В поисках змея - Лоя Дорских

Чего она явно не ожидала, так это моего смеха! Вся ситуация и так была верхом абсурда, а наш с ним диалог, с использованием Леси в роли телефонной трубки – это просто край!

– Леся, – продолжая смеяться, начала я диктовать девушке новое сообщение, – скажи ему, что я вся в ожидании того момента, когда он будет извиняться за эти слова! Да, – чуть не забыла добавить, останавливая Лесю, которая кивнув, уже открыла дверь, – и я никуда отсюда не уйду.

На этот раз я сидела в одиночестве чуть дольше, но ожидание того стоило! Нет, Лекс не пришёл, зря я на это надеялась. Зато Леся привела с собой Пелагею!

– Царевна! – обратилась ко мне рыжая, смотря на меня с нескрываемым превосходством, на фоне стремительно бледнеющей Леси. А я думала бледнеть больше ей уже не куда! – Я возлюбленная полоза Василеска!

Да?! Очень интересно, очень… И что этот фарс означает? Хорошо, что она меня не узнала, хоть я и немного опасалась этого.

– Это правда, – поймав мой вопросительный взгляд, Леся правильно его истолковала и прошептала, – полоз попросил привести к вам его любимую минару, Пелагею.

– И что же ты хочешь, любимая минара Пелагея? – сохранив ровный спокойный тон, спросила я у рыжей.

– Мы хотим, чтобы вы оставили нас в покое, – выпрямив спину и расправив плечи, девица выпятила и без того очень выделяющуюся грудь. – Наша любовь стерпела и так множество преград, от наречённой, до вашего с ним вынужденного брака. Полоз просит вас удалиться из наших с ним покоев, – она специально выделила слово «наших», с нажимом произнесся его.

И что сие значит? Нет, не услышь я сегодня то, что на самом деле думает Лекс о данной девушке, я бы, скорее всего, ушла. Но сейчас… Зачем они её ко мне вообще подослали? Думают задеть гордость царевны? Мол, полоз гуляет с минарой после свадьбы? Просчитались заговорщики, не среагирую я никак на этот фарс! Хотя... а почему бы и нет?

Лексу всё равно придётся со мной встретиться, рано или поздно (но лучше рано), и он поймёт, как был не прав! А я, в первую очередь, девушка, я и обидеться могу. Да и кушать хочется, если честно. Здесь меня кормить явно не будут, нужно опять Миру звать. Надеюсь, она снова придёт и поможет в трудную минуту.

– Что ж, – я медленно встала, состроив максимальное грустное выражение лица, – кто я такая, чтобы стоять на пути двух любящих сердец?

Мне показалось, что я немного переигрываю, но удивлённой выглядела только Леся. Пелагея же собой олицетворяла памятник злорадству. Такой высокомерной и одновременно уничтожающей улыбки (читай – оскала), я за всю свою жизнь никогда не видела.

Аккуратно обогнув стол, изрядно потоптав кучки с документами, я, опустив голову, подошла к стоящей в шоке Лесе. Сейчас нужно разыграть немного отчаянья. Когда Леся передаст всё Лексу (надеюсь, что дословно), пусть порадуется он немного. Зато потом, когда осознает, с кем он разговаривал и что заявлял… Ну не одной же мне мучиться? Я три месяца думала, что с ума схожу. А здесь он сам виноват. Нельзя рвать документы, не читая! И вообще, всегда нужно читать то, что подписываешь! Это даже дети знают!

– Елесея, – добавив в голос дрожи, я старательно пыталась пустить слезу, но у меня не выходило. Пришлось просто отводить глаза, делая вид, что еле сдерживаю слёзы, – передай, пожалуйста, Василеску, что я не смею больше мешать его счастью. Его люблю, к чему лукавить? Но ему другая отдана, пусть будет век он счастлив с ней! – к сожалению, известную строчку переделать полностью под ситуацию и зарифмовать на ходу мне не удалось, но, думаю, и так сойдёт!

Выскочив за дверь, едва не заржав в голос и не сорвав всю постановку, я, под одобрительное шипение ужика, вышла за пределы замка, снимая на ходу переговорочное кольцо.

– Здравствуйте, Митрич! – направляясь в сторону озера, первым делом поздоровалась с Лешим. – Передайте, пожалуйста, Владимире, что меня опять не кормят, и что я жду её там, где мы русалок гоняли! Спасибо!