Владычица Жемчужины - Эрик Ластбадер

— В отличие от Куриона мы не доверяем гэргонам, — отозвался Лужон.

— А другим в’орннам?

Лужон обнажил крепкие белые зубы, среди которых выделялись мощные клыки. Зубы настоящего хищника.

— А разве в’орннам можно доверять?

— Я тоже не доверяю гэргонам. — Курган в последний раз затянулся и затушил косячок. — Хочу лишить их абсолютной власти и вырваться из-под контроля.

— Было бы здорово, — произнес Лужон с ничего не значащей улыбкой, а затем поднялся и открыл дверь.

Курган не был уверен, что сможет добраться до двери, не говоря уже о том, чтобы идти куда-то дальше. Тем не менее он не спешил сообщать об этом сараккону. Регент пересек небольшую комнату-каюту. Нога немного затекла, однако особой слабости правитель не чувствовал.

Лужон повел Кургана по коридору, стены которого украшали морские пейзажи. Наконец они пришли в огромную комнату, в которой горели тысячи малиновых свечей. Казалось, помещение тянется через всю виллу, построенную из бледного блестящего сланца и темно-серого базальта. На каждом камне отражалось пламя, от чего создавалось впечатление, что регент и его проводник идут через густой лес свечей.

Свечи полукругом стояли вокруг сидячей статуи из неизвестного Кургану камня на резном постаменте из красного дерева. Верхняя часть статуи была женской, нижняя — мужской, причем обе явно в стадии сексуального возбуждения. Скульптор был настоящим мастером, потому что лицо скульптуры выражало одновременно доброжелательность и злобу.

Курган так и застыл перед необычным идолом.

— Это не Яхэ. Никогда не видел ничего похожего на носах ваших судов и не слышал рассказов о таком боге или богине.

— Неудивительно. — Лужон встал на колени перед странной статуей. — Большинство саракконов скорее дадут руку на отсечение, чем произнесут имя Абраси — разрушительницы, поджигательницы, мучительницы. Как видишь, Абраси — полумужчина-полуженщина, она говорит и мужским, и женским голосом. Своей грудью она вскармливает, а пенисом — уничтожает.

— Сюда!

Высокий крупный мужчина с огненно-рыжей, запорошенной снегом бородой звал ее.

— Сюда, Риана!

Синие глаза смеялись, когда он протянул ей руку, помогая подняться наверх.

— Видишь, мы на вершине мира! — объявил он.

Метель, на этой огромной высоте похожая на утреннюю дымку, мела по горным склонам. Но, посмотрев чуть дальше, Риана увидела еще один массив черного базальта, круто вздымающийся к самому небу.

— Гора Кунлунг, — проговорил рыжебородый. Его череп был блестящим и гладким, как ледяное поле. — Именно там собираются все молнии Кундалы.

— Почему?

— Как и мы, они ждут, когда наступит великий день Спасения.

— А он наступит?

— Конечно, наступит, — сказал рыжебородый с такой уверенностью, что его слова пронзили Риану до мозга костей. Он всегда знал, как ее убедить и успокоить.

— А что за горой Кунлунг? — Риана показал на север.

Рыжебородый посмотрел на нее с такой грустью, что у девушки слезы навернулись на глаза.

— Наверное, не стоит удивляться. Мы оба так долго путешествовали. Ты была совсем малышкой, когда все началось. Мы возвращаемся, Риана, как я и обещал. За горой Кунлунг наш дом! То, что кундалиане называют Неизведанными Землями, на самом деле…

Риана слышала эти негромкие голоса, похожие на медленное течение времени, миллисекунда за миллисекундой, как песчинки на диком пляже, одна за другой превращающиеся в реальную картину. Она лежала в сумеречной дымке, не решаясь пошевелиться.

Через секунду голоса стихли, и девушка проснулась.

— Светает, — проговорил Курган, — похоже, я проспал всю ночь.

Он стоял перед высоким, от пола до потолка, окном.

— Вообще-то с тех пор, как мы нашли тебя в Гавани, прошел день и почти две ночи, — сказал Лужон. — Твои поиски ведутся полным ходом.

— Похоже, тебя это не особо волнует.

— А зачем волноваться? Здесь тебя все равно не найдут.

— Это что, угроза? — нахмурился Курган.

— Вовсе нет, — ответил сараккон, — просто констатация факта.

Лужон повел Кургана на каменную террасу. Легкий ветерок приносил на виллу соленый запах моря. Занавески шевелились, но ни одна свеча не потухла, пламя даже не трепетало. Если бы регент не знал, что саракконы не умеют колдовать, то заподозрил бы, что на виллу наложено заклинание. Он чувствовал запах моря Крови, слышал, как оно плещется об острые скалы. Вилла стояла на вершине утеса, со всех сторон окруженная стенами. Наверняка когда-то здесь был форт.

Прямо под виллой среди сверкающих волн на якоре стоял «Омалин».

Кургану стало любопытно, как корабль сюда перевезли.

— Мы в двадцати целых и двух десятых километра к востоку от Аксис Тэра, — объявил Лужон.

— Впервые слышу об этом форте.

— Его построили рамаханы из Середки, — ответил сараккон, сидя в гамаке, одном из двух на террасе. Между гамаками был низенький столик, уставленный яствами.

Кроме регента и его собеседника, на террасе никого не было. Кургану казалось, что они с Лужоном одни на этой вилле. Солнце поднималось по небу, словно мяч, который держит рука невидимого великана. По морю тянулась дорожка цвета расплавленной бронзы.

Лужон наполнил бокалы бледно-голубым напитком.

— Ты бы назвал это место сторожевой башней. И она — лишь одна из многих на побережье.

Курган опустился во второй гамак. Он был очень удобным, будто его сделали специально для регента. Молодой правитель решил попробовать незнакомый напиток. Он оказался кисло-сладким и очень холодным.

— Кого же так опасались рамаханы? — спросил Курган, устраиваясь поудобнее.

Лужон полулежал в гамаке, положив ногу на ногу, как отпускник на пляже. Вот он потянулся, повернувшись налево, потом направо, совсем как леопард из джунглей южного континента.

— Как кого? Нас, конечно же.

Курган заинтересовался.

— Что значит «нас»?

— Вот мы и подошли к главному, не так ли? — Лужон потягивал напиток, наблюдая за легкими, плывущими на горизонте облаками. Соленый ветер раскачивал гамаки. — Курион, старший сын Коирна из рода Оронела, был онндой.

— Онндой? — Нит Нассам говорил, что Курион был членом Ориениада, верховного совета саракконов.

Лужон не обратил на его слова ни малейшего внимания.

— Я назвал полное имя Куриона не напрасно. Оронел был главой одного из двух родов, основавших Оннду. Это было так давно, что точную дату назвать не смогу. — На усах Лужона блестели голубоватые капли напитка. Он вытер их ловким движением тонкого указательного пальца. — Главой второго рода был Аэрстон. Я Лужон, четвертый сын Луккоро из рода Аэрстона.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});