Портреты гомеопатических препаратов (часть 1) - Кэтрин Култер

У подростка-девочки картина Sulphur выглядит несколько иначе. Она чище и аккуратнее, чем мальчик, и менее склонна чувствовать себя непонятой и неудовлетворенной. Однако её комната выглядит такой же неприбранной, как будто по ней пролетел ураган, оставив позади себя всё разбитым и брошенным после своего буйства. Пол покрыт разбросанными вещами, перемешанными и перепутанными с книгами, чистая одежда валяется вместе с грязной, кругом бумаги и другие завалы, которые она, кажется, совершенно не способна разобрать. («Мне нравится организованность, но не в моей комнате. Если бы я её убрала, то я уже ничего не смогла бы найти в ней. И как бы там ни было, у меня ушло бы на уборку не менее трех недель!») Хотя подростковый период у всех отмечен отсутствием аккуратности, у Sulphur это проявляется в самой большой степени. Многие маленькие пациенты объявляют, что им нравится «хаос» в собственной комнате и в своей жизни, считая его замечательным и стимулирующим (в противоположность Arsenicum album, который даже в этот период жизни не выносит беспорядок).

Отличительной чертой девочки типа Sulphur или указанием на необходимость этого лекарства у подростков любого типа является собирание обширных и чрезмерных коллекций косметики и шампуней; и случайным разоблачением её тайны может послужить её обращение с зубной пастой в ванной. Она всегда оставляет тюбик с пастой незакрытым, и паста вылезает и замазывает всю раковину! Эта неспособность снова закрыть тюбик пасты является почти всеобщей чертой девочек Sulphur. Родители у них всегда жалуются на «вылезающую пасту».

Девочка в возрасте от 13 до 19 лет, которой необходим Sulphur, начинает излучать больше психического жара, чем было ранее, становясь вздорной, эгоцентричной и нетерпеливой. Как и в случае с мальчиком, её пребывание в комнате становится угнетающим. Но это может быть вызвано в большей степени её громким голосом, пронзительным смехом и неконтролируемой живостью, чем зловредным характером. С ней легче иметь дело, чем с таким мальчиком, может быть, потому, что обычно девочка — не настолько ярко выраженный Sulphur, и её поведение смягчается некоторыми другими конституциональными наслоениями. В основном труднее всего общаться с девочкой Natrum muriaticum в возрасте до двадцати лет.

После этого периода жар личности Sulphur утихает до какой-то степени, хотя и взрослый может оставаться вздорным и самоуверенным. Среди них Sulphur можно признать в хаотичном, но эффектном исполнителе и профессиональном специалисте, чья голова переполнена планами и проектами и который хронически окружен беспорядком и шумом. Фактически он процветает в атмосфере «неорганизованного порядка» и, кажется, действует наилучшим образом при избытке сенсорных стимулов. Ребенок делает уроки в окружении взрослых, одновременно смотря телевизионную передачу; он постоянно отрывается от своих занятий для того, чтобы побренчать на гитаре или сделать набег на кухню. Взрослому нравится, чтобы его рабочее место напоминало улей своей деятельностью, а если он работает дома, то не возражает, когда к нему обращаются с вопросами или отрывают телефонным звонком (в отличие от Nux vomica и Natrum muriaticum). И может выскочить из-за своего стола для проведения маленького ремонта тостера или замены пробки зажигания в своей машине. Для эффективной работы он не нуждается в продолжительных и непрерываемых кусках времени. Постоянные и самые разные атаки на его чувства, кажется, только стимулируют его творческую активность.

Начало среднего возраста вызывает возобновление или усиление эмоционального жара. Особенно мужчина становится агрессивным и критичным: «настроение вздорное и недовольство всем на свете» (Ганеман). Дома он беспричинно раздражается по поводу мелочей (Lycopodium, Nux vomica) и склонен повышать голос, когда что-нибудь идёт не по его желаниям. Он может задираться и задевать коллег и подчиненных, пускать в ход пустые угрозы и говорить напыщенно с друзьями и знакомыми. Однако сильнодействующая доза этого лекарства может рассеять эту «большую взрывоопасность» и изменить пациента, превращая эгоцентриста и самонадеянного деспота в благоразумное, хотя всё равно агрессивное человеческое существо. Sulphur имеет черты открытого и добродушного человека, которые часто приводятся в действие после приема лекарства. Несмотря на то, что потенциальная воспламеняемость данного типа всё ещё остаётся, лекарство придаёт человеку возможность контролировать себя, чего ему в других случаях не хватает.

Кроме того, тип Sulphur радует врача быстрой реакцией на лекарство в противоположность взрослым типам Lycopodium и Calcarea carbonica, которые изменяются медленнее и труднее.

Всё это заставляет говорить о вспыльчивости Sulphur. В любой период жизни он легко взрывается. Вспышки гнева у него сильные, но быстро проходят. «Быстро загорается, быстро затухает», — так это сформулировал Геринг, Sulphur — как вулкан, который взрывает всю вершину и плюется своей серой, но вскоре снова успокаивается. Через минуту после вспышки Sulphur её уже забыл. Однажды одна пациентка рассказала, что, когда её будущий супруг Sulphur сделал ей предложение, она заколебалась, зная о его вспыльчивом характере. «Не беспокойся об этом, моя дорогая, — успокоил он её. — Везувий большую часть времени находится в спокойном состоянии». И это оказалось точной характеристикой его характера.

Sulphur любит спорить, находя в словесных баталиях выход для своей драчливости. Он не придаёт особенного значения существу вопроса и часто радуется спору ради самого спора (как тот ирландец из анекдота, наблюдающий в баре двух людей, которые колошматят друг друга, и спрашивающий: «Это что, частная драка или любой может принять в ней участие?»). В общем, он готов сразу двумя ногами вскочить в любой диспут, в отличие от Arsenicum album, Natrum muriaticum, Nux vomica или Lachesis, которые в равной степени любят жаркие дебаты, но гораздо разборчивее относятся к тому, о чем идёт речь.

Он любит сделать тот первый выстрел по форту Самтер и часто провоцирует драку, но почти никогда потом не чувствует вины или обиды (как это случается потом с Natrum muriaticum). Это другие, те, кто начал с ним спорить, должны предвидеть свою обиду не только потому, что его трудно переспорить, но и потому, что он сам не может испытывать никаких тяжелых чувств, раз уж он получил возможность спустить пары своего внутреннего давления, и пар вышел («возбудимый нрав, легко раздражается, но быстро отходит», Геринг). Фактически он ищет новый повод для следующего спора и с удовольствием вспоминает потом наиболее жаркие дискуссии и споры, случавшиеся в его жизни. У юноши Sulphur обычно лучшим приятелем бывает тоже Sulphur, с которым он ссорится и бесконечно мирится, временами даже затевая драки. «Лучшие друзья» среди подростков затевают вечные споры относительно того, кто из спортсменов сильнее и кто слабее, или о том, является фотография главной или всего лишь второстепенной формой искусства; в то время как студенты Sulphur проводят ночи напролет в спорах о том, кто, Фрейд или Юнг, оказал большее влияние на развитие мысли в мире, или в жарких диспутах о том, что выше — совершенное стихотворение или неоконченная симфония. Для Sulphur аргумент в споре является основной формой общения или межличностных взаимосвязей, так же как и психологическим стимулом.

Возможно, он с легкостью относится к своим спорам, поскольку они остаются в основном интеллектуальными. Несмотря на то, что он очень легко возбуждается эмоционально, его чувства редко бывают затронуты глубоко. Его любовь к спорам, как к упражнению для ума, так и для обмена мыслями, превосходит любую обиду.

Как бы то ни было, он извлекает максимум интеллектуальной тренировки из любого предмета, точно так же как Phosphorus может извлечь максимум удовольствия из любой ситуации, Lycopodium — максимум престижности и Natrum muriaticum — максимум обиды.

Этот скорее интеллектуальный, чем эмоциональный, подход к жизни придаёт Sulphur жизнерадостности при встрече с препятствиями на пути или необходимостью полных перемен, в отличие, например, от Calcarea carbonica. Когда его попытки что-то сделать проваливаются, он не тратит попусту время на сожаления, но немедленно начинает следующую попытку. То же самое происходит с ним в любовных делах или других делах, затрагивающих сферу эмоций. Он испытывает пылкие чувства, но, потерпев неудачу, он с легкостью поворачивает в другую сторону, думая при этом: «В море столько хорошей рыбки, сколько из него всегда выходит».

Другой гранью этой жаркой личности является сильное требование личного признания и желание быть в центре внимания. Как Тэдди Рузвельт, он стремится быть «невестой на каждой свадьбе и умершим на каждых похоронах». Ему нравится хвастать громогласно и в подробностях своими будущими планами, своими сложными проектами и своими разнообразными достижениями. Например, гомеопат-Sulphur может быть узнан по тому, как он говорит: «Я излечил его боли мгновенно…», «я смог остановить кровотечение за десять минут…», вместо того, чтобы сказать: «Arnica излечила…», «Belladonna остановила кровотечение…»