Мне бы в небо - Даниил Митрофанов

сержанты и кураторы сидели от нас довольно далеко.

— Я не уверен, что тебе это нужно знать. К тому же прошло уже достаточно времени, я успел всё обдумать и прийти к определённым выводам. А вчерашняя моя реакция была случайностью. Даже сам не знаю, что на меня нашло. — начал отговариваться Андрей. И отчего-то я не верил ему.

Вот не верю, и всё. Будь его слова правдой, он бы не смотрел так на фотографии, да и вчерашние слёзы, явно не были случайностью. Я видел боль в глазах Андрея.

— Уверен, не уверен, какая разница? Просто расскажи мне всё. Выговорись. А уже дальше сам поймёшь, нужно оно тебе было или нет. Если нужно, то отлично. А если не нужно, то ничего страшного не случится.

Андрей ещё какое-то время пытался отнекиваться, но всё же мне удалось его уговорить. Я не спрашивал его о пройденных испытаниях, а просто хотел узнать о его родителях. Поэтому эта информация не попадала под подписку о неразглашении.

История оказалась довольно странной. В ней было столько всего накручено. Практически уже готовый сюжет для фильма. Для какой-нибудь драмы с плохим концом. Или завязка для фильма ужасов.

Это мне просто сказали, что отец сидит в тюрьме и больше не стали вдаваться в подробности. А вот Андрею рассказали абсолютно всё. Начиная с того момента, как его мать узнала, что она беременна. На тот момент матери Андрея было далеко за тридцать и у неё уже имелось четверо детей. Один мальчик и три девочки. Старшему было семь, а младшей два года. Как оказалось, мы с Андреем земляки. Хотя он всю жизнь провёл в Иркутске. Каким образом он попал в детский дом именно туда, было загадкой.

В общем, семья Андрея жила в небольшом рабочем посёлке — Турлатово. Километрах в десяти от Рязани. Жили они в бараке на десяток семей. Здание было ещё послевоенной постройки. Все удобства на улице, соседи — тунеядцы и пьяницы. Впрочем, родители Андрея были не лучше своих соседей.

Отец работал в местном совхозе, а мать сидела дома с детьми. Никаких бабушек, дедушек, тётушек и так далее у них не было и помочь с детьми было некому. Поэтому мать Андрея, во время очередного застолья словила белую горячку и поняла, что ещё один ребёнок будет определённо лишним и нужно от него избавиться. На тот момент она уже была на шестом месяце. Не придумав ничего лучше, она взяла нож и решила просто вырезать из себя ребёнка. И делать это она собралась на глазах у своих детей. Муж, как и его собутыльники отправились на поиски спиртного, поэтому помешать ей было некому.

Взяв нож, она воткнула его себе в живот и только тут поняла, что натворила. Но было уже слишком поздно. Помочь ей было некому, а сама она была слишком пьяна. Благо старший сын смог выбраться из дома и найти адекватного взрослого, который вызвал скорую и оказал этой дуре первую помощь.

Ребёнку она не навредила. Да и себе то же, умудрившись не задеть жизненно важных органов. Но крови потеряла много. К тому же в больнице ей сразу поставили белую горячку и оставили на принудительное лечение, во время которого белая горячка переросла в настоящую шизофрению. Узнав об этом, отец Андрея тут же исчез. А позже выяснилось, что он так же оказался в тюрьме, как и мой лётчик. Детей тут же отдали в органы опеки. Никто из соседей даже не думал о них заботиться.

Андрей родился в психиатрической больнице и его также сразу же передали в детский дом. И вот прошло уже восемнадцать лет. Мать Андрея по-прежнему находится в психушке. После того как у неё забрали ребёнка, она окончательно съехала с катушек. А отец сейчас валит лес где-то в Сибири. Отбывая очередную ходку. За что он сидел, Андрей не знал. В материалах, предоставленных ему, не было этой информации. Там не было информации, как сложилась судьба его брата и сестёр. Лишь номера детских домов, в которые их определили. И не было ничего о том, как Андрей попал в Иркутск.

В принципе, я ожидал чего-то более жестокого, что ли. Например, его родители сейчас прекрасно живут и воспитывают других детей. А исходя из истории, рассказанной Андреем, могу сказать, что в детском доме ему было гораздо лучше, чем с такими родителями. Пусть я и покажусь очень жестоким человеком, но это именно так.

Сперва я хотел утешить парня. Поддержать его. А вот теперь даже не представляю, как это сделать.

— И что ты теперь собираешься делать, узнав о родителях? — спросил я у Андрея, когда он закончил свой рассказ.

— Найти брата и сестёр. Навестить маму в больнице. Ну или просто посмотреть на неё, если не получится поговорить. На данный момент это всё, что я могу сделать. А вот когда закончу учиться, имеются варианты. У пилота явно будет больше возможностей, чем у бывшего воспитанника детского дома.

После того как рассказал мне о родителях, Андрей как-то сразу оживился. Даже пробовал шутить. В столовой мы просидели недолго и отправились в казарму. Сколько ещё ждать объявления результатов было не известно.

Нам никто ничего не говорил, поэтому ребята решили использовать выпавший выходной по полной. Большинство вновь завалилось спать, а остальные просто валялись лениво переговариваясь. Мы с Андреем присоединились к ним.

И только после обеда, на который мы прибыли вовремя, к нам зашёл Гриша и объявил общее построение на плацу перед штабом. Через несколько минут мы уже стояли, с нетерпением ожидая Мохова.

Подполковник появился минут через десять, в сопровождении всех кураторов, к которым присоединился Малютин. Ещё вместе с Моховым пришёл, какой-то незнакомый капитан. И чем-то он мне сразу мне понравился.

— Здравствуйте, товарищи курсанты. — поздоровался с нами подполковник и мы начали переглядываться. Подполковник впервые назвал нас курсантами. До этого момента это делали только кураторы и инструкторы. — Прошло пятнадцать дней с того момента, как вы оказались на этой базе. Это были очень трудные дни для всех нас. Испытания были очень тяжёлыми, но вы смогли справиться с ними. До этого момента дошло тридцать девять человек. Тридцать девять парней, которые хотят связать свою жизнь с авиацией.

Всё это время мы с кураторами внимательно наблюдали за вами. И могу сказать, что были приятно удивлены. По самым оптимистическим прогнозам, вас должно было остаться не больше десяти человек. Да, изначально были именно такие прогнозы.