Седьмой совершенный - Самид Агаев

Анна покачала головой.

- Мне не нужен этот дом.

- А я, госпожа, ведь у меня одна надежда осталась на вас, или мне идти просить милостыню.

Анна почувствовала жалость к управляющему. Кажется, совсем недавно отец просил его взять на работу Анну, прошло немного времени и теперь управляющий унижается перед ней. Как быстро все меняется в этом мире. Все время, начиная с того момента, когда она приблизилась к Фариде, все это время она прожила словно во сне. То, что произошло с ней до того, Анна могла бы расценить как сказку; выйти замуж за богатого, влиятельного вельможу, стать хозяйкой в его доме, повелевать целым штатом слуг, Анна могла быть счастлива, если бы не встретила Имрана. Но с другой стороны она понимала, что не будь Имрана, Абу-л-Хасан не женился бы на ней, да так скоро. Ревность подвигла его на поспешные действия.

Анна тяжело вздохнула

- Хорошо, - молвила она, - я подумаю.

Хамза согласно кивнул, вернулся на свое место и жалобно улыбнулся оттуда.

Монастырь, в котором оскопили Муниса, принадлежал коптской общине. Надо ли после этого говорить о том, как главнокомандующий ненавидел Египет. Когда он узнал о том, что ал-Муктадир принял решение о военном походе на Египет, к которому подбирался фатимидский халиф, Мунис понял, что настал час возмездия. Этим ли объясняются все дальнейшие успехи военных операций против Египта, предпринятых Мунисом или его талантом полководца, но достоверно известно, что всякий раз, выступая против ненавистной страны, он одерживал победу.

Человек, выбившийся в люди из рабов, никогда не избавится от страха вернуться к прежней жизни. Приход Анны вселил в могущественного Муниса этот страх. Маленькая беременная и потому беззащитная женщина продиктовала ему свою волю и ушла, а Мунис остался раздираемый противоречиями. Идти с этим к ал-Муктадиру не имело смысла, а напротив грозило самыми непредсказуемыми последствиями. Халиф любил Муниса за преданность, а высказанная просьба, заставила бы его усомниться в этом, и заподозрить главнокомандующего в предательстве. Слова преданность и предательство, несмотря на полярность, имеют один корень, и часто второе вытекает из первого. Но раб также, недолго терзается вопросами честолюбия и самолюбия. Мунис признал свое поражение и стал готовить меры, чтобы обезопасить его последствия. Вызвав секретаря, он сказал ему, что для проведения сложной операции против айаров, необходимо сейчас же выпустить Имрана и Ахмад Башира, обставив это как побег. Затем он вызвал офицера своей охраны и приказал этой же ночью арестовать секретаря, поместить в камеру и там же умертвить. Судьбу офицера Мунис решать не стал, отложив ее на следующий день.

В конце концов, никто не будет разглядывать преступника перед тем, как его казнить. Кроме Имрана, при штурме крепости было захвачено еще двое человек, которых Мунис предусмотрительно оставил в живых; для допросов, для очных ставок.

Но отпустить Имрана. Мунис испытывал чувство, какое видимо испытывает охотничья собака, когда хозяин отбирает у нее дичь. Повинуясь безотчетному чувству, он отправился в тюрьму.

Имран сидел в своей излюбленной позе, на корточках, спиной к стене.

Мунис был одет во все черное, с роскошью, бросающейся в глаза, черный джуруббан, черные шаровары, черные сапоги из мягкой кожи, а в черной чалме тускло отливал шлифованный агат.

По сравнению с ним, Имран представлял собой жалкое зрелище.

Имран поднялся, но не из уважения или боязни.

Стоящий, всегда имеет преимущество перед сидящим. Имран встал, чтобы уравнять шансы. Не говоря ни слова, Мунис разглядывал поверженного противника.

– Мир тебе, - сказал Имран, чтобы нарушить молчание.

Мунис осклабился.

- А что ты еще можешь сказать после того, как потерпел поражение.

- Мунис, - догадался Имран.

- Он самый.

- Подлостью можно одерживать и не такие победы, - заметил Имран.

- Это была военная хитрость.

- Ну конечно, - иронически согласился Имран, - иначе, как бы ты объяснил то, что регулярная армия не может справиться с бродягами и нищими.

Мунис подавил в себе раздражение.

- За тебя просит жена Абу-л-Хасана, - сказал главнокомандующий, - Кстати, это не ты ее обрюхатил?

Мунис надеялся, что Имран ответит на грубость, и он тогда изобьет его, но Имран развел руками и сказал:

- Увы.

– Так вот, - продолжал Мунис, - эта маленькая потаскуха нашла правильные слова и, кроме того, я кое-чем обязан ее покойному мужу, поэтому я решил отпустить тебя и твоего друга. С ним все просто. О нем халиф не знает, а тебя знает. И ждет твоей смерти. На твое счастье, я не успел перевести тебя в обычную тюрьму, хотя приказ об этом уже получил. Сейчас сюда придет мой человек и выведет тебя. Итак, ты свободен, но чтобы дальнейшая жизнь не казалась тебе безмятежной, я хочу тебе сказать, что вместо тебя распнут одного из твоих людей

- Разве не все погибли?

Мунис покачал головой.

– Твои помощники у меня. Думаю, что любой из этих нищих сочтет за честь умереть под именем Махди. Но, где справедливость: У тебя нашелся покровитель, но вместе с тобой я захватил в крепости еще двух человек. Кто попросит за них? Им придется умереть за тебя.

- Распнут? - спросил Имран.

- Распнут, - подтвердил Мунис

- Почему такой варварский способ казни?

- Ты считаешь, что посадить на кол гуманнее? Таково правило, государственного преступника привязывают к позорному столбу. Прощай, и имей в виду, если ты, оказавшись на свободе, снова поднимешь восстание, я не буду брать тебя в плен.

- Я видел сон, - вдруг сказал Имран, - будто бы я стою на нашем деревенском кладбище, среди теснины надгробий. Вокруг люди, и читающий молитву служитель. Рядом со мной стоит моя давно умершая мать, а я держу ее за руку. В какой-то момент вдруг понимаю, что отходную читают по мне и я, с недоумением озираясь, говорю: "Мама, здесь же нет места для новой могилы". Тогда мама говорит: "Пойдем туда". И я вижу в соседнем ряду свежевырытую могилу, и, продолжая держать маму за руку, иду туда и спрашиваю: "Мама, а как меня похоронят, если я еще живой?". А она мне отвечает: "Вот, как только дочитают молитву, и ты умрешь". Но я не унимаюсь и спрашиваю: "А, что если я не умру к этому времени?". "Тогда тебе помогут" - отвечает она. Я говорю: "Нет, я не согласен, я не хочу сейчас умирать". Тогда она говорит: "Пойдем, я попробую это уладить и заодно заберу задаток, который я оставила за тебя ранее". Она ведет меня к зданию мечети, в котором обычно отпевают покойников. Мы входим, идем широким коридором и оказываемся в сумрачном зале, куда свет проистекает сквозь щели в сводах высокого потолка. Она вдруг падает на колени и тянет меня за собой. Я тоже становлюсь на колени. Перед нами на каменных возвышениях под белыми простынями лежат люди. Мать, обращаясь к ним, говорит: "Уважаемые". Простыни откидываются и сразу трое бородатых мужчин, приподнимаются на руках и с недоумением смотрят на нее, словно не замечая меня. Тогда я оглядываюсь вокруг и вижу, что зал, в котором мы находимся, полон этих каменных лежанок, на которых под белыми простынями покоятся люди. И я мучительно пытаюсь понять, умерли эти люди или спят. В этот момент до меня, будто кто-то дотронулся и я проснулся.

На лице Муниса поочередно отразились чувства, которые он испытывал во время рассказа Имрана; удивление, интерес и недоумение.

- Зачем ты мне все это рассказываешь?

- Мне нужно было с кем-то поделиться, - просто ответил Имран, - значит, меня распнут, как пророка Иса?

- Да, но сначала казнят каким-нибудь обычным способом, распнут мертвого, мы же не варвары, чтобы распинать живых. Но о чем мы говорим? Ты свободен.

Мунис презрительно усмехнулся и ушел.

Когда Анна вернулась домой, она увидела Ахмад Башира, он с аппетитом ел мацу и запивал ее кислым вином. Рядом с ним сидел Ибн Лайс и с ужасом смотрел на него. Увидев Анну, он в отчаянии сказал:

- Я ему говорил, что это кошерная пища, но это бесполезно.

Анна, радостно улыбаясь, подсела к нему и погладила по плечу. Ахмад Башир благодарно дотронулся до ее пальцев. Кончив, есть, он отложил миску, вытер рот и основательно приложился к бутыли с вином.

После этого он сказал Анне:

– Слушай, ты ведь вдова теперь, выходи за меня замуж.

- Опоздал, - засмеялась Анна, - мне уже сделали предложение.

- Кто? - удивился Ахмад Башир, - Имран?

Н- ет, его жена.

Ахмад Башир крякнул с досады:

- Вот не могу понять, что вы в нем такого нашли, ведь человек совершенно никчемный. Сколько мы с ним знакомы, он все время сидит в тюрьме, а я его вытаскиваю из нее. Стоит мне потерять его ненадолго из виду, как он опять в кандалах, а я ломай голову, как его освободить. У этого человека, просто какая-то тяга к неволе.

- Где Фарида? - спросила Анна у отца.

- Спит, - ответил Ибн Лайс, - весь день спит.