Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII) - Чарльз Диккенс

Такое поведение мистера Тутса, а также величайшая заинтересованность, обнаруженная капитаном, сделали положение мисс Нипер столь ответственным, что она почувствовала глубокое облегчение при окончании службы. Отнюдь не с обычной своею приветливостью она отнеслась к мистеру Тутсу, когда тот на обратном пути уведомил ее и капитана, что теперь, удостоверившись в отсутствии всякой надежды, он, знаете ли, почувствовал успокоение, или, собственно говоря, не успокоение, но... он с большим спокойствием относится к постигшему его несчастью.

Быстро летело теперь время, и настал последний вечер перед свадьбой. Во владениях Мичмана все собрались в комнате наверху и не боялись, что их кто-нибудь потревожит, так как в доме не было теперь посторонних, и он находился в полном распоряжении Мичмана. В ожидании завтрашнего дня все были сдержаны и сосредоточены, и, однако, в меру веселы. Флоренс, возле которой сидел Уолтер, заканчивала вышиванье - прощальный подарок капитану. Капитан играл с мистером Тутсом в криббедж. Мистер Тутс совещался о своих ходах с Сьюзен Нипер. Мисс Нипер давала ему советы с должной таинственностью и осмотрительностью. Диоген к чему-то прислушивался и время от времени разражался хриплым, приглушенным лаем, но затем всякий раз казался слегка пристыженным, словно сомневаясь, был ли у него повод лаять.

- Тише, тише! - сказал капитан Диогену. - Что с тобой приключилось? Сегодня ты как будто встревожен чем-то, приятель!

Диоген завилял хвостом, но тотчас же насторожился и еще раз отрывисто тявкнул, после чего извинился перед капитаном, снова завиляв хвостом.

- Мне кажется, Ди, - сказал капитан, задумчиво разглядывая свои карты и поглаживая подбородок крючком, - мне кажется, ты слегка не доверяешь миссис Ричардс. Но если ты именно такой пес, каким я тебя считаю, ты изменишь свое мнение, потому что ее лицо служит ей порукой. Ну, братец, - обратился он к мистеру Тутсу, - если вы готовы, отчаливайте!

Капитан говорил с полным спокойствием, уделяя все внимание игре, но внезапно карты выпали у него из рук, рот и глаза широко раскрылись, ноги оторвались от пола и вытянулись как палки, и он застыл, с бесконечным изумлением глядя на дверь. Окинув взглядом присутствующих и убедившись, что никто из них не смотрит на него и не замечает причины его странного поведения, капитан, испустив громкий вздох, пришел в себя, изо всех сил ударил кулаком по столу, крикнул громовым голосом: "Соль Джилс, эхой!" - и упал в объятия потрепанного непогодой горохового пальто, которое появилось в комнате вместе с Полли.

Еще мгновенье - и Уолтер очутился в объятиях потрепанного непогодой горохового пальто. Еще мгновенье - и Флоренс очутилась в объятиях потрепанного непогодой горохового пальто. Еще мгновенье - и капитан Катль обнял миссис Ричардс и мисс Нипер и, размахивая над головою крючком, с жаром пожимал руку мистеру Тутсу, восклицая: "Ура, приятель, ура!", на что мистер Тутс, решительно не понимая, что же это такое происходит, отвечал очень учтиво: "Разумеется, капитан Джилс, все, что вы сочтете нужным".

Потрепанное непогодой гороховое пальто и не менее потрепанные непогодой шапка и шарф оторвались от капитана и Флоренс, чтобы снова обратиться к Уолтеру, и послышались какие-то звуки, напоминающие рыдания старика, а мохнатые рукава крепко обхватили Уолтера. Потом наступила полная тишина, и капитан с большим усердием стал полировать себе нос. Но когда гороховое пальто, шапка и шарф оторвались от Уолтера, Флоренс потихоньку приблизилась к этим предметам туалета. И когда она вместе с Уолтером их сняла, перед ними предстал старый мастер судовых инструментов, слегка похудевший, в старом своем валлийском парике, и в старом кофейного цвета сюртуке с большими пуговицами, и со старым непогрешимым своим хронометром, тикающим в кармане.

- Начинен по горло науками, как и в былые времена! - воскликнул сияющий капитан. - Соль Джилс, Соль Джилс, где же это вы скитались столько времени, старый приятель?

- Я чуть не ослеп, Нэд, и почти оглох и онемел от радости, - сказал старик.

- Его собственный голос! - воскликнул капитан, озираясь вокруг с таким восхищением, которого, пожалуй, не могла выразить даже его физиономия. - Его собственный голос, начиненный науками, как и в былые времена! Соль Джилс, приятель, отдохните среди своих виноградных лоз и смоковниц, как и подобает древнему патриарху, и прежним, хорошо знакомым нам голосом начните рассказ о своих приключениях. На этот голос сетовал ленивец, - внушительно произнес капитан, мановением крючка подчеркивая цитату. - Вы разбудили меня слишком рано, я опять засну. Да рассеятся враги его и да падут во прах!

Капитан уселся с таким видом, как будто ему посчастливилось высказать мнение всех присутствующих, но тотчас же вскочил, чтобы представить мистера Тутса, который был совершенно сбит с толку появлением человека, предъявляющего, по-видимому, права на фамилию Джилс.

- Хотя, - заикаясь, начал мистер Тутс, - хотя я не имел удовольствия быть знакомым с вами, сэр, до того, как вы... вы...

- Скрылись из виду, но остались в памяти, - потихоньку подсказал капитан.

- Совершенно верно, капитан Джилс! - согласился мистер Тутс. - Хотя я не имел удовольствия быть знакомым с вами, мистер... мистер Соле, - сказал Тутс, в порыве вдохновения изобретая фамилию, - прежде чем это случилось, я - смею вас уверить - испытываю, знаете ли, величайшее удовольствие, познакомившись с вами сейчас. Надеюсь, - сказал мистер Тутс, - вы чувствуете себя хорошо, насколько можно этого ожидать.

Произнеся эти учтивые слова, мистер Тутс сел на свое место, краснея и хихикая.

Старый мастер, приютившийся в уголку между Уолтером и Флоренс и кивавший головою Поли, которая смотрела на них с восторженной улыбкой, обратился к капитану:

- Нэд Катль, старый друг! Хотя я кое-что уже слышал о происшедших здесь переменах от моей доброй приятельницы... Какое милое у нее лицо и как приятно страннику увидеть его по возвращении в свой дом! - сказал старик, прерывая свою речь и потирая руки со свойственной ему рассеянностью.

- Слушайте его! - торжественно провозгласил капитан. - Вот женщина, обольщающая всех мужчин! * Чтобы найти это место, - добавил он, обращаясь к мистеру Тутсу, - перелистайте, братец, вашего Адама и Еву.

- Я не премину это сделать, капитан Джилс, - сказал мистер Тутс.

- Хотя я уже слышал от нее о происшедших здесь переменах, - продолжал инструментальный мастер, доставая из кармана свои старые очки и по старой привычке надевая их на лоб, - но они так велики и неожиданны, и я испытал такое потрясение при виде дорогого моего мальчика и... - он бросил взгляд на потупленные глаза Флоренс и уж не пытался закончить фразу, - что вряд ли я много сегодня расскажу. Но, дорогой мой Нэд Катль, почему вы мне не писали?

Изумление, отразившееся на лице капитана, не на шутку испугало мистера Тутса, который впился в него глазами и никак не мог от него оторваться.

- Не писал? - повторил капитан. - Не писал, Соль Джилс?

- Ну да! - подтвердил старик. - На Барбадос, на Ямайку или в Демерару? * Ведь я об этом просил.

- Просили, Соль Джилс? - повторил капитан.

- Ну, конечно! - сказал старик. - Разве вы этого не знаете, Нэд? Не может быть, чтобы вы забыли! Просил в каждом письме.

Капитан снял глянцевитую шляпу, повесил ее на свой крючок, провел рукою по голове с затылка до макушки и посмотрел на всех окружающих: поистине он олицетворял собою недоумение и покорность судьбе.

- Вы как будто не понимаете меня, Нэд, - заметил старый Соль.

- Соль Джилс, - сказал капитан, который долго и безмолвно смотрел на него и на всех остальных, - я сделал поворот и лег в дрейф. Быть может, вы скажете хоть несколько слов о своих приключениях? Неужели мне не удастся бросить якорь? Неужели не удастся? - в раздумье сказал капитан, озираясь вокруг.

- Вам известно, Нэд, почему я отсюда уехал, - сказал Соль Джилс. - Вы вскрыли мой пакет, Нэд?

- Да, - сказал капитан. - Разумеется, я вскрыл пакет.

- И прочли то, что было в него вложено? - спросил старик.

- И прочел, - ответил капитан, пристально глядя на него и начиная цитировать на память: - "Мой дорогой Нэд Катль. Покидая родину, чтобы отправиться в Вест-Индию с тщетной надеждой получить сведения о моем милом мальчике..." Вот он сидит! Вот Уольр! - воскликнул капитан, как будто ему доставило облегчение ухватиться за нечто реальное и неоспоримое.

- Так, так, Нэд! Подождите минуточку! - сказал старик. - В первом письме - оно было послано с Барбадоса - я писал, что, хотя вы получите его задолго до истечения годичного срока, я бы хотел, чтобы вы вскрыли пакет, так как в нем объясняется причина моего отъезда. Прекрасно, Нэд. Во втором, третьем и, кажется, четвертом письме - оно было послано с Ямайки - я писал, что нахожусь все в том же состоянии, не могу успокоиться и не могу уехать из тех краев, пока не узнаю, погиб или спасся мой мальчик. В следующем письме мне кажется, оно было послано из Демерары, не так ли?