Голливудские мужья - Джеки Коллинз

У «Орфея» он ничего не крадет. Просто подошел к поставленной задаче творчески – по-голливудски.

59

Не успел Джек уехать, Хевен лихорадочно принялась за дело. Она уже пригласила Эдди, и сейчас он был в пути. Самое подходящее время позвонить типу с приема у Силвер, тому, у которого куча связей в мире звукозаписи. Она несколько раз пыталась его вызвонить, но неудачно. У него работал какой-то дурацкий автоответчик с придурочным голосом. С автоответчиками она не разговаривала принципиально.

– Алло?

Наконец-то! Он сам взял трубку!

– Рокки? – осторожно спросила она.

– Кто его спрашивает?

– Мм… он дома?

– Как вас зовут?

– Хевен. Но… мм., наверное, он меня не помнит. Скажите ему, что мы встречались на приеме у Силвер Андерсон несколько месяцев назад. Он просил меня позвонить. Как бы… по делу.

Последовала долгая пауза. Потом:

– Минуточку, да я вас хорошо помню. Такая лисичка в красном платье и длиннющем плаще. Хотите стать певицей. Точно, голубка?

– Это Рокки?

– Собственной персоной.

– Чего же сразу не сказали?

– Эй, малышка, кончай канитель разводить. Я никому и ничего говорить не должен. Какие трудности?

– Вы мне сказали, что у вас есть связи, – как бы отчитала его она.

– Ты, что, в загуле?

– Вы сказали, – медленно повторила она, – что сможете помочь мне с карьерой. У вас в мире звукозаписи есть друг… и вы обещали, что он послушает мои записи.

Наконец-то монетка проскочила в цель. Рокки все вспомнил. Да ведь она – куколка! И молоденькая – именно таких он любит.

– А чего ты так долго до меня добиралась? – спросил он.

– Некогда. Школа… то и се.

– Ясно. Усек. Молчание.

– Так вы можете помочь? – спросила она, теряя терпение. – У меня есть записи, Антонио сделал мне клевейшие фотографии. Вы сказали, что можете любое дело продвинуть. Так как?

– Эй, лисичка, ты великому Рокки вызов не бросай. Я могу все.

– Тогда вперед? Я готова.

– Мистер Питон. Как приятно снова вас видеть.

Джек окинул стюардессу оценивающим взглядом. Чудесные ноги. Чудесная попка. Чудесная улыбка. Ни с того ни с сего он вдруг возбудился, даже самому стало неловко. Клариссы не было слишком долго, а если не считать вечера, когда он едва не сблизился с Джейд Джонсон в Лас-Вегасе, на его горизонте все это время не появлялся никто. Джек Питон хранил верность – до полного занудства! Вот и думай, изменился его стиль жизни или нет!

Приятно, что он на это способен. Значит, сила воли у него есть.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила стюардесса. Он вспомнил: действительно, летал с ней несколько месяцев назад. В ее глазах виделось приглашение.

– Меня устроит «Джек Дэниэлс».

Она улыбнулась.

– Меня устроит Джек Питон.

– Что?

– Шутка, мистер Питон.

Но это была не шутка, и оба это знали. Он решил взять у нее номер телефона – на потом, если придется рвать с Клариссой.

Нью-Йорк встретил их проливным дождем. В аэропорту представитель турагентства провел его к вытянутому черному лимузину, ждавшему у кромки тротуара.

Он не сообщил Клариссе, что едет. Всю жизнь элемент неожиданности работал в его пользу. Посмотрим, какой будет ее подлинная реакция на его внезапный визит.

Эдди был сражен наповал. Он пытался не подавать вида, но разве такое скроешь? Где там!

Хевен с трудом сдерживала улыбку. Пусть покусает локотки. В ее хит-параде он уже не занимал первую строчку.

Впрочем, в черной кожаной куртке, узких джинсах, с зализанными назад волосами, он выглядел весьма прилично. Под пятидесятые. С собой он притащил рюкзак и гитару.

– Пришлось маме твой номер телефона оставить, – признался он неохотно. – Сказал ей, что здесь будет целая компашка. Узнай она, что нас всего двое, начала бы кудахтать. Сама знаешь, как мамы к этому относятся.

– Кстати говоря, не знаю, – подчеркнуто заявила Хевен. – По-моему, ты слишком староват, чтобы мамочка так за тобой приглядывала, а?

– Пока не поступлю в колледж, придется терпеть, – пожаловался он.

Для всех ее приятелей поступление в колледж было само собой разумеющимся. А она ни в какой колледж не собиралась. Убивать еще четыре года на то, чтобы тобой помыкали какие-то глупые учителя?

Зато она установила контакт с Рокки – вот где кайф! По крайней мере, первый шаг сделан. Может, он и трепло, но кто знает – вдруг у него в мире звукозаписи и правда есть связи? Попытка – не пытка.

Она пригласила его приехать. Он сказал – постарается. Скорее бы!

Эдди разделся – остался в шортах и легкой маечке. Высокий, поджарый, с фигурой спортсмена. Почти все девчонки в школе от него тащились. А Хевен – плевать.

Они сидели за круглым столиком, на нем стоял портативный магнитофон и два стакана с пивом. Эдди поглаживал свою драгоценную гитару, Хевен прижимала к голому животу кипу бумаги. На ней был купальник бикини и пестрый платок а-ля Брюс Спрингстин. Листы бумаги были исписаны текстами ее последних песен.

Эдди взял несколько аккордов, и она начала мурлыкать.

– М-м… у меня есть пара медляков, хочу их попробовать, – сказала она вскоре.

Он застонал. Эдди признавал только рок-н-ролл. Ни о чем другом слышать не желал.

– Ладно тебе, подыграй чуть-чуть, – попросила она. – А потом сбацаем еще кое-что – тебе понравится.

Она запела, поначалу на низких нотах – слышать себя без оглушительного аккомпанемента было непривычно.

Милый —Тебе я сердце не хотела открыватьПотому что…Милый —Всегда меня ты заставляешь ждать —Потому что…Милый —Ведь я люблю тебя, поймиВедь я люблю тебя, поймиВедь я люблю тебя, поймиПотому что…Милый —

Голос ее зазвучал крепче, понесся к заоблачным высям. В ее пении было что-то среднее между Карли Саймон и менее утонченной Энни Леннокс из группы «Эуритмикс». Невинность сочеталась с какой-то мудростью, а в голосе слышалась благородная хрипотца.

На Силвер Андерсон ее пение не было похоже вовсе, хотя она, безусловно, унаследовала талант матери – и добавила что-то свое.

Даже Эдди с неохотой признал – сегодня она в порядке.

– Песня – фигня, но поешь ты классно, – сказал он и тут же мощно сбацал на гитаре «Голубые замшевые туфли» из репертуара Пресли.

Не нравятся Эдди ее медляки – не надо. Сама она знает их цену – вот что важно.

– Давай еще разок, – велела она. – Я хочу эту песню записать, и чтобы без дураков.

В постановке небродвейского театра, где появлялась Кларисса, роль ее любовника играл молодой актер. Естественно, у нее сразу возникло желание избавить его от скованности – хотя он жил с одной из ее лучших подруг. «Кэрол ни о чем не узнает, значит, и страдать не будет. А нам близость нужна для работы», – все разложила по полочкам Кларисса.