Кровь и Пламя - Максим Вишневенко

предпочли захватить больницу с женщинами и детьми, а после показательно начать отрубать головы пленным.

— Фрау, я разговариваю с Канцлером, — совершенно спокойно ответил турок.

— А я с Вами, — невозмутимо ответила женщина, — Простите, что не в хиджабе, но я не знала, что Вы прервёте наш с герром Эрнстом диалог своим появлением.

— Как я понимаю, Германия не принимает наш жест доброй воли? — в тон ей ответил Хаким, глядя на Эрнста.

— Хотим ли мы жить в мире с Вашим народом, Хаким? Да, — Эрнст кивнул и подался вперёд, — Хотим ли мы, чтобы террористы в Байрсброне сложили оружие и предстали перед судом? Тоже да, — он упёрся локтями в столешницу и сплёл пальцы, по прежнему держа палочку, — Хотим ли мы, чтобы были отпущены три француза и два немца из Ваших застенок? Тоже да. А голова Вашего домашнего питомца нам не нужна, её бы нам русские принесли.

— Жаль, что наши переговоры не задались, — покачал головой турок, — Однако я должен сказать, что не собираюсь вести войну, как тот, чья голова стоит на Вашем столе.

— Хаким, мой Вам бесплатный совет, — сказала Августа, — Отпустите заложников, всех. И которые в Байрсброне, и которые в Берлине.

— До новой встречи, герр Канцлер, — турок кивнул Вильгельму и неспеша вышел из кабинета, оставив корзину на столе.

— Ну, что банда осталась без лидера, это безусловно хорошая новость, — Эрнст встал из-за стола и задумчиво посмотрел на голову Али Демира, потом перевёл взгляд на Августу, — Только, пожалуйста, не несите мне голову Альбрехта.

— Ну, в целом иногда полезно держать в подвале коллекцию своих врагов, — та неспеша поднялась с дивана.

— Мне будет достаточно Баварии. И сегодня мракоборцев я туда вряд ли вышлю.

— Ладно, я поняла Вас, Вильгельм, — саркастически произнесла фон Вальдбург и направилась к выходу.

***

(21 августа)

Утро в Браубахе выдалось туманным и серым.

Где-то там, за облаками, быть может, и светило солнце, но здесь низкие серые тучи практически цеплялись за шпиль замка Марксбург.

Русские уже проснулись и аккуратно, стараясь не шуметь, выходили во двор. За забором простирался туманный немецкий городок, который исчезал в этой серой дымке уже на противоположном краю площади. С другой стороны на территории штаба деревья нависали своими неподвижными ветвями над площадкой, где стоял тентованный КАМАЗ WarConsulting.

Колонне Клима оставалось ехать каких-то полчаса, потому здесь бойцы пошли прогревать грузовик и будить волшебников, спавших в здании. Двое как раз вышли из задних дверей, между которыми и забором боком к ним стоял КАМАЗ: молодой русоволосый парень с позывным Артист и чернявый дядька под сорок — Казбек.

Артист остался на крыльце, снял автомат с предохранителя и огляделся. С прутьев забора глухо падали капли, остальные звуки, казалось, тонули в туманной пелене. Казбек неспеша подошёл к водительской дверце, поправил автомат на плече и потянул за ручку.

Какой-то невнятный чавкающий звук раздался с противоположной стороны от забора из леса, он вторил открывшейся дверце, и в тишине промозглого утра казался оглушительным.

— Казбек, заводи, я гляну, — Артист направился к забору, обходя грузовик со стороны кабины.

Его напарник кивнул, не стал закрывать дверь и завёл автомобиль. КАМАЗ заурчал, проснувшись от сна, а после своим рыком сообщил на весь двор и, казалось бы, всю площадь, что он на ходу, в добром здравии и готов ехать. Артист же тем временем не услышал, что происходило перед главными воротами, пытаясь в пегом мареве разглядеть хотя бы что-то, кроме близлежащих стволов деревьев.

А к воротам из тумана стремительно приближалась толпа странных личностей, чертовски похожих на ходячих мертвецов. Компьютерные игры учат, что подобный противник падёт, когда его шкала жизни опустится до нуля. Телесериалы — что нужно стрелять обязательно в голову, но сейчас двое русских наёмников в бронетранспортёре оказались несколько озадаченными. С одной стороны, вот он противник, и его явно не сдержит кованый забор, а с другой — а толку стрелять? Всем известно же, что мёртвых не убить.

Ребята и девчата в лохмотьях с вывалившимися глазами, а кое-где и вовсе без мускул, всё ближе подходили к воротам, явно желая ускориться.

— Ты как хочешь… — пробормотал русский с позывным Фантом за пулемётами бтра и открыл огонь.

Очередь из стволов бронемашины врезалась в толпу оживших мертвецов, вверх и в стороны полетели ошмётки плоти и части тел — передний ряд наступавших оказался буквально скошен, а напиравшие сзади не смогли удержать равновесие и попадали на своих незадачливых товарищей. Перед воротами образовалась мерзкая куча-мала из полуистлевших тел.

— Штаб Питону, Штаб Питону, — заговорил напарник Фантом, сидевший за рулём бронемашины.

— Штаб на связи, — ответила рация.

— Атака мертвецов на ворота, — мрачно произнёс Питон, ему вторили спаренные пулемёты бтра.

— Слышим, Клим на подходе, обещает пятнадцать минут.

А тем временем на забор, который был возле Артиста, Казбека и их КАМАЗа, тоже полезли живые мертвецы. Их было меньше, однако, даже десяток подобного вида личностей, уже поражал воображение и вселял в сердца ужас.

Артист дал очередь по пытавшемуся перелезть забор противнику и понял, что даже отстреленные конечности не лишают тех желания перебраться через преграду. Прямо из кабины открыл огонь Казбек, однако их противники всё напирали, вставая на тела своих же товарищей и оказываясь уже наверху ограды.

И тут позади грузовика, по-прежнему стоявшего боком к забору, раздался громкий женский голос, и мощный рукав огня протянулся в сторону сидящих на заборе неживых врагов. Пламя сшибло нескольких сверху, остальные же остались на своих местах, словно бы и не заметив, что они горят. Да, теперь в этом месте базу русских штурмовали не просто живые мертвецы, а горящие живые мертвецы.

Из дома же в организованном порядке вышли волшебники, как и говорила ректор Марксбургской Академии — как бы её слова не звучали пафосно, но здесь и сейчас вопрос предельно просто, и наглядно: либо драться с одинаковым шансом и погибнуть, и победить, либо погибнуть сразу, выйдя за ворота к ожившим мертвецам. То, что там ждёт безоговорочная смерть, осаждённые видели своими глазами — некоторых из мертвецов ещё прошлым вечером видели живыми и не желающими эвакуироваться. А вот теперь они уже стоят в рядах мёртвых, штурмущих русский штаб.

Волшебники стояли в полный рост и поливали огнём своих заклинаний лезущие через кованый увитый хмелем забор орды противника. Перед воротами высился уже натуральный вал из копошащихся однажды умерших тел, которые всё ещё не потеряли желания добраться до своей цели.

Слева и справа нападающие волны почти уже перехлестнули на территорию штаба, но пока сдерживались чарами немцев. Выстрелы из