История Канады - Крейг Браун

время весенних разливов. Вскоре владельцы водяных мельниц от острова Кейп-Бретон до Канадского Запада (Онтарио) стали просить власти о помощи, чтобы преодолеть негативные воздействия от таких изменений на их дамбы и работу колес на мельницах. В Нью-Брансуике древесные опилки уже доставляли неприятности, засоряя берега рек и забивали жабры рыб. А к 1850 г. мельничные дамбы, построенные практически на всех основных реках в верхних участках зоны воздействия приливов, серьезно мешали ходу на нерест атлантического лосося. Европейский спрос на меха привел к резкому сокращению численности бобров и других пушных зверей. В обеих Канадах стал наблюдаться локальный дефицит разных видов дичи, которые в прежние времена здесь водились в изобилии. Странствующие голуби, некогда столь многочисленные, что их можно было в сумерки просто сбивать палкой, оказались почти истребленными. К 1849 г. так же сильно уменьшилась численность диких индеек. Даже рыбные ресурсы Ньюфаундленда в этот период демонстрировали признаки своего истощения. По мере того как окружающая среда Британской Северной Америки страдала от натиска колонизации, туда были завезены новые растения и животные, многие из которых — пшеница, овес, овцы и крупный рогатый скот — имели огромное экономическое значение. Однако вместе с этими новыми культурами и другими растениями (розами и нарциссами), завезенными с чисто декоративными целями, из Европы прибыли чертополох, лопух, полевая горчица и иные сорняки. Все вместе это изменило облик местности.

И все же в 1840 г. нельзя было найти ни одного колониста, который прожив хотя бы десятилетие в одном определенном месте Британской Северной Америки, остался бы равнодушным к преобразованиям, совершенным мужчинами и женщинами. В целом наибольшие успехи, равно как и перспективы последующего развития, демонстрировала Верхняя Канада. К востоку от нее, там, где земли были скуднее, а климат суровее, намного труднее было обеспечить скромные средства к существованию, и у местных поселенцев оптимизм относительно будущего опирался не столько на уверенность, сколько на надежду. Поэтому созданный Томасом Халибёртоном Сэм Слик подчеркивал богатство ресурсов Новой Шотландии, стараясь убедить сомневающихся колонистов в том, что их провинция обладает большими возможностями. Через несколько лет многие обитатели Верхней Канады могли бы вторить убеждению, что «ничего не нужно <…> кроме трудолюбия и предприимчивости <…> чтобы превратить пустынные безлюдные места» на этой территории в «настоящую землю Гесем»[250]. Иные должны были бы согласиться с самоочевидной истиной относительно того, что ни одна страна не может позволить себе «состояния полного покоя». Лишь немногие поселенцы, жившие на востоке или на западе континента, могли отрицать важное откровение, содержавшееся в бесчисленных письмах иммигрантов на родину. В них говорилось, что в том новом мире тяжелый труд и немного везения принесут обыкновенным мужчинам и женщинам независимость и скромный достаток. Исходя из этого убеждения, англоговорящие поселенцы в особенности стали высоко ценить важность частной собственности и свои личные интересы. Жизненный опыт привил им сильную привязанность к дому, к своей семье и к собственной независимости. Господство над окружающей средой превратилось в инструмент достижения важной цели — материального благополучия. Со временем смутно осознаваемые людьми чувства стали убеждениями. И такие влиятельные идеи — основы либерального индивидуализма — нашли отражение в экономических и политических дискуссиях конца XIX в., несмотря на попытки определить Канаду как политическую нацию, в которой могли процветать этнические и культурные различия и в которой уважались бы права разных групп населения. И хотя с тех пор изменилось очень многое, канадцы все еще сражаются со своим историческим наследием, стараясь примирить аргументы в пользу индивидуальных возможностей с требованиями в защиту коллективных прав при формировании страны XXI в.

Глава 4

Питер Уэйт

МЕЖДУ ТРЕМЯ ОКЕАНАМИ: ВЫЗОВЫ КОНТИНЕНТАЛЬНОЙ СУДЬБЫ. 1840-1900

[251]

От моря до далеких морей

Восточная оконечность Североамериканского континента — это мыс Спир, вдающийся в Атлантический океан у Сент-Джонса, остров Ньюфаундленд. Расстояние отсюда до островов Королевы Шарлотты, расположенных на северо-западной оконечности Британской Колумбии, составляет 80° з.д. — т. е. почти четверть пути вокруг нашей планеты. В два раза меньше расстояние от северной точки острова Элсмир, расположенной под 83° с.ш., там, где кончается суша и горы упираются в Северный Ледовитый океан, до Пойнт-Пили[252] у озера Эри на 42° с.ш. Канада — это большая страна. Наше главное достижение, которое мы до конца не осознаем, заключается в том, что нам удалось получить такую большую часть земной поверхности, собрать ее воедино в политическом смысле и (более или менее) успешно удерживать ее.

В 1840 г. все население Британской Северной Америки — так тогда называлась современная Канада — составляло приблизительно 1,5 млн человек и было рассредоточено в семи колониях. Жители Ньюфаундленда численностью 60 тыс. человек были сосредоточены в восточной, похожей по своим очертаниям на омара части полуострова Авалон между мысом Пайн на юге и мысом Бонависта (который открыл в Северной Америке Жак Картье в 1534 г.) на севере. Население других колоний было приблизительно следующим: Новая Шотландия — 130 тыс., Нью-Брансуик — 100 тыс., Остров Принца Эдуарда — 45 тыс., Нижняя Канада (Квебек) — 650 тыс. и Верхняя Канада (Онтарио) — 450 тыс. человек. (Две последние колонии — «обе Канады» — были объединены в Провинцию Канада британским законом 1841 г.). Территории, расположенные к западу и северу от озера Верхнее, принадлежали КГЗ, как и бассейны всех рек, впадающих в Гудзонов залив. Эта компания, краткое название которой иногда шутливо расшифровывалось как Here before Christ[253] — «Мы были здесь еще до Рождества Христова», имела исключительное право на торговлю за Скалистыми горами — на территории, которая называлась Орегоном и Новой Каледонией и находилась тогда в совместном владении с американцами; она простиралась от границы мексиканской части Калифорнии под 42° с.ш. на юге и до 54°40′, где начиналась Русская Аляска[254]. Все коренное население на востоке, на западе и в Арктике составляло, по всей видимости, не более 300 тыс. человек.

Северный Ледовитый океан и его острова были теми пространствами, которые Канаде предстояло исследовать в первую очередь. К этому ее призывали такие названия, как пролив Дейвиса (Девисов пролив) и залив Фробишер, данные в честь первооткрывателей XVI в. Мартина Фробишера и Джона Дейвиса. В 1825–1827 гг. лейтенант Британского военноморского флота Джон Франклин обследовал около 1,6 тыс. км (1 тыс. миль) северного арктического побережья к востоку и западу от устья реки Маккензи. В 1845 г. он отправился на поиски Северо-Западного прохода, но обратно не вернулся. Исследователь умер на британской военном корабле «Эребус», скованном льдами к западу от острова Кинг-Уильям в 1847 г. В то время никто не знал, что с ним произошло. Попытки найти Франклина и членов его экспедиции, впервые