Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выпили ещё по одной.
— Скажи, Джон: Чернобыль — ваша работа?
— Нет, Иван, к этому взрыву мы не причастны.
Выпили ещё. Совсем худо американцу стало.
— И всё-таки признайся, Джон, это же вы Чернобыль взорвали.
— Нет, Чернобыль — это не мы. Но я тебе скажу, Иван: «Агропром» — это наша операция!"
Голос пухлого божка вернул Мирона к реальности.
— А теперь давайте перейдём от кофе к серьёзному делу. Всё очень просто. Чтобы не смущать остальных, каждый из вас по очереди задумывает желание, а мы либо исполняем его, либо говорим, что это невозможно. Тогда вы повторяете попытку.
— А как же вы узнаете желание, если мы его не скажем? — простодушно изумился Серёжка.
— Так и узнаем, — оскалился тип с волчьей головой. — Мы ещё и не то можем.
— Если ты веришь, что мы способны желание исполнить, то узнать его для нас не должно быть сложным, — ласково улыбнулся толстяк.
Мальчишка смущённо потупился, словно первоклашка, на открытом уроке забывший, какая буква идёт в алфавите после фэ.
— Начнём, — бодро продолжил обладатель шелкового халата и возбуждённо потер руки. — Женя первый взял кофе, ему первым и загадывать.
Подросток не колебался.
"Хочу стать человеком и вернуться домой".
Приключениями он уже был сыт по горло. Пусть Солнечный Козлёнок ищет себе для развлечения других дурачков и пудрит им головы историями про борьбу с Тёмными Властелинами. А Женька теперь точно знает, что интернат — не самое плохое место для мальчишки-сироты. Особенно, если это не простой интернат, а для одарённых детей и с углублённым изучением… Оказалось, вспомнить, что именно углублённо изучали в интернате, куда Женьку собирались сдать дядя и тётя, пареньку уже не под силу, но это его не сильно огорчило. Главное — он будет в своём мире, почти что дома.
— Два желания, а не одно, — оскалился волчара. С желтых клыков капала белая пена. Анна-Селена с огорчением подумала, что жизнь не сказка: там желания обычно исполняют бородатые добрые волшебники или благообразные феи. Бог стрельнул в её сторону круглыми желтыми глазами.
— Можно попробовать.
В следующее мгновение он исчез. Теперь в кресле сидела круглолицая большеглазая девушка в распахнутом кожаном пальто поверх чёрной же блузы. Костюм дополняла широкополая шляпа и кожаные перчатки. Разумеется, тоже чёрного цвета. Затянувшись папиросой, которую она держала почему-то в левой руке, девушка голосом человековолка поинтересовалась:
— Так больше нравится?
— Мне всё равно, — честно ответила маленькая вампирочка.
Бог в халате окинул бога (или богиню) в пальто кислым взглядом.
— И такой отдать душу? Вот уж никогда не пойму.
Богиня кивнула, тряхнув длинными каштановыми волосами, свободно ниспадавшими на плечи.
— Не поймёшь. Он любит её, а ты не любил никого и никогда. Кроме себя, конечно.
Толстяк нахмурился, но тут же взял себя в руки, повернувшись к Женьке. Тот взирал на происходящее с гордым видом Памятника Обиженному Детству. Дескать, опять эти взрослые оборвали разговор на полуслове, занявшись своими очень важными взрослыми делами. А ребёнок… что — ребёнок. Ребёнок и подождать может, никуда не денется.
Но уговаривать Женьку чудотворец не собирался. Вместо этого он будничным тоном произнёс:
— Два желания мы исполнять не будем. Но второе может сбыться и без нашей помощи, ты это знаешь.
Подросток мрачно кивнул.
— Значит, мы выполняем первое?
— Выполняйте.
Всё равно ничего другого в голову не приходило. Хорошо хоть, эта парочка не уподоблялась Якубовичу с его "Полем Чудес" и не переспрашивала по десять раз: "Вы уверены? Нет, Вы действительно уверенны?"
— Готово, — сообщила женщина.
— Уже? — удивился Женька.
Никаких изменений в себе он не чувствовал. Смеются над ним, что ли?
— Уже, — подтвердил мужчина.
Как положено в таких случаях, мальчишка слегка ущипнул себя за руку. Щипок оказался до безобразия болезненным.
— У-йя, — не сдержался Женька. Божки довольно усмехнулись.
— Теперь твоя очередь, Анна-Селена.
Девочка не задумывалась. Она уже давно поняла, что перед ней тот самый случай, про который во сне рассказывал Олаф. Заветное желание у неё было только одно: вернуться домой. Но для этого надо перестать быть вампиром.
— Уже перестала, — поощрительно кивнула женщина и затянулась сигаретой.
Правда? Анна-Селена с силой топнула ногой. Пятка отозвалась лёгкой ноющей болью, вызвавшей приступ безумной радости. Девочка запрыгала на месте и захлопала в ладоши.
— Анька, ты чего? — изумился Серёжка.
Лучше бы промолчал От избытка чувств она тут же чмокнула друга в щёку, чем повергла его в величайшее смущение. Мальчишка покраснел так сильно, что, казалось, от него запросто можно было прикуривать.
— Только знай, индекса у тебя не появилось, — заявил толстяк, но Анна-Селена только беспечно махнула рукой.
— Вот уж наплевать. Проживу как-нибудь и без него.
Даже в прежней жизни она бы не стала тратить желание на получение индекса, придумала бы что-нибудь более стоящее. Например… Мама…
Улыбку с лица Анны-Селены как ветром сдуло. На глаза навернули слёзы. Дура, восторженная дура. Она же могла пожелать, чтобы мама не погибла, и тогда…
— И тогда пришлось бы выбирать другое желание, — безразличным голосом сообщила женщина. — Мы же предупреждали, что не всесильны.
Девочка недоверчиво поглядела на нежащихся в креслах чудотворцев. Похоже, они не обманывали. Плакать сразу расхотелось, но и радость не возвращалась.
— Прошу следующего, — немного картинно объявил толстяк. — Наромарт?
— Я в этом не участвую, — негромко, но твёрдо ответил тёмный эльф. — Я служу Элистри и не могу принимать дара от иных богов.
Женщина недовольно скривилась.
— Что ж, я непременно поинтересуюсь, какую награду она определит тебе за проявленную верность.
— Моя верность не зависит от награды, — с достоинством парировал священник.
— Хорошо, это твой выбор, — как-то торопливо встрял толстый бог. — Мирон Павлинович, Ваша очередь. Или Вы настолько верующий человек, что отвергните наш дар?
— Не настолько, — честно признался Нижниченко.
В последнее время перед переводом в Киев он стал всё чаще заходить в Владимирский Собор, несколько раз подолгу беседовал с отцом Михаилом. Христианство, вроде знакомое с раннего детства стало открываться генералу совершенно по-иному. Но воцерковленным христианином Мирон себя назвать бы никак не рискнул. И о том, как в его ситуации должен вести себя верный сын Церкви он, откровенно говоря, понятия не имел. Зато имел стойкое подозрение, что в церковных книгах про это ничего не сказано. А раз так, то необходимо полагаться на совесть и здравый смысл. И оба этих чувства подсказывали ему, что если он попросит неожиданно встреченных чудотворцев сохранить жизнь экипажу самолёта, то никому плохо от этого не будет.
— Невозможно, — развёл руками толстяк. — Они и без нас живы. Кстати, Вам на это уже намекали.
— Мне много на что намекали. Но я не спешу верить на слово.
Прозвучало резковато. Не надо бы было так говорить с богами. Грубость никого и никогда до добра не доводила. К счастью боги не обиделись.
— Нам можете верить, — заверила женщина, небрежно стряхивая пепел в материализовавшуюся на столе пепельницу, которая оказалась не слишком соответствующая антуражу: эдакое маленькое блюдечко с низкими бортиками из толстого стекла. В мире Мирона такие обычно расставляли на столиках маленьких кафешек. — Обманывать вас нам решительно не за чем.
— Вам я верю, — особо подчеркнуть искренность чувств голосом Нижниченко даже и не пытался: раз собеседники способны читать мысли, то их не обманешь, даже если очень захочется. А в данном случае он и обманывать никого не собирался.
— Тогда — Ваша вторая попытка.
"А ведь нечего мне особенно и желать-то", — осознал Мирон. — "Привык ставить себе достижимые цели и всего добиваться сам, давно уже за журавлями в небесах не гоняюсь. Денег, как у Билла Гейтса? А что потом с ними делать? Пост министра или, хуже того, Президента? Нет уж, это работа не для аналитика, а для политика. Свою школу, как у Цевелёва? Хотелось бы, да только авторитет и уважение греют лишь тогда, когда на все сто процентов заработаны своим трудом. Дело об инопланетных прогрессорах, вроде раскрыли и закрыли… А вот это — идея. Вот что надо загадать: устранить наиболее крупную угрозу безопасности Юго-Западной Федерации".
— Э-э-э… Мирон Павлинович, разве это называется "желание для себя"? — недоумённо переспросил полный божок.
— Разумеется, — уверенно кивнул Нижниченко. — Я всё-таки заместитель министра, заниматься этим придётся мне. И головомойку получать — тоже мне.
- Записки хроноскописта - Игорь Забелин - Альтернативная история
- Принц Галлии - Олег Авраменко - Альтернативная история
- Продавец ’кондитерки’ - Вячеслав Юшкин - Альтернативная история / Попаданцы
- Хамелеон – 2 - Константин Николаевич Буланов - Альтернативная история / Боевая фантастика
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Красный рассвет - Сергей Извольский - Альтернативная история / LitRPG / Попаданцы / Периодические издания
- Наследник - Алексей Лапышев - Альтернативная история / Попаданцы
- Генерал-адмирал. Тетралогия - Роман Злотников - Альтернативная история
- Неудачный дубль 1977 (СИ) - Арх Максим - Альтернативная история
- Шок и трепет 1978 - Максим Арх - Альтернативная история