сумеет ли его подкупить или запугать, или как-нибудь извернётся и докажет ничтожность его притязаний на престол. Знатоки ставили на третье. Король мог уцепиться за формальность — а именно, за отсутствие юридически подтверждённого признания доны Дэви цви-Марино но-Арканара. Он мог поступить и подлее. Например, найти какого-нибудь старого слугу из дома Марино но-Арканара, который показал бы под присягой, что дона Дэви в девичестве путалась, например, с конюхом, так что отцовство ребёнка сомнительно. Можно было найти и конюха, который за соответствующую мзду рискнул бы назвать бы себя отцом ребёнка, и на этом основании потребовать суда баронской чести. В общем, варианты были, и все гадали, к какому из них прибегнет Его Величество.

Однако Пиц Четвёртый ничего не предпринимал. Дон Юсма продолжал тусоваться при дворе. При редких встречах с официальным наследником держал себя с достоинством, не давая себя спровоцировать. Официальный наследник, впрочем, вёл себя так же. Король придерживался похожей тактики — особенно любезным с молодым доном не был, но и явного вреда ему не чинил. Бароны закономерно решили, что Его Величеству виднее. Тем более, молодой дон сумел завоевать недурную репутацию — особенно по сравнению с королевским племянником. Который, по мнению придворных, держался заносчиво и надменно, то есть брезговал простыми радостями придворной жизни. И в самом деле: королевский любимчик был плохим танцором, не любил драк и попоек, не волочился за женщинами, зато имел нездоровое пристрастие к чтению государственных документов. В отличие от него, Юсма вёл себя как настоящий барон — много пил, лихо танцевал, завёл сразу несколько интрижек и так далее. Единственное, в чём он не участвовал — так это в драках и дуэлях. Кто-то попытался подослать к нему бретёра, но Юсма воспользовался положением эсторского дуэльного кодекса, позволяющего перенести дуэль в случае необходимости завершить важное дело. Молодой человек отложил её до следующего дня после своей коронации. Знатоки вопросов чести признали причину уважительной... Других проблем у молодого герцогского сына не возникало.

Однажды компания нетрезвых молодых донов, среди которых был и дон Юсма, гуляли по улицам вечернего города. Какой-то старик, толкавший перед собой тележку с яблоками, позволил себе не поприветствовать благородных донов должным образом. Разумеется, спускать такую наглость было нельзя. Молодые аристократы сшибли старикашку с ног, перевернули на него тележку, а потом стали пронзать доски и горку яблок мечами, стараясь уколоть наглеца. Скорее всего, они не хотели его убивать, но дон Юсма перестарался и вонзил меч слишком глубоко. Из-под яблок потекла кровь. Дон громко расхохотался и вся компания отправилась гулять дальше.

Собственно, это было вполне рядовое происшествие, такое случалось на улицах Арканара если не каждый день, то достаточно часто. Тем удивительнее были последствия.

Через несколько дней по городу поползли слухи о том, как наглый аристократ ради забавы зверски зарезал старика, известного своей честной жизнью. По одной версии, богатый бездельник польстился на яблоко, которое старик нёс своей больной дочери. По другой — что старик, будучи больным и дряхлым, недостаточно быстро согнул спину перед молодым наглецом. По третьей — что молодой дон заметил сходство старика со своим отцом, которого ненавидел, и убил его только за это... Но все истории сходились на том, что старик, умирая, пророчествовал, что его убийца — негодяй и самозванец, приехавший в столицу затем, чтобы ложью и обманом захватить королевский трон.

Слухи, конечно, были бредовыми, но они почему-то не прекращались. Более того, они ширились. Попрошайки, бабки-ворожеи, припадочные базарные пророки, прочая человеческая накипь — вся она вдруг вспучилась и забурлила. Убитый старик оказался праведником и чуть ли не святым. Убийца — обманщиком, ненавистником народа, выродком, сыном самого дьявола. Откуда-то выползла жуткая история о том, как он сжёг заживо мать и отравил отца. Ему также приписывали грабёж на большой дороге, страшные истязания невинных детей, насилие над женщинами благородного звания, а также над дочерями бедняков, чьим единственным сокровищем была девственность... Но главным преступлением этого исчадия ада было то, что он сумел каким-то образом заморочить старого короля. Который вот-вот отдаст ему трон, обделив законного наследника и ввергнув Арканар в пучину бедствий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});