Наемница из клана Прайд (СИ) - Севастьянова Екатерина

Чистокровный человек. Мужчина лет восьмидесяти. Никогда не думала, что увижу такое, но… его дряхлое тело заживо пожирали огромные призрачные черви. Вся его кожа кровоточила от укусов мелких паразитов магического происхождения. Увидеть их можно только с помощью усиленного зрения или экрана анализатора.

Райвен беспристрастно осмотрел повреждения и поставил диагноз «бытовое проклятие второй степени», после чего быстро его нейтрализовал, залечил раны и отпустил старика.

Бытовые проклятия — частая история в неблагополучных семьях и в криминальном мире. Жена, застукав мужа с любовницей, приходит в ярость и начинает швырять в него вещи, крича, чтобы тот сдох. Обычная фраза, сказанная не всерьез, обретает немыслимую силу за счет выплескиваемого гнева жены, энергетического фона магии (если жена ей обладает) и простого стечения обстоятельств. Проходит месяц, и муж действительно погибает. От сердечного приступа, от клыков вампира, от рук демонов или банально, попав под машину или угодив в аварию на воздушной магистрали. Несчастный случай? Как бы не так! Бытовые проклятия совершенно бессимптомны и редко заканчиваются смертью. Злой сосед, увидев: как ты занимаешь его парковочное место, орет в ярости: «Да, чтобы у тебя хрен отсох, мудак!» И прощай хозяйство! Теперь ты импотент и ничто это не изменит — ни магия, ни лекарства — ну разве что специалист по проклятиям. Или завистливая подруга, восхищаясь твоей красотой, намеренно, а может и нет, проклинает тебя одним из вариантов бытовых проклятий — проклятием зависти. И твоя красота стремительно и безвозвратно начинает увядать.

В общем, бытовые проклятия очень легко определить и так же легко их снять, если они находятся на первых стадиях. У Райвена на одного пациента с бытовым проклятием уходило от пяти минут и максимум до часа.

Моя же задача сводилась к технической диагностике каждого проклятого с помощью анализатора и диаграммного сканера. С этой работой справилось бы любое существо, хоть немного да смыслящее в аналитических киберустройствах. Пока Райвен общался с пациентами и проводил осмотр, я сканировала их тепловые диаграммы, снимала слепок ауры и отпечаток энергии, на которые впоследствии опирался Райвен при выборе способа нейтрализации проклятия.

С родовыми и смертельными проклятиями дела обстояли куда сложнее, чем с бытовыми. Для этих видов проклятий требовалась более обширная диагностика, более длительное лечение от суток до нескольких лет и даже десятилетий, да и само выявление проклятий занимало кучу времени. Не говоря уже о том, что все существа по-разному реагировали на печальный диагноз. Многие начинали рыдать после слов Райвена: «Мне очень жаль, но ваше проклятие неизлечимо». Другие впадали в ступор. Третьи и вовсе отказывались верить словам лекаря или же приходили в бесконтрольную ярость, плавно перетекающую в истерику, а затем и в апатию.

В былые времена все проклятия регулировались законом. Никто не имел права причинить вред другому существу — ни физический, ни магический, ни ментальный — теперь же все иначе. Закона о запрете использования проклятий больше нет. Каждое существо, наделенное магией, может навредить кому угодно.

Кому угодно, кроме демонов.

 ***

Спустя тридцать часов непрерывной работы с проклятыми, я однозначно убедилась в одном — под жизненный ритм Райвена совершенно невозможно подстроиться. Он живет на пределе своих возможностей. Дела оппозиции, постоянные переговоры с Межрасовым Управлением касательно мигрантов, работа в клинике в качестве лекаря, работа в клинике в качестве руководителя. И так двадцать четыре часа в сутки с очень редкими перерывами на двухчасовой отдых — ему больше не требовалось — и прием пищи. Подобный ритм способны выдержать только охотники… и еще, наверное, нечисть. Я же к нечисти никакого отношения не имела, а потому на тридцатом часу работы начала путаться в диаграммах от усталости.

И, естественно, Райвен это заметил.

— Думаю, — усмехнулся он, отбирая у меня анализатор, — на первый раз с вас более чем достаточно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я беспрекословно подчинилась. Не хочу ничего напутать сверх меры.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась с ним, падая на кожаный диван в одной из лабораторий, где уже битый час Райвен пытался установить разновидность проклятия, наложенного на умирающую магиню. Я тоже долгое время возилась с ее искаженной диаграммой, отмечая на ней все подозрительные маркеры, указывающее на магическое влияние извне, но никакого результата это не принесло. А еще два «милых», к счастью, неразговорчивых андроида составили нам компанию в лаборатории, также стараясь вычислить разновидность смертельного проклятия, от которого страдала юная магиня. Без точного диагноза проклятие нейтрализовать нельзя — если выбрать неверный способ лечения, то ситуация может сильно усугубиться и за доли секунды обрести летальный характер.

Прошло еще полтора часа, прежде чем у Райвена получилось установить диагноз. Я в полусне наблюдала за его действиями. Закончив с диагнозом, он отпустил андроидов и стремительно покинул лабораторию. Вернулся минут через сорок… еще более уставший, чем был до этого. Неудивительно. Каждое магическое воздействие с целью нейтрализации проклятия отнимало у него силы.

— Как магиня? — спросила я, когда Райвен зашел в лабораторию.

— Выживет, — пообещал он и, подойдя ко мне, протянул горячий кофе в высоком крафтовом стакане. — Ей повезло. Проклятие можно снять.

— Спасибо, — поблагодарила я за кофе. — Заряд энергии мне сейчас точно не помешает.

Райвен устроился рядом, рухнул на диван, прижимаясь затылком к мягкой спинке и

закрывая глаза.

— А вам, — намекнула я, — не помешает хороший отдых.

— Мы уже это вроде обсуждали, — усмехнулся он. — И решили, что я не умею отдыхать.

Пожав плечами, флегматично заметила:

— Никогда не поздно научиться.

— В моем возрасте поздновато менять привычки.

— Да ладно! Четыре сотни лет для высокородного охотника? — я фыркнула. — Это смешной возраст.

— Охотники умирают рано, — напомнил Райвен печальный факт. — Я не встречал ни одного высокородного, дожившего до старости.

Я положила ладонь ему на плечо.

— Вы будете первым представителем своей расы, кто покинет этот бренный мир в преклонном возрасте.

 — Вопреки статистке?

— Вопреки всему.

Райвен открыл пронзительно светлые глаза и внимательно посмотрел на меня.

— Почему вы еще здесь, мисс Прайд? — задал он весьма странный вопрос.

— Я же обещала составить компанию скорбящему охотнику. — Я сделала глоток кофе и улыбнулась. — Помните?

— Не в этом дело. Просто работать с проклятыми тяжело. И в физическом, и в психологическом смысле. Подобной работе приходится отдавать много времени, сил и эмпатии, а вы привыкли заботиться только о себе — это не упрек, я понимаю, что иначе вы бы не смогли выжить. Тем не менее я был почти уверен, что вас хватит часа на два, а после вы сбежите.

— Ого! — наигранно восхитилась я. — Какого невысокого вы обо мне мнения! Просто блеск! Ну хоть за честность спасибо.

— Но вы все еще здесь, — примирительно добавил Райвен, — так что я ошибся.

— Вы часто ошибаетесь на мой счет.

— Нет, — покачал он головой, — не очень часто. В главном я не ошибся.

— В чем именно?

— Вы лучшее, что есть в вашей расе.

— М-м-м, — протянула я, — звучит неплохо… особенно из уст охотника.

Райвен улыбнулся. Какое-то время мы смотрели друг на друга… такие разные. Во всем. Абсолютно во всем! Он был рожден, чтобы избавить мир от зла. Я рождена, чтобы это зло посеять. У каждого из нас свое мировосприятие, свое мнение на каждый аспект жизни, свои скелеты в шкафу. Мы две полные противоположности, чьи пути каким-то феноменальным образом не просто пересеклись, но еще и слились воедино… вопрос один — надолго ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ладно, — Райвен со вздохом поднялся на ноги, — может, вы и правы. Отдых мне не помешает.

Я с подозрением прищурилась.