Агентство "Аргентина" - Алла Рут

Прошмыгнул в толпе Мунго-лис, острожный и незаметный, как зверь в лесу. Тут же откуда-то появился и «Бриммский василиск» и двинулся следом.

Потом Ньялсага отыскал взглядом вампира-стряпчего – и ледяные мурашки поползли по спине.

Трефалониус стоял, выпрямившись, глядя перед собой невидящими глазами, словно прислушиваясь к чьему-то зову. Потом, плавным движением сунув в рукав свернутые в трубку бумаги, он медленно двинулся туда, куда манил его запах. Походка у Трефалониуса сделалась осторожной и вкрадчивой, точно у хищника, вышедшего на охоту.

- Молодец, - одобрительно пробормотал Ньялсага и стряхнул на каменный пол несколько капель крови. Ноздри Трефалониуса затрепетали. - А теперь - за мной!

Он двинулся через весь зал к двери с табличкой «Служебный выход», но прежде чем исчезнуть за дверью, оглянулся.

Трефалониус стоял возле колонны, где минуту назад был заклинатель. Вампир замер, склонив голову набок, затем наклонился и коснулся пальцем влажного пятна на полу.

По лицу Трефалониуса пробежала тень

Он лизнул палец, прикрыл глаза и медленно растянул губы в улыбке.

Потом двинулся вслед, безошибочно угадав направление, как акула, учуявшая разлитую в воде кровь.

Оказавшись в подсобном помещении, Ньялсага быстро пошел по длинному полутемному коридору. Накануне Бахрам дотошно обследовал внутренние помещения «Химеры», а потом, помахивая удостоверением пожарного инспектора, издалека очень похожим на настоящее, потребовал у владельца «Химеры» план клуба. Изучив его, Ньялсага неплохо ориентировался в лабиринте коридоров и дверей. Для проведения операции была выбрана старая умывальная комната, которой, как выяснил тот же Бахрам, давным-давно никто не пользовался.

Кровь, срываясь с кончиков пальцев, оставляла дорожку – след для Трефалониуса. Ньялсага шел, не оглядываясь. В коридор из клуба не доносилось никаких звуков: ни музыки, ни голосов, но каким-то образом чувствовалось, что опасность уже близко.

Заклинатель свернул за угол и на мгновение остановился, прислушиваясь. Тишина.

Он двинулся дальше. Сквозь пыльные, давно не мытые окна под потолком, струился темно-бородовый мигающий свет, окрашивая стены и пол в цвет запекшейся крови. Ньялсага догадывался, что это всего-навсего электрический свет от рекламного щита, установленного напротив ночного клуба, но багровые сполохи изрядно действовало на нервы.

Внутри, словно предупреждая об опасности, звякнул колокольчик. Ньялсага не выдержал и снова обернулся - никого. Темный, заставленный ящиками и коробками коридор был совершенно пуст. Но заклинатель знал, как неожиданно и стремительно умеют появляться вампиры, возникать из темноты, за секунду до того кажущуюся безопасной.

Он вошел в умывальную комнату, оставив дверь открытой, щелкнул выключателем и огляделся. Неяркий свет лампочки под потолком осветил грязный кафельный пол, ряды заляпанных засохшим цементом умывальников, тусклые зеркала над фаянсовыми раковинами. В одном углу стояли бумажные мешки с цементом и деревянные ящики с плиткой, в другом – громоздилась куча пустых коробок: очевидно, владельцы клуба использовали помещение, как склад.

Ньялсага подошел к умывальнику, открутил кран. Тонкой струйкой потекла мутная желтая вода. Он принялся смывать засохшую кровь на ладони, время от времени машинально поглядывая в мутное зеркало на стене, хотя прекрасно знал об особенности вампиров не отражаться в зеркалах. От этого ощущение жути усиливалось: казалось, только обернись сейчас – и увидишь стоящего прямо за спиной старого вампира.

В памяти вдруг скользнуло воспоминание о мачете, что до поры до времени лежало в сумке у Кемена. В том, что потомок Хэрвелла сдержит свое слово, Ньялсага не сомневался. Именно поэтому он, а не кого-то другой был выбран на эту роль. И в нужный момент… впрочем, заклинатель надеялся, что до «нужного момента» дело не дойдет. Надежда, конечно, была слабой, но…

Он закрутил кран, вытер руки полой куртки, снова взглянул в зеркало и вдруг замер, уставившись в грязное заляпанное краской стекло. В зеркале по-прежнему виднелся угол пустой комнаты, приоткрытая дверь, но теперь Ньялсага знал точно: спиной кто-то стоит. Он с усилием оторвал взгляд от зеркала и резко обернулся.

…Трефалониус стоял так близко, что Ньялсага явственно почуял сладковатый запах тления и сырой земли.

- Заклинатель? - вкрадчиво спросил вампир-стряпчий и улыбнулся.

- Трефалониус? – в тон ему произнес Ньялсага: ничего оригинальнее не придумалось. - Зачем пожаловал? Разве ты не возле Гинзоги должен быть? Вдруг ты ей понадобишься?

- А мы – каждый сам по себе, - отозвался стряпчий, сверля человека взглядом черных глаза.– Каждый своим делом занят и выполняет его по мере возможности усердно.

- А я… мы вот тоже, - Ньялсага попытался отодвинуться, но уперся спиной в фаянсовую раковину умывальника. - Примерно этим же занимаемся.

Он заметил краешек свернутого в трубку пергамента, торчавшего у Трефалониуса из рукава.

- Опять контракты?

- Оные бумаги настоящей силы покамест не имеют, - успокоил его вампир-стряпчий. – Но вскоре, надеюсь, пригодятся!

Он ловко затолкал пергамент поглубже в рукав.

- Контракт о продаже души, договор о продаже счастья, купчая на покупку воспоминаний! У каждого найдется, что продать, - Трефалониус медленно растянул губы в улыбке, словно оскалился. - Жизнь, год жизни, месяц, день и даже час! Сам посуди, что такое один день твоей жизни? Сию мелочь ты даже и не заметишь! А мне пригодится…

- Да мне и самому пригодится.

- Один день - сущий пустяк, для того, кто вскоре потеряет большее, - доброжелательно заметил вампир.

- Потеряю или нет, тебя это до поры до времени не касается, - оборвал его Ньялсага. – Торопиться не советую, для стряпчего, поспешность – не самое похвальное качество!

Вампир провел языком по губам.

- Разумные речи ведешь, - одобрительно сказал Трефалониус, не спуская глаз с Ньялсаги. – Впрочем, не обо мне сейчас разговор…

- Это почему же? – спросил Ньялсага. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться как можно дальше от Трефалониуса. Сила, исходящая от вампира, пугала его. – Я не прочь о тебе поговорить. Расскажи, как ты попал в Свору, за какие заслуги? Мошенничал, обманывал людей, разорял купцов, подделывал завещания?

- Наговоры и клевета, - отверг обвинения Трефалониус. - Роковое стечение обстоятельств увлекло всех этих людей в пучину бедности и страданий… туда им и дорога! – он потянул носом воздух и сглотнул слюну.

- А то, что ты убил свою жену и детей – тоже наговоры?

- А существуют ли документы, сие подтверждающие? – промурлыкал вампир, придвигаясь ближе. Липкий, тошнотворный холод исходил от него. – Нет таких бумаг…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});