Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв

родители… кому нужен лишний рот?

Рассуждал Стас, как большой, и Матвей вынужден был с ним согласиться. Он уже прикинул, где можно оставить ребенка хотя бы на время, но не был уверен, что вариант этот идеальный. Так уж получалось, что всех его друзей и просто добрых знакомых после встреч с ним преследовали беды, горе и смерть. Снова рисковать не хотелось, но выбора не было.

Впрочем…

Матвея вдруг посетила интересная идея. Некоторое время он взвешивал все «за» и «против» и наконец кивнул сам себе: можно рискнуть. Первый вариант – это на крайний случай – оставить Стаса у девушки, с которой он расстался три с лишним года назад. Адреса ее он забыть не успел.

– Поехали. – Машина выкатилась со стоянки возле автовокзала и влилась в поток автомашин по Варшавскому шоссе.

– Куда?

– Поживешь пару дней у одного моего знакомого, а потом увезу тебя в деревню.

Стас кивнул, сгорбился на заднем сиденье, как старичок, и Матвей почувствовал к нему слепящую нежность и желание защитить от всех напастей и бед. Клясться не стал – знал и так, что сделает все. Если только останется в живых.

Из ближайшего кафе он позвонил по известному ему номеру и договорился встретиться с абонентом через полчаса у аптеки на Маросейке.

Зинченко подъехал на служебной «Волге» минута в минуту. Вышел из машины, огляделся и сел в «шестерку» Матвея, доставшуюся тому от Ильи.

– Рад видеть в здравии, – сказал заместитель начальника ГУБО, не без удивления оглянувшись на забившегося в угол мальчишку. – Вы уже знаете, что Михаил Юрьевич…

– Знаю.

– А кто, знаете?

– Нет, но постараюсь выяснить.

– Это нашли рядом с телом. – Зинченко протянул Матвею тускло блеснувший перстень в форме лошадиного черепа.

Матвей некоторое время рассматривал перстень, поднял ставшие почти прозрачными холодные как лед глаза на руководителя ГУБО.

– Это опознавательный знак «Щита».

– Который официально подчинен службе безопасности и охраны президента, а на самом деле – ФСК. Точнее, Управление «Т».

– То есть непосредственно Ельшину.

– Вы быстро ориентируетесь. По всем данным, генерал Ельшин Генрих Герхардович…

– Президент Купола по кличке Георгий Георгиевич.

– Да, – тихо произнес Зинченко с горькой ноткой в голосе. – Но мы, я имею в виду наше управление, никогда не сможем его достать. Медведь попробовал и…

Помолчали.

– Я достану, – сказал Матвей, глядя на поток пешеходов. Глаза его были полузакрыты. В этот момент он проверял свои ощущения: за ними кто-то наблюдал, аморфный, темный, угрюмый и опасный, как болотная трясина.

– Вас «пасут», – сказал он наконец.

– Я проверялся не один раз. Может быть, не меня, а вас?

– Я бы учуял. Следят за вами. А я хотел доверить вам этого мальца.

Зинченко глянул на безучастного ко всему Стаса, и Матвей коротко рассказал ему, что с парнем произошло.

– Придется отказаться от этого варианта, извините.

– Понимаю. Что ж, удачи, ганфайтер. Может, не свидимся больше. Во всяком случае, в этой жизни. Наступают тяжелые времена. Для «Чистилища» тоже. Не исключено, что его комиссары, если захотят выжить, сольются с Куполом. Когда это произойдет, вспомните мои слова.

– Если такое случится, руководители «Чистилища»… уйдут в отставку. Обещаю.

Зинченко улыбнулся:

– Мне бы вашу уверенность. Звоните, если понадоблюсь, номер этот известен только мне и вам.

Замначальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью пересел в свою машину, и «Волга» умчалась. Следом отъехала бежевая вазовская «девятка» с четырьмя пассажирами; Матвей сумел разглядеть их даже сквозь зеркально затемненные стекла. И пожелал Зинченко уцелеть.

Вторую машину, точную копию бежевой «девятки», он заметил через минуту, свернув по Варварке направо, к Солянке. Заехал в первый попавшийся двор и, приказав Стасу ждать, выбежал на улицу, чтобы рассмотреть преследователей.

Их было всего двое, водитель и пассажир. Остановив машину возле двора, они посовещались, и пассажир, внушительного вида мужик в брюках с аккуратно заложенной складкой и зеленоватой рубашке «кабретто», шагнул в арку. Матвей встретил его ударом в подбородок, выйдя из-за угла, и вплотную подошел к «девятке». Водитель не сразу сообразил, каким образом оказался в машине незнакомый парень с ледяными глазами, а когда понял, было уже поздно. Очнулся он спустя несколько секунд, обезоруженный и привязанный ремнем за руки к рулю таким образом, что высвободиться самостоятельно не мог.

– За кем идете? – тихо спросил Матвей, пряча в карман найденную на сиденье рацию.

Водитель дернулся было, но понял тщетность попыток освободиться, нервно облизнул губы.

– Кто ты такой, чтобы спрашивать?

– Если я начну повторять вопросы, останешься глухим на всю жизнь.

Шофер снова заерзал на сиденье, выругался:

– Вот скотина!..

Матвей щелкнул его по уху, и водитель заорал от боли.

– Хорошо, хорошо, я скажу! Приказано следить за начальником ГУБО…

– За кем?

– Вы с ним только что разговаривали. Зинченко.

– Он же был замом.

– Назначен исполняющим обязанности.

– Кто приказал следить?

Водитель дернулся изо всех сил, надеясь разорвать ремень, получил второй щелчок по уху и сдался:

– Майор…

– Смелее. Фамилия?

– Ибрагимов.

– А-а, Хасанчик, старый знакомый, жив еще. Где его можно найти?

– На базе.

– То есть на Лубянке. Где еще?

– Дома, в Зеленограде, еще он любит отдыхать в найт-клабах, особенно в «Лотосе».

– Спасибо, ты не так глуп, как выглядишь, и очень любезен. За это я оставлю тебя в живых. Но если расскажешь майору о нашей встрече, я тебя найду. – Матвей вытащил из кармана водителя удостоверение офицера ФСК, прочитал вслух: – Столбухин Виктор Иванович, лейтенант. Значит, договорились?

Матвей вернулся во