Задание Империи - Олег Измеров

— Маркетинг, что ли?

— Да-да, маркетинг! Посмотрите, как живут эмигранты из России — они стали знамениты! Сикорский получил огромные вложения в свою фирму от военных ведомств, он готовит переворот в десантных войсках. Зворыкин стал звездой электроники, компания Сарнова получила фантастически выгодный правительственный заказ на развитие национального телевижн… дальновидения. Людям с идеями будущего у нас открыта дорога к вершинам!

Виктор понимал, что Джейн — при всем своем желании он не мог приставить к ее имиджу имя Иоанна — прощупывает его слабости характера, судя по расписыванию потенциальных перспектив, чтобы склонить к невозвращению. Делала она это прямолинейно, в лоб, можно сказать даже примитивно, но с такими искренними энтузиазмом и напором, которые невольно внушало уважение. Даже если это было игрой, то в таком случае Джейн обладала талантом великой актрисы и играла так, что хотелось аплодировать. В конце концов Виктор решил, что "к невозвращению" — это еще не так плохо; если бы американцы хотели его завербовать, то черт знает какую гадость они бы придумали, чтобы сломить волю. Хотя кто знает, может еще и придумают.

Агрессивный маркетинг Джейн нового американского образа жизни прервался лишь когда они подъехали к гостинице. При этом Виктор, хоть и не помнил плана Вашингтона, но сильно подозревал, что до этого они нарезали несколько кругов по городу по улицам, пересекавшим жилые кварталы под прямым углом и наискось, как штриховка на чертеже.

— Ну вот и приехали! — воскликнула Джейн. Отель Хэмилтон, новое здание.

Здание вызвало у Виктора сильное чувство дежа вю: он был готов поклясться, что видел подобное в Москве, только немного пониже; потом ему стало казаться, что это нижняя часть недостроенной сталинской высотки. Отель представлял собой П-образное здание — фасад составляли два девятиэтажных прямоугольных крыла, которые соединяла полукруглая арка, ну очень похожая на выход станции "Дворец Советов". Знакомыми казались даже эркеры, которые тянулись с третьего по седьмой этаж; Виктор вдруг вспомнил, что точно такие же были на Доме Стахановцев на Сталинском проспекте в Брянске во второй реальности. Над аркой развевался огромный звездно-полосатый флаг.

"Сейчас в таком где-то в среднем двести пятьдесят баксов за сутки. Интересно, а здесь же, наверное, положено портье и другой прислуге на чай давать, и сколько по нынешнему курсу?"

Он хотел спросить об этом у Джейн, но вопрос отпал сам собой: Сэлинджер показал при входе жетон, и по выражению лица и фигуры портье — о, эта удивительная эпоха тридцатых, когда у людей еще все на лице написано, да еще с выразительной мимикой, — стало ясно, что USS здесь не только богатые гости, но еще и в опреденной мере хозяева. Номенклатурные привычки начинали проникать в американское общество.

Кстати, о номенклатуре. Внутренний интерьер отеля не оставил у Виктора сомнений, что понятия о роскошной жизни позднесталинской эпохи были взяты из Вашингтона начала века. Все эти квадратные колонны, члененый балками потолок, люстры с мелкими хрустальными подвесками, занавесочки смотрелись до того ностальгически-совестки-знакомо, что Виктор подумал, не залетел ли он куда-нибудь в 1953 год. Впрочем, впечатление развеяли абсолютно несоветские беллбои и лифтер.

— Большая часть комнат здесь небольшие, — пояснила Джейн, — но для вас, точнее, для нас, резервировали, как это сказать, ответственные комнаты.

— Executive room, что ли?

— Yes, именно это.

"Ответственные комнаты" представляли собой двухкомнатный номер, где была гостиная, спальня с двуспальной кроватью и желтым стодолларовым "Зенитом" на тумбочке, который, как по заказу, оптимистично названивал "Настройщика пианино" в исполнении джаза Банни Беригана, ванная и небольшая прихожая. В прихожей разместились диван, несколько кресел, обеденный столик с креслами, что-то вроде небольшого письменного стола, и, что по-настоящему поразило Виктора, на тумбе возвышался четырехсотдолларовый полированный ящик телевизора "Дюмон" с экраном настоящим — родным, четырнадцатидюймовым экраном, который можно было смотреть спокойно из любого места комнаты. Виктор так засмотрелся на это чудо техники, что сперва не заметил человека, который ожидал их в номере — относительно высокого, худощавого и со слегка вьющимися волосами с проседью — и только когда тот приблизился к нему, пробормотал смущенное "Здравствуйте" и протянул руку.

— Здравствуйте, Виктор, — ясно и четко ответил тот. Меня зовут Борис Галлахер, моя должнось в Ю-Эс-Эс вряд ли вас заинтересует… искренне рад вас здесь видеть, потому что я родом из Новозыбкова.

— Очень приятно, — машинально ответил Виктор, не зная, что отвечать в таких случаях.

— Не удивляет? Моя семья перехала еще до революции, но воспоминания детства все равно живы. Скажите, а вам доводилось ездить в Новозыбков?

— Да, только не часто.

— Там такая пожарная каланча была на депо, помню, в детстве на нее забирался… Господа, давайте присядем, не каждый день бывают такие встречи. Плиз!

Виктор присел на диван, думая о том, что Галлахер вряд ли его встречает здесь лишь для того, чтобы предаваться воспоминаниям детства. Ю-Эс-Эс наверняка не случайно земляка подбирало.

— Каланчи сейчас нет, — ответил он, — а депо сохранилось, только малость перестроено. Там и сейчас пожарные.

— Сохранилось? Потрясающе. На каланчу, я, конечно, не надеялся. Как сейчас помню, с нее виден весь город, все сады в цвету, прямо вот так молитвенный дом под железной крышей, он рядом там стоял… Да, собственно, по делу: на меня возложена задача подготовить вашу встречу с президентом, хотя он два раза в неделю встречается с журналистами, но эта встреча конфиденциальная, ее надо заранее запланировать, короче, придется какое-то время пожить здесь. Ну, вы наверняка уже познакомились, миссис Крамер будет вашим гидом и переводчиком, а мистеру Сэлинджеру поручено обеспечить вашу неприкосновенность здесь. Просто на всякий случай, потому что если у президента назначена встреча, надо, чтобы не было никаких накладок, да и вы здесь человек новый.

— Понятно. Но вот меня беспокоит один вопрос…

— Да-да, все, что вас интересует.

— Мы приехали из аэропорта, не проходя пограничный и таможенный контроль. Не получается, что я тут типа нелегального мигранта?

— О! — воскликнул Галлахер и хлопнул себя по лбу. — Совсем же забыл! Минуточку…

Он щелкнул замком небольшой черной папки натуральной кожи, которую все время держал в руках.

— Совсем забыл… Вот же ваш паспорт гражданина Соединенных Штатов.

11. Мечты идиота.

Виктор взглянул на кусок картона, ради которого довольно многие граждане СССР в самом конце 80-х готовы были мать родную продать. Дело явно пахло какой-то провокацией, но в чем ее смысл — понять было нельзя. Слишком жирная наживка на крючке. Да и паспорт был по виду какой-то левый, бордового цвета, почти как советский "нового образца". Над словом "PASSPORT" в обложке была прорезь, сквозь которую виднелся номер, орел под ним был в круге, а "United States of America" было в одну строку, и не прописью, а печатными.

"Вспомнить бы, какие у них паспорта-то тогда были… Черт, почему в кино про тридцатые они их не показывают? А, стоп: вроде у Индианы Джонса был. И вроде тоже красный. Краснокожая паспортина.".

— Что-то не так? Сейчас, после Джи-Ди, все граждане США по закону должны регистрировать гражданское состояние и иметь паспорта, это необходимо для борьбы с коррупцией и мошенничеством в фондах и службах, занимающихся социальным вспомоществованием. Поэтому вам оформили паспорт.

— Но… но я не подавал заявления на американское гражданство.

— Разве вам не разъяснили в самолете? Для ваших и наших друзей в Москве необходимо, чтобы ваш визит не имел широкой огласки. Отмечаться же в разных официальных учреждениях — значит, оставить слишком много следов. Поэтому вам просто предоставили гражданство США.

— То-есть, мой въезд нелегальный?

— Ну как нелегальный? Предоставление гражданства Соединенных Штатов как раз его и легализует.

"Тогда в чем же пойнт? Сейчас что-нибудь подписать подсунут?"

— Ясно… Я должен подписать какие-то бумаги для получения?

— Все уже оформлено.

— Как?

— Ну, это для нас не проблема. Только распишетесь на самом паспорте, на карточке, — и Борис развернул паспорт там, где была отретушированная фотка Виктора, сделанная, видимо, на улице. На американский паспорт Виктор точно не снимался.

"Лихо они… И что выходит? Двойное гражданство? И что? Тайный агент императора с кучей паспортов. Как в фильме про Борна. А почему они в этом заинтересованы? Хотя — если они заинтересованы во встрече, то почему бы и не в этом?"

— Ну, наверняка вы въехали в страну с какой-то суммой денег на руках, на мелочи это наверняка хватит, ну а на случай крупных расходов можно расплачиваться чеком, — и Борис протянул Виктору длинную синюю книжку с золотой надписью курсивом. — На вас открыт специальный счет, железную дорогу вы, конечно, не купите — хотели бы купить железную дорогу? — а всякие непредвиденные обеспечит.