Сентябрьская луна - Констанс О`Бэньон

– Я…

Камилла задумалась. Что бы такое сказать? Что могло бы отвлечь ее от творящегося кругом ужаса?

– Расскажи, что ты делал все эти пять лет, Хантер, – спросила она наконец.

Он прижался щекой к ее щеке.

– Скучал по тебе.

– Нет, я серьезно. Я действительно хочу знать.

– Ну ладно, если ты настаиваешь. После смерти родителей я запер городской дом и больше там не появлялся. Ты же знаешь, я всегда хотел жить на ранчо. Работал, не разгибаясь, целыми днями, старался как-то наладить свою жизнь. Одно время сильно пил… Пожалуй, больше рассказывать нечего, Камилла. Лучше ты расскажи о своей жизни в Новом Орлеане.

Завывания ветра звучали, как тысячи человеческих голосов. Говорить было трудно, но молчать – невыносимо.

– После рождения Антонии мне хотелось заползти в какую-нибудь нору и жить только для нее. Но тетя Пруди не пожелала смириться с тем, что моя собственная жизнь кончена. Она стала вывозить меня в свет, познакомила с ровесниками…

– Ты имеешь в виду мужчин? Знаю, я уже об этом спрашивал, но ты дала уклончивый ответ.

– Представь себе, у меня действительно появились поклонники, но я не отличала особо никого из них. Был у меня один хороший друг, Луи Дюпре. Это он научил меня дрессировать Цезаря.

– Ты была в него влюблена?

– Нет, но я ценила его дружбу. Правда, Луи сильно изменился за последний год. Начал вести себя так, будто он мне хозяин, настаивал, чтобы я вышла за него замуж…

– Насколько я понимаю, он знал, что ты не вдова?

– Да, он знал все. Но я не хочу о нем говорить, Хантер. Лучше расскажи мне о женщинах в твоей жизни.

Хантер глубоко вздохнул.

– У них не было имен. Они ничего для меня не значили. Боже, их было так много… Сейчас я даже ни одного лица вспомнить не могу!

Камилле было не слишком приятно это слышать; она даже попыталась отстраниться, но Хантер крепче обнял ее за талию.

– Я всегда видел только твое лицо, Камилла. Занимаясь любовью с ними, я шептал твое имя. По ночам я лежал с открытыми глазами, тоскуя по тебе. Я проклинал тебя, но никогда не переставал желать!

Его рука скользнула ей под рубашку, и Камилла всем телом ощутила пробуждение желания.

– Не надо, Хантер, – прошептала она.

– Ты нужна мне, Камилла! Неужели ты до сих пор не поняла этого?!

В эту минуту они услыхали лошадиное ржание, и Хантер замер, прислушиваясь:

– Лошади могут испугаться и убежать. Я пойду проверю, а ты оставайся здесь. Не трогайся с места, я скоро вернусь.

Камилле стало страшно. Она протянула руки, чтобы его удержать, но Хантер уже ушел. Перепуганная до смерти, Камилла прижалась к валуну. Весь мир превратился в бешено крутящийся черный смерч. Песок впивался ей в кожу, и она натянула на голову попону. Минуты казались часами; единственным звуком, отдававшимся у нее в ушах, был вой бури. У Камиллы возникло ощущение, что она осталась одна во всем мире, и ей стало еще страшнее.

Скинув попону, Камилла принялась звать Хантера. Она кричала изо всех сил, но ответа не было. И вдруг сквозь завывания бури послышался какой-то новый звук. Сначала это было всего лишь тихое поскрипывание кожаного седла и звяканье шпор.

– Хантер? – окликнула Камилла.

Ответом ей было молчание. Что-то злобное и страшное смотрело на нее из мрака. Висевший в воздухе страх, густой, словно патока, едва не задушил ее.

– Хантер, ты меня пугаешь! – закричала она, захлебываясь от ужаса. – Прекрати! Не смей!

Из мрака возник темный силуэт мужчины. Камилла не видела его лица, казавшегося размытой тенью, и даже не слышала собственного вопля. Вжавшись спиной в каменную стену, она судорожно стиснула руки. Внезапно кто-то набросил попону ей на голову. Кто-то пытался ее задушить! Камилла брыкалась и отбивалась изо всех сил, но мужчина оказался слишком силен. «Так, значит, это все-таки Хантер хочет моей смерти! – с ужасом подумала она. – Неужели он готов даже на убийство, чтобы заполучить Валье дель Корасон?!»

Это была ее последняя мысль. Легким не хватало воздуха; Камилла почувствовала, что теряет сознание, погружаясь в море черноты.

27

Когда Камилла пришла в себя, ее захлестнул темный поток боли. Она попыталась шевельнуться, но боль острым ножом пронзила горло; хотела позвать на помощь, но с губ сорвался только стон. Внезапно до нее донеслись звуки голосов.

– Что, черт побери, случилось? – с волнением спрашивал Сантос.

– Мы попали в песчаную бурю. Я оставил Камиллу одну и пошел проверить лошадей. А когда вернулся, она была без сознания, – донесся до нее сквозь черный, стремительно крутящийся туман голос Хантера.

– Хорошо еще, что я подъехал вовремя, – заметил Сантос. – Камиллы долго не было, мы забеспокоились, когда началась буря, и я отправился на поиски.

Камилла попыталась сказать, что Хантер хотел ее убить, но из горла вырвался только слабый стон. Тогда она протянула руку и ухватилась за Сантоса.

– Она приходит в себя! – воскликнул Сантос. – Я отвезу ее домой.

– Нет, я сам ее отвезу, – возразил Хантер. – Ты лучше поищи Каладана: он сорвался с привязи и убежал во время бури.

Глаза Камиллы открылись. Она не знала, сколько времени пробыла без сознания, но буря утихла, небо над головой было ясным. Горло нестерпимо болело, она не могла говорить. Как же дать Сантосу понять, что он не должен оставлять ее наедине с Хантером?!

– Сантос… Пожалуйста… не покидай меня… – еле слышно прошептала она.

– Не знаю, что с ней случилось, но, похоже, она хочет, чтобы я отвез ее домой, – сказал Сантос. – А вы поищите Каладана.

Камилла кивнула, превозмогая боль, а Хантер нахмурился.

– Ладно, Сантос, отвези ее домой, а я поеду за доктором. Не знаю, что с ней такое, но, видит Бог, это не похоже на последствия пыльной бури.

Камилла с облегчением перевела дух, когда Сантос взял ее на руки. Положив голову ему на плечо, она вновь соскользнула куда-то в темноту, и черный туман накрыл ее целиком.

Сознание возвращалось к ней постепенно. Открыв глаза, Камилла поняла, что находится в своей спальне, но никак не могла сообразить, почему лежит в постели в дневное время.

Ощутив чье-то прохладное прикосновение, Камилла с трудом повернула голову и увидела тетю Пруди, которая клала ей на лоб влажный компресс.

– Только ничего не говори, дорогая. Доктор сказал, что тебе надо беречь горло. Постарайся опять уснуть.

Но Камилла все-таки попыталась заговорить. Надо было сказать тете Пруди, что Хантер покушался на ее жизнь. Надо было всех предупредить, что он опасен! Но на нее снова нахлынула тьма, глаза слипались от неудержимой дремоты, и Камилла догадалась, что доктор, должно быть, дал ей снотворного.