Возвышение - Алекс Хай

Серегу в сторону.

— Ты уже знаешь?

— О чем именно? Что отца задержали?

— Знаешь, выходит, — вздохнул я. — Кто тебе сказал?

— Связались из Тайного отделения. Сообщили, что отец задержан. Приказали быть в Петрополе и ждать новостей. Потому мы и двинули домой среди ночи. Только легли спать, как меня разбудил этот… Бездушин? Бесстужий?

— Бестужев, — поправил я. — Все верно. Он среди тех, кто занимается вопросом. Больше тебе ничего не сообщили?

Серега покачал головой. На его смазливом лице отчетливо читалась растерянность.

— Миша, я не понимаю… И почему ты здесь?

— Позже расскажу. Случайно вышло. Короче, Серега, у тебя проблемы. Вернее, не у тебя, а у твоего отца. Но, сам понимаешь, это наложит тень и на твою репутацию.

— Да что случилось?! — друг заорал так, что все люди на пристани обернулись в нашу сторону.

Я дернул его за руку.

— Тихо! Пока — тихо. Прости, что узнаешь это вот так, но лучше от меня, чем от ищеек. Твой отец — один из членов Темной Аспиды. Его и остальных членов кружка взяли под стражу при обсуждении заговора о провокации в Сенате. Сейчас он в Отделении на допросе.

Сергей слушал меня, явно не веря ни единому моему слову.

— Нет… — он растерянно замотал головой. — Быть не может…

— Боюсь, это правда. Я участвовал в операции по задержанию. И сам не ожидал увидеть его среди заговорщиков.

— Нет! Это полный бред! Он бы никогда…

— Тихо! — я сжал его руку со всей силы. — Держи лицо, Сергей. Сейчас не время для слабости. Ты понимаешь, что все это означает?

Младший Воронцов, казалось, вообще ничего не слышал. Он тупо пялился в одну точку где-то за моей спиной, в остекленевших глазах читался ступор.

— Да чтоб тебя… — я врезал ему пощечину. — Соберись! Ты наследник! Веди себя как наследник!

Удар подействовал эффективнее слов. Серега дернулся, но его взгляд обрел осмысленность.

— Поклянись, что это правда.

— Слово дворянина. Сам видел. К сожалению, больше, чем хотелось.

Лицо Воронцова ожесточилось, но он смог обуздать эмоции и лишь коротко мне кивнул.

— Ольга, Михаил, прошу вас быть моими гостями этим утром, — сухо обратился он к нам с сестрой. — И мне срочно нужно сделать несколько звонков поверенным нашей семьи.

***

За последние сутки я освоил искусство сна во всех мыслимых и немыслимых позах и обстоятельствах — по-другому прикорнуть просто не было времени. Зато теперь я начал понимать Корфа. Полагаю, вредный характер и некоторую грубость усугубил хронический недосып в сочетании с конскими дозами кофеина.

Потому что к концу следующего дня я сам ненавидел все и всех и был готов убить за возможность поспать на горизонтальной поверхности.

Но хрен мне.

Сначала мы с Ольгой помогали Сереге разобраться с его статусом, пока князь пребывал в заключении. Часть вопросов от имени старшего Воронцова могли решать поверенные, а что-то было доверено самому Сергею. И парень чуть пальцы не переломал о телефонный диск, пока выяснял, что к чему.

Параллельно я смог достучаться до Бестужева и сообщить о трупе Шувалова. Через час на берегу уже орудовала бригада, а меня вызвали на ковер. Егорушка привез из Ириновки нормальные вещи для меня и забрал Ольгу домой.

А я отправился на Петропавловку.

И теперь, после пятой чашки самого дерьмового кофе в мире, я был готов убивать голыми руками.

— Еще раз, — Бестужев ходил кругами по кабинету, непроницаемый купол вибрировал инфразвуком, мои глаза слипались. — Зачем ты обратился за помощью именно к Радаманту?

— Еще раз объясняю, — устало ответил я. — Затем, что моей сестре угрожал беглый аспидовец, а вы были заняты. У меня, знаете ли, нет корочки и права командовать всеми вашими дознавателями! Я вообще у вас в штате числюсь номинально! Решал проблему как мог.

Бестужев наконец-то перестал кружить и уселся за стол напротив меня.

— Мне доложили, что ты очень живо интересовался жизнью этого Шувалова. Подноготную искал. Даже заказал одному журналисту расследование… Это, знаешь ли, вызывает вопросы. Я должен понять, кого убивали — аспидовца или личного врага.

Я обхватил голову руками. Господи, когда это закончится? Радамант, сучий он потрох, умудрился ко всему прочему крепко меня подставить.

— Шувалов мне с самого начала не понравился. Да еще он начал лезть в дела моей семьи. Нужно было перестраховаться и понять, что он за фрукт, поэтому я обратился к Андрюшину в частном порядке. И да, я просто не мог убить его сам таким способом. После того, что случилось на маскараде, я пуст. И Шувалов это откуда-то знал, раз решил встретиться со мной наедине. А Радамант воспользовался ситуацией и утолил жажду мести. Он ведь предупреждал, что будет убивать каждого аспидовца.

— И ты заручился его поддержкой, зная об этом, — скорее утверждал, чем спрашивал, Бестужев.

— Да. Потому что другого варианта в тот момент я не видел. Мне нужно было спасать сестру.

— Которая оказалась вне опасности.

— Я этого не знал. Тогда — не знал. И не мог связаться с Сергеем Воронцовым — он установил блок. У них там, оказывается, был романтик на Сескарском маяке.

Бестужев придвинул к себе пепельницу и вытащил из пачки последнюю сигарету.

— Понять не могу, — закурив, он выдохнул тонкую струйку дыма в сторону, — скажи мне, Михаил Николаевич, вокруг тебя всегда такая концентрированная жопа? Я изучил твое дело — такого количества невероятных событий на единицу времени я еще не встречал. Всего пару лет работаешь, а уже…

Я устало пожал плечами.

— Честное слово, я не специально. Да, Шувалова мне прибить хотелось, но не моглось. И можете прочесть мою память — я уговаривал его не бежать, а сотрудничать.

— Память тебе Корф считает, это не моя специализация, — отрезал Бестужев и стряхнул пепел уже в похожую на ежа пепельницу. — Но непременно считает, я об этом позабочусь. Ты мне симпатичен, Михаил Николаевич, скрывать не буду. Но чем дальше, тем больше вопросов у меня вызывает твое присутствие во всем этом балагане. Иногда мне начинает казаться, что тебя намеренно заслали, чтобы еще сильнее запутать происходящее…

Он не успел закончить мысль. Дверь допросной распахнулась, и охранник впустил Корфа. Одним быстрым жестом Пистолетыч снял купол и помахал перед собой рукой, разгоняя дым.

— Допрос окончен, — сказал шеф. — Соколов, идешь со мной.

Бестужев удивленно поднял брови.

— Вальтер Макарович, мы еще не…

— Позже продолжите. Михаил, на выход.

Они оба замолчали, глядя друг на друга. Я понял, что общались ментально — судя по тому, как поникли плечи Гавриила Петровича, повод забрать меня был веским. Я поднялся со стула и хрустнул шеей