Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

этим проблемы нет”».

«Я спрашиваю вас: те люди забрали обратно сладости и фрукты — что они должны были сделать с ними?»

Один человек из толпы сказал: «Должно быть, они раздали фрукты, сладости своим детям, своим семьям, взяли их себе. Должно быть, они насладились ими».

Будда сказал: «Вот когда вы опечаливаете меня. Что вы теперь будете делать? Я отвергаю, я не принимаю ваши оскорбления. Если я могу отвергнуть фрукты и сладости, то те люди должны забрать их обратно. А что вы можете сделать? Я отвергаю ваши оскорбления, я не принимаю их. В течение десяти лет я ни от кого не принимал таких вещей. Так что и вы уносите свой груз по домам, распределите его между собой, между своими детьми, своими друзьями; вы можете делать с ним все, что хотите».

«Это ваше дело; я не имею с ним ничего общего; я просто отказываюсь. И у меня есть право отказать в чем-либо. Вы даете мне, а я говорю: “Спасибо, я этого не хочу”. Вы не можете принудить меня. Я поступаю только в соответствии со своей осознанностью. Вы не можете затемнить мою осознанность своими оскорблениями и заставить меня не осознавать то, что я делаю; вы не можете заставить меня реагировать».

Реакция — это подсознательное. Вы не знаете точно, что вами манипулируют. Вы не осознаете, что ведете себя как раб, а не как хозяин.

Действие, вытекающее из осознанности, — это отклик.

Но религиозные люди снабдили слово «ответственность» такой безобразной ассоциацией, что оно потеряло все свое первоначальное качество: они сделали вас «ответственными» за многие вещи. Они сказали вам о том, что является правильным; они сказали вам о том, что является неправильным, — они ничего не оставили вам решать самим. Ни одна религия не позволяет вам по-настоящему быть ответственными — ведь, по моему мнению, слово «ответственный» означает то, что вы способны принимать решения. Вы зрелы. Вы достаточно сознательны, чтобы решать, что надо делать и что не надо делать.

Сейчас у меня есть новость: папа-поляк, обращаясь к молодежи в Латинской Америке, сказал: «Дорогие мои, опасайтесь дьявола. Дьявол будет соблазнять вас наркотиками, алкоголем и, особенно, добрачным сексом».

Итак, кто этот дьявол? Я никогда не встречал его, он никогда не соблазнял меня. Я не думаю, что кто-нибудь из вас когда-нибудь встречал дьявола или что он соблазнял вас. Желания исходят из вашей собственной природы; это не какой-то дьявол, который соблазняет вас. Это стратегия религий — переложить ответственность на воображаемую фигуру, на дьявола; поэтому вы не чувствуете, что вас порицают.

Порицают вас, но косвенно, а не непосредственно. Он говорит вам, что вы — дьявол, но у него даже нет мужества сказать это прямо. Поэтому он говорит, что дьявол — это нечто другое, другая сила, единственной функцией которой является соблазнение людей.

Но очень странно… прошли миллионы лет, а дьявол не устал, он продолжает соблазнять. А что он извлек из этого? Ни в одном священном писании, обнаруженном мною, не говорится о вознаграждении его за неутомимую работу на протяжении миллионов лет. Кто платит ему? Кем он нанят? Есть только одна вещь…

И во-вторых: разве ваш Бог не всемогущий? Именно об этом гласят ваши священные писания — о том, что он всесильный. А если он всесильный, неужели он не может сделать простую вещь — остановить дьявола в его искушениях людей. Вместо того, чтобы идти к каждому человеку и говорить ему: «Не позволяй дьяволу соблазнять себя», почему бы не покончить с одной личностью? Или дай ему то, что он хочет. Это то, что должно быть решено Богом и дьяволом. Разве это наше дело — бессмысленно топтаться между ними?

В течение миллионов лет Бог не был способен убедить дьявола, или изменить дьявола, или покончить с дьяволом. А если Бог такой немощный перед дьяволом, то что тогда говорить о его несчастных людях, к которым продолжают обращаться эти представители Бога: «Не позволяйте дьяволу соблазнить себя?» Если Бог такой немощный и слабый перед дьяволом, то что может сделать обычный человек?

Веками эти люди лгали и даже ни разу не попытались взять на себя ответственность. Это безответственность говорить молодежи: «Будьте осмотрительны, дьявол собирается искусить вас».

В действительности этот человек уже заложил искушение в умы этих людей. Они, должно быть, и не думали о наркотиках, об алкоголе, о добрачном сексе. Они пришли послушать папу, послушать какую-нибудь духовную проповедь. Теперь они пойдут домой, думая о добрачном сексе, о том, как соблазниться дьяволом, где найти торговца наркотиками.

А алкоголь, несомненно, не дьявольское искушение, так как и Иисус Христос употреблял алкоголь, не только употреблял, но и давал его своим апостолам. Алкоголь не противоречит христианству. Христианство приемлет алкоголь, потому что если отрицать алкоголь, то можно подвергнуть Иисуса опасности. Иисус не был членом общества «Анонимные алкоголики». Он получал удовольствие от спиртного и никогда не говорил, что спиртное — грех; как он мог сказать такое?

А вот поляк-папа кажется намного более религиозным, чем Иисус Христос. И я могу определенно представить, что если сын божий пьет, то отец, должно быть, пьяница, и Дух Святой тоже. Эти люди могут быть причиной, поскольку, где же этому еще научился Иисус? Несомненно, что дьявол не мог соблазнить его. Мы знаем, что дьявол пробовал искусить его, но он сказал дьяволу: «Скройся от меня, тебе не искусить меня».

Эти же люди кажутся умственно больными. Вы никогда не сталкиваетесь с дьяволом, и вы не разговариваете с дьяволом подобным образом: «Скройся от меня и позволь мне продолжать свой путь. Не мешай мне, не пытайся меня искусить». А если вы скажете такие вещи и кто-нибудь услышит вас, то он доложит в ближайший полицейский участок о том, что сюда прибыл человек, который разговаривает с дьяволом, а мы нигде не видим никакого дьявола.

На Иисуса также оказывают пагубное влияние раввины и священники. Это одна и та же компания, лишь с различными этикетками и различными торговыми марками. Но бизнес один и тот же, компания одна и та же, их работа одна и та же — они развращают людей, они разрушают вашу невинность.

Этот поляк-папа обеспокоен добрачным сексом — секс, должно быть, у него на