Рай и ад Земли - Юрий Иванович

– Шапки у меня нет…

И позволила заботливому кавалеру отвезти себя домой. Вполне естественным для обоих показался и тот факт, что поехали они не в маленькую, мрачную, пропитанную ощущением недавней смерти квартирку, а на виллу к Светозарову.

К тому времени мнимый миллионер уже был в курсе событий, творящихся вокруг этой сладкой парочки, и у него не оставалось сил сдерживать рвущуюся злобу. Пил коньяк, метался по дому и в сотый раз проклинал судьбу и эту дерзкую, наглую девку. Все свое невезение и тотальную неудачу он списывал только на коллегу по конторе. Ну и, вполне естественно, на тупого и недальновидного шефа-ублюдка. Постепенно на улице наступала ночь, и с той же неумолимостью становились все более мрачными мстительные мысли агента Королюхова. Отныне он все свое свободное время посвящал только составлению планов грядущего возмездия. Да и чем еще оставалось заниматься, если поступил четкий приказ затаиться на недельку, а еще лучше вообще сделать вид, что уехал куда-то в туман по своим неотложным делам. Любые траты тоже оказались под категорическим запретом.

Вот и сидел Борис Бонке, потягивая баснословно дорогой коньяк прямо из горлышка и в щелочку между шторами посматривая с ненавистью на полностью затемненный соседский дом.

В то время как Дмитрий Светозаров всеми силами пытался утешить и вернуть к какому-то подобию нормальной жизни свою подругу, Александра выглядела совершенно подавленной и полностью растерянной. Каждое совершенное ею действие происходило с утомляющим замедлением и частыми всхлипываниями. И это при том, что опекун и утешитель ей попался один из лучших в мире. А как любил говорить сам Торговец – попросту самый лучший во всех мирах.

Вначале он заставил Александру плотно поужинать. На сытый желудок любой человек уже не так ярко воспринимает происшедшие с ним трагедии. Средство немного подействовало: глаза девушки затуманились некоторой поволокой сонливости и уже не так слезились.

Затем хозяин виллы мягко, но настойчиво заставил сиротку присоединиться к мытью посуды и тщательной уборке кухни. Хорошо, что он в этот момент не слышал проносящихся в голове у Александры кровожадных мыслей: «Тоже мне, психолог фиговый! Трудотерапию устраивает! Да мне бы сейчас в тысячу раз легче стало на полосе препятствий. Пострелять до онемения в руках, а потом еще и хари нескольким козлам до крови расквасить! Вот тогда бы я точно успокоилась…»

Когда уборка была окончена, Светозаров повел Александру наверх. Но сразу завел не в спальню, а в большую ванную комнату с джакузи и с прекрасным душем Шарко, предложив выбрать то, что лучше подойдет для расслабления. А сам поспешил во вторую ванную комнату этого этажа, где принял интенсивный душ. После этого первым вернулся в спальню и с непонятным волнением улегся на кровать.

Во всей суматохе второй половины дня ни он, ни она еще ни словом не коснулись темы вчерашних событий. И вот теперь предстоял некий момент истины. Что сейчас произойдет? Как она отнесется к такому положению вещей и пожелает ли вообще войти в комнату, где была накануне лишена девственности? А если и войдет, то в каком настроении? Все-таки смерть единственного, самого последнего родственника может подкосить кого угодно. И вместо мира или отчужденных прохладных отношений между ними вполне может начаться война – вплоть до скандала. Ведь они не являются давними партнерами – ни мужем и женой, ни просто любовниками с совместным стажем, которых подобное сегодняшнему горе может примирить или даже сблизить. Отношения между ними были такими нестойкими и неопределенными, что еще с самого утра Светозаров был уверен в полном и бесповоротном разрыве.

И вот сейчас он лежит на своей огромной кровати и, с недоумением прислушиваясь к себе, понимает, что ждет Александру с непонятной страстью и вожделением. Сердце так и стучит, а уши совсем непроизвольно улавливают все звуки, доносящиеся из большой ванной комнаты. Даже некоторое раздражение появилось по поводу такого долгого купания: «Ну сколько можно себя струями насиловать? Дырки в ней промоют!» Потом раздражение сменилось обеспокоенностью: «Может, ей нужна помощь?» Шум воды стих. После чего пришел щемящий страх, что вдруг Саша пройдет мимо этой спальни сразу и начнет выискивать себе место для ночлега в других комнатах.

Не прошла. Правда, когда приблизилась к кровати, кутаясь в большой не по размеру махровый халат, то сначала замерла, рассматривая лицо неподвижно лежащего мужчины. Долго раздумывала над своим следующим поступком и неожиданно спросила:

– Ты не будешь меня обижать?

Дмитрию хотелось пожать плечами и переспросить: «Разве я тебя когда-то обижал?» – но он не стал в такой момент устраивать подобные разбирательства, а ответил просто и коротко:

– Нет.

После чего девушка сбросила халат, скользнула к нему под одеяло и доверчиво прижалась всем телом. Вполне естественно, что такое движение, совмещенное с соприкосновением рук и ног, моментально ввело мужчину в состояние наивысшего возбуждения. Он даже дернулся всем телом, словно от удара током, но сумел сдержаться от немедленного и бурного проявления чувств. Кажется, девушка ощутила примерно то же самое, потому что попыталась медленно отстраниться. Да только рука Дмитрия уже плотно прижимала ее тело со спины.

Тогда девушка расслабилась, немного посопела, словно набираясь решимости, и заговорила:

– Как ты думаешь, мне сегодня можно заниматься с тобой «этим»?

– Не просто можно, а необходимо.

– Почему?

– Жизнь остается для живых, и все ее формы – естественный процесс. Конечно, пойти сегодня на дискотеку или всю ночь петь веселые песни – такое для психически нормальных людей неприемлемо. Но секс, будем называть вещи своими именами, должен помочь тебе вернуться к жизни, ощутить, что твое тело полно сил и энергии, и тем самым заставить продолжить ту эстафету поколений, которую нам навязывает эволюция человечества, все наши предки. Никто и никогда не имеет права прекращать хоть на мгновение естественный ход вещей в любом мире. А секс как раз и относится к области естественного, того, что дано нам природой и закреплено в инстинктах.

Александра долго лежала без единого движения, переваривая выданное ей откровение. И скорей всего, вынуждена была с ним согласиться. Но опять-таки умудрилась все перевернуть с ног на голову:

– Ты знаешь, Дим, я теперь очень буду бояться одиночества. Это будет для меня наибольшим ужасом. Это хорошо, что ты оказался рядом и я, почти ничего не соображая, позвонила именно тебе. Мне уже сейчас хорошо… Но если я вдруг вновь останусь одна, то…

Она замерла в нерешительности, а еле сдерживающий себя от страсти Дмитрий одними губами прошептал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});