Листы дневника. В трех томах. Том 3 - Николай Рерих

Конечно, можете посылать выставку моих воспроизведений. Также можно выставить костюмы у Тейлора. Очевидно, следует много писать в ВОКС — видимо, они вообще плохо осведомлены. Значит, чем больше писать, тем лучше. Для включения в отчет АРКА я уже давно посылал Вам "Крылья Победы". Непременно помяните о "Славе". Странно, что староселье их достигло, а нашу работу будто не знают. Не узнаете ли чего о русской выставке у Шарпантье? Где остались вещи и после Четвертинской — там были еще и мои. Краски мы употребляем лишь порошковые (кобальт, оранжевый кадмий). Приходят и еще любопытные вести. С.Дев пишет с юга Индии, что им устроен бесплатный с полным пансионом "лагерь Культуры". Там будут читаться лекции по Культуре — искусству, науке, истории, литературе. Между прочим, Дев по телуру прочтет три лекции: "Культура и Рерих", "Международность и Р.", "Рерих и Гималаи". Интересное начинание, и деятель еще совсем молодой человек. Радио сообщило, что в Монголии (Улан-Батор) имеется государственный театр, государственный] симфонический оркестр и целый ряд учреждений художественных и научных. Пожалуй, Монголия хочет перегнать Индию — ведь здесь еще нет ни государственного театра, ни гос[ударственного] симфонического оркестра, ни выставочных помещений. Сейчас ведутся обсуждения об организации Индийской Академии искусства и литературы. Чуется, что в Индии будет блестящее возрождение. Главное, нужно, чтобы правители показали личный пример и ободрили частную инициативу. Где-то находится в Улан-Баторе моя картина "Великий Всадник"? Она была в помещении научного комитета — там был центр культурной работы.

А что же поделывает мерзкое трио с их "покровителем"? Верно, Вы слышали что-нибудь об их "действах". Они такие лукавые, увертливые ехидны. Может быть, кто-нибудь нащупает о них. А с Еременко сохраните добрые отношения, в конце концов, намерения его были хорошие. Может быть, через свою галерею он объявит о существовании его монографии — ведь не знаете, где и как спрос обнаруживается. Катрин прислала прекрасное письмо и при нем письмо директора школы, где был Спенсер. Отрадно, что педагог так отмечает светлый характер милого Спенсера.

Читаете ли журнал "Тайм" — непременно прочтите от 5 Февраля. Думаю, что Вам не раз вспоминается, как изменился бы весь аспект войны, если бы было принято наше предложение о городах-музеях. Все фабрики, казармы, военные склады были бы вынесены далеко за город, и тогда не стали бы разрушать исторические реликвии. Когда-нибудь вспомнят и сделают. 18 Апреля газеты здесь объявили, что в кабинете Трумэна ожидаются перемены, предположен уход Штетиниуса и Уоллеса. Если здесь пишут, то в Америке, наверно, много комментариев. А здесь все спрашивают рижскую монографию и все не понимают, почему ее нельзя достать. Удивительно наблюдать, до чего люди бывают далеки от понимания действительности. Хорошо бы иметь список всех книг имеющихся — наверное, у Вас он есть. Пожалуйста, пришлите 12 маленьких монографий "Корона Мунди" и парочку Дювернуа (по-английски). Пришли добрые письма от Катрин, Инге и Жина. Дошли неслыханно скоро — 21 Апреля, а письма от 23 Марта. Будем надеяться, что теперь сношения ускорятся. Радуемся, очень радуемся, что деятельность Ваша растет. АРКА и А.Й. дадут много возможностей. Действуйте согласно местным условиям. Вы поминаете об адвокатах. Давно сказано: "где суд, там и несправедливость". Хороший человек Хекнер — привет. Письма от Кента еще не было. Так хорошо, что к Вам идут новые, хорошие люди. Сердечный привет всем друзьям.

1 мая 1945 г.

Публикуется впервые

Непосланное

Конец письма не послал, да и не пошлю. Кто-то заподозрит наши теперешние письма в отрывочности, в скрытности. Удивится, как можно не оценивать все текущие события — военные и государственные. Или мы их не замечаем?

Очень, очень замечаем, но писать о них невозможно. Вы забываете, что все идет через двойную, а иногда даже через тройную цензуру, — что за люди цензоры? По нескольким примерам видим, что их качество весьма относительно. В лучшем случае, они передают содержание пакетов на потеху своим собутыльникам, а в худших плетут вредную клевету. Бывали случаи, что цензоры с хорошей для себя пользою читают посылки. Слыхали через дальние руки очень трогательные отзывы. Но много ли таких? Зато о вредителях тоже достаточно наслышаны.

И где произойдет вред? На котором конце? И на ком он отстукнется? И без того горя и бедствий слишком достаточно. Вот из некоторых освобожденных мест нет вестей, а уж, наверно, написали, если бы могли. Значит — нельзя. И так вынимаешь из посылок все, что кому-то повредить может. В конце концов, остаются какие-то сухие листья. Да и не подымается рука писать о личных чувствах, когда знаешь, что какие-то неведомые люди будут хохотать и глумиться.

А друзья думают: неужели иссохли и не найдут прежнего задушевного слова? Но ведь душа-то на перекрестке не откроется. Может зарождаться отчужденность, а такие прорехи нелегко заштопать.

Свобода, демократия, справедливость возвещаются. Пусть они не превратятся в те три слова, еще видные на фронтонах французских зданий. "Свобода, равенство, братство" — чего лучше! А в результате известный ученый-старец сходит с ума в Париже от пыток. Его пытали наследники Гете и Шиллера, но пытали перед ликом народа Франции! Ужас! Любопытное дело о нас хранится в архиве здешних начальников — лишь бы его не уничтожили — уж очень показательно!

3 мая 1945 г.

Публикуется впервые

Напоминайте

Германия кончена. Много сообщалось об ограблении немцами художественных сокровищ и книгохранилищ. Где все это? Говорят, вероятно, в подземельях. Где же такие хранилища? Ведь в них должны быть запрятаны не только награбленные сокровища, но и содержание немецких музеев, которым грабители должны расплатиться за все убытки, ими причиненные.

О судьбе культурных ценностей ни радио, ни газеты пока не сообщали, а это предмет величайшего внимания. Минули времена, когда Культура и творения народного гения оставались в пренебрежении. Но если о судьбах красоты и науки не сообщается — значит, эти клады еще не найдены.

Не слышно, чтобы на конференции толковали о судьбах народных достояний. Даже если клады еще не найдены, то их нужно искать и, не теряя времени, выяснить этот великого значения вопрос. Пусть народы скорей услышат о судьбах их творческих достижений.

У нас собраны кой-какие выписки об увезенных немцами сокровищах. Выходит, что грабеж был чудовищный. Даже крупные размерами произведения были вывезены. По каталогам можно установить, что именно исчезло. Целые комиссии занимаются такими подсчетами. И настало уже время грозно потребовать возврата и восстановления.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});