Выстрелы с той стороны (СИ) - Кинн Екатерина

— Это что же получается? — помедлив, спросил Эней. — Мы… работаем на вот это самое? На обвал? Мы, сопротивление? Даже те, кто не скурвился?

— Нет, да, нет. Нет, потому что подполье пока пережигает часть социального напряжения в конструктивное насилие. В конструктивное, осмысленное, целевое. Фактически ведет отстрел самых зарвавшихся представителей варковской элиты. Тех, кто раскачивает лодку. Да, потому что является видимым доказательством: на монополию можно покушаться успешно. И многие легальные структуры заимствуют у ОАФ разработки, не переходя границ закона, конечно. Нет, потому что после того, как начнется обвал, подполье может стать основой, ниточкой, которую бросили в солевой раствор… Кое-кто в штабе делает ставку именно на это.

Эней сидел такой, будто его самого окунули в насыщенный соляной раствор. Он напряженно смотрел на свои сплетенные пальцы, а все остальные смотрели на него.

— Что же делать теперь, — сказал он. — Нам всем? Вы же не хотите, чтобы мы отказались… тем более, что это тоже не поможет — я правильно понял?

— Это зависит от того, чего вы хотите. Чтобы не стало варков?

— Я понял. Нет — чтобы перестали есть людей. И чтобы никто не начинал заново.

— Украсть из-под них их же систему, — покачал головой Игорь. — Не было у бабы забот…

— А какая разница? Так невозможная задача и так невозможная задача…

Игорь тихо выдохнул. Он понял, что все эти пятнадцать секунд страшно боялся, что Андрей скажет: ну вас нахрен, я не признаю, что пять лет делал всё не то, я не сдамся, я еще всем покажу… Андрей не дурак, но на этом и умным людям случалось ломаться…

— Значит, крадем систему. В худшем случае, у нас нарастет резервная структура. С меньшими потерями, чем у штаба.

— Договорились. — Алекто щелкнула пальцами. — Ну что, начнем?

— Э-э-э… что? — не понял Эней.

— Как что? Нашу подпольную организацию. Первичная ячейка у нас есть — мы. Заседание первого комитета Свободной Луны (четверо бойцов переглянулись) можно считать открытым. Я предлагаю создать орган управления организацией из четырёх человек. Потом мы решим, кто именно будут эти четверо, сейчас я вижу только одну кандидатуру, а пока я объясню, почему из четырёх и как оно должно работать.

— Я понимаю, почему из четырёх, — сказал Эней. — Если мы планируем не только войну, но и мир после нее, нам нужно накрыть слишком много разных областей. И риск ареста.

— И просто естественная смерть. — Алекто с тоской посмотрела на пустую тарелку из-под сыра, — это тоже случается.

— Скажите… — Антон решил, что знать хочется всем, а спросить может только он. — Вы так едите, когда нервничаете?

Императорский взгляд прожёг в нём средних размеров дыру.

— Я, — ледяная пауза, — не нервничаю, — пауза потеплее. — Я просто ем. Всегда.

— Э-э-э… — при таких темпах и аппетитах Алекто должна была бы напоминать не Екатерину в расцвете лет, а…

— Метаболизм. И я стараюсь не держать дома еды. И много хожу пешком.

— Но ведь это легко поправляют сейчас, — Антон заспорил уже по инерции. — Очень легко. Или…? Извините…

— Или. Вернёмся к нашим подпольщикам. Вот что. Переночуете здесь. Терминалов в доме достаточно. Постелей тоже. Зубных щеток хватит на полк. Еды нет, но еду я закажу. Итак. На следующие несколько часов. Вы — читаете "Луну". А мне вы дадите все, что собрали по штабу. Вы же, надеюсь, потрошили ваших крыс?

— Да, — Антон снял с шеи флешку. Эней только молча кивнул.

— Андрей, — сказала Алекто. — Вы плохо выглядите. Не выспались? Или… недавно перенесли ранение?

— Нет, со мной всё в порядке, — Эней повел плечами. — Я просто… немножко заторможен. Извините. Сон не поможет — я просыпаюсь как и не отдыхал. Синдром хронической усталости, наверное. Покончу с самым насущным — залезу в койку. А пока — не обращайте внимания. Я почитаю книжку, а вы — наши данные.

Это не синдром усталости, мальчик. Это посттравматическая депрессия. Что-то у вас там вышло. Или были потери. Уже после Вик… Сброс.

— Не буду, — сказала Алекто, — обращать внимание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Антон закончил первым — он читал по вертикали, прихватывая глазами сразу всю строчку. Время было — хорошо за полночь.

С ума сойти, подумал он, глядя в окно на бархатное, серебром усыпанное южное небо. Всего четыре месяца назад я сидел в Воронеже как мышь под метлой. И вот теперь я в Ниме и собираюсь строить подпольную организацию. C нуля. Нет, не с нуля. Я учился у Хеллбоя, ограбил мафию и убил человека. Я совершил ошибку, определяя свое место — и из-за этого погибли люди. Я больше не хочу ошибаться. Через полторы недели мне исполнится шестнадцать лет, это много.

Антон покосился на Энея и увидел, что тот не читает. Уперся глазами в одну строчку и тупо смотрит, словно в каталепсию впал. Такое с ним часто случалось после Копенгагена.

— Кэп, — окликнул его Антон.

— М-м? — Андрей вышел из оцепенения. — Ты уже дочитал?

— Ага. А вы как продвинулись?

— Зі страшенним рипінням[4], — Андрей вздохнул. — Мне тяжело через его брачные заморочки продираться, Тоха. Даже смешно. Я куски про подполье выковыриваю как изюм из булки. А остальное… не могу.

Он осторожно положил планшетку на стол — было видно, что первый свой порыв, запустить ею в стену, он подавил.

— Он или не натрахался за свою жизнь, или полный идиот. Человеку не нужны эти… многозарядные гаремы… Человеку нужен… один человек. "Ликвиднуть"… руки бы отбил за это словечко.

— Человеку, — голос фурии был свеж и чист, будто она не висела пятый час над штабными данными, — бывают нужны самые разнообразные вещи.

Антон хотел было возразить — но тут получил очередной бронебойный взгляд, и понял, что Алекто всё заметила и сейчас пытается Энея отвлечь.

— А Хайнлайн был счастливо женат. Он просто экспериментировал со всем, что подвернётся. За что я лично ему признательна. Будем спать или разговаривать?

— Разговаривать. Главное я прочёл, остальное нам, как я понимаю, не интересно.

— А ваши товарищи? Или в вопросе обсуждения политики организации они права голоса не имеют?

— Имеют, — Эней опустил глаза. — Извините, ребята. Я просто думал, что читаю медленнее всех.

— Ну, ты правильно думал, — капеллан тоже поднял голову от планшетки. — Как организация работает, прочитали все, а их кодексы о семье нам и в самом деле копировать не нужно. У меня только один вопрос, Елизавета Павловна: у них там все было завязано на компьютер. Чудо-юдо мудрачок. У нас его в наличии не имеется.

— Компьютер был чудом на их стороне. Сама модель работала бы и без него. Медленнее, хуже. Мы будем уязвимей, чем они — нам негде взять непробиваемую систему связи. Нам придется иметь дело с распределенной базой данных, и какие-то живые люди должны будут знать — в любой момент времени — как до нее добраться. Соответственно, шансов на провал будет больше, но они никак не равны единице. И в некотором смысле компьютер у нас есть.

— Вы говорите о себе?

— Анекдотов я не сочиняю. И происхожу, вероятно, от модели "Ниро Вульф", а не от модели "Холмс". Но административную часть я могу взять на себя.

— Вы — и есть та самая одна кандидатура, которую вы увидели сразу? — спросил Игорь.

— Нет. Администратору не обязательно состоять в штабе. Кандидатура — вот, — императорский перст, казалось, пустил через всю комнату невидимый лучик, который уперся в Энея.

— Почему? — спросил Эней.

— Потому что любой организации нужен… постоянно действующий мотор.

— Из меня сейчас мотор — как из дерьма пуля. Я два раза принимал решения навскидку — и оба раза наломал таких дров, что… Мне долг и вера запрещают глотнуть иглопатрон от головной боли… или бежать туда, где другие мне пропишут. Тем и жив.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я очень рада, — холодно сказала Алекто, — что долг и вера вам запрещают. Потому что мне было бы обидно в самом начале оказаться без командира боевой. Итак, я выдвигаю кандидатуру Андрея — как его фамилия?