Шантаж - Джон Гришэм

Тедди знал, что придется ждать не менее десяти минут, и поэтому захватил с собой толстую папку с отчетами агентов. Вскоре секретарша принесла кофе, и Тедди погрузился в чтение, изредка поглядывая на часы. Два года назад президент приехал к нему в Лэнгли, и Тедди заставил его ждать в приемной более двадцати минут. Интересно, сколько теперь предстоит ждать ему?

Глава государства появился в комнате минут через пятнадцать в сопровождении такого большого количества помощников и секретарей, словно тем самым хотел произвести впечатление на шефа ЦРУ. Пока они обменивались рукопожатиями и традиционными приветствиями, помощники ретировались, оставив их наедине. Появилась официантка и поставила перед обоими большие тарелки с зеленым салатом.

— Рад видеть вас в добром здравии, — произнес президент мягким голосом и с такой же мягкой улыбкой.

Тедди подумал, что президенту следует поберечь эту улыбку для телевидения, и взамен предложил чистую правду.

— Вы прекрасно выглядите, господин президент, — сдержанно сказал он, наклоняясь над тарелкой с салатом.

Обед был коротким, и поэтому они сразу приступили к обсуждению важнейших проблем.

— Нам стало известно, что французы снова продают свои игрушки Северной Корее, — сообщил Тедди.

— Какие именно? — поинтересовался президент, хотя сам прекрасно знал, о чем идет речь.

— Свою модификацию нашего секретного радара, — уточнил Тедди. — Это, конечно, глупо с их стороны, потому что им так и не удалось сколько-нибудь серьезно усовершенствовать его. Однако северные корейцы делают еще большую глупость, тратя на устаревшую модель огромные деньги. Собственно говоря, ничего удивительного в этом нет, так как они всегда покупают у французов старье. В особенности когда те старательно прячут его, выдавая за секретные новейшие образцы. Таким путем им удается взвинтить цены и получить за свой хлам большие деньги.

Президент нажал кнопку, и в комнату вошли две официантки. Одна из них убрала грязную посуду, а вторая принесла большие блюда с цыплятами и спагетти.

— Как ваше здоровье? — с нарочитой заботой спросил президент.

— Как всегда, — горестно ответил директор ЦРУ. — Вероятно, я дорабатываю последние месяцы и уйду в отставку вместе с вами.

Это решение понравилось им обоим, так как каждый хотел отправить другого на покой. После этого глава государства пустился в долгие и нудные рассуждения относительно своего замечательного вице-президента, который, по его мнению, был бы прекрасным президентом и многое сделал бы для страны. При этом он так разошелся, что даже забыл про остывающий обед на столе. А Тедди Мэйнард тем временем рассеянно терзал вилкой жареного цыпленка и думал о своем.

— Интересно, как вы расцениваете ход предвыборной гонки? — обратился к нему президент.

— Знаете, скажу вам честно: мне наплевать на эту возню и на всех кандидатов, — соврал Тедди в очередной раз. — Я уже сказал, господин президент, что ухожу в отставку вместе с вами и навсегда покидаю Вашингтон. Хочу вернуться на свою маленькую ферму, где нет телевизора, нет газет и вообще нет ничего, кроме небольшого пруда, где буду ловить рыбу и наслаждаться полным покоем. Я очень устал, сэр, и хочу отдохнуть последние годы.

— А меня, скажу вам откровенно, очень пугает агрессивный натиск Аарона Лэйка.

— Почему? — равнодушно спросил Тедди.

— В его предвыборной программе нет ничего, кроме обороноспособности страны. Ни единого пункта, который мог бы заинтересовать большинство избирателей. Понимаете, если предоставить Пентагону неограниченные финансовые ресурсы, то через некоторое время он потратит столько, что можно было бы накормить весь третий мир.

Тедди искоса посмотрел на президента, но промолчал. Да и что он мог ответить? Больше всего Тедди не хотелось вступать в полемику и затягивать этот неприятный разговор.

— Знаете, сэр, я приехал к вам просить об одном одолжении, — медленно произнес Тедди, стараясь не встречаться с президентом взглядом.

— Да, я знаю, — самодовольно кивнул тот. — Чем могу вам помочь? — Его губы растянулись в высокомерной ухмылке.

— Это не совсем обычная просьба, — продолжал Тедди. — Прошу вас рассмотреть возможность помилования троих заключенных федеральной тюрьмы.

Президент внезапно перестал жевать, а от ухмылки не осталось и следа. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Помилование всегда было делом пустяковым, причем настолько, что об этом можно было бы договориться по телефону. Серьезные проблемы возникали лишь тогда, когда речь шла о помиловании шпионов, террористов или известных политиков.

— Шпионы? — испуганно спросил он.

— Нет, самые обычные мошенники и к тому же бывшие судьи. Один — из Калифорнии, другой — из Техаса, а третий — из Миссисипи. Они осуждены за мошенничество и тянут срок в одной из федеральных тюрем штата Флорида.

— Судьи? — оторопел президент.

— Да, сэр.

— Я знаю этих людей?

— Сомневаюсь, сэр. Тот, что из Калифорнии, когда-то был председателем Верховного суда штата и попался на уклонении от уплаты налогов.

— Мне кажется, я припоминаю это дело.

— Вполне возможно, сэр, так как дело было не совсем обычным. Его обвинили в злостном уклонении от уплаты налогов и приговорили к семи годам тюремного заключения, из которых он уже два отсидел. Второй, из Техаса, был членом местного суда и в свое время пользовался поддержкой президента Рейгана. Злоупотреблял спиртным и однажды, находясь в состоянии опьянения, сбил двоих подростков. Они погибли.

— Этот случай я тоже помню, но очень смутно, — проворчал президент.

— Да, сэр, это было несколько лет назад. А последний осужденный, что из Миссисипи, был в свое время мировым судьей и погорел на присвоении части прибыли от игры в бинго.

— А этого я совершенно не помню, — откровенно признался президент.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Оба напряженно обдумывали сложившуюся ситуацию и не решались возобновить разговор. Президент был сбит с толку и не знал, с чего начать, а Тедди Мэйнард не испытывал никакого желания подталкивать его к определенным решениям. Они молча доели обед и оба отказались от десерта.

На самом деле проблема не стоила и выеденного яйца, и они оба прекрасно понимали это. Все трое заключенных были совершенно неизвестными личностями, их жертвы — тоже. Президент мог безболезненно проявить милосердие по отношению к этим людям, тем более что срок его правления подходил к концу и люди с пониманием отнеслись бы к подобной акции. В свое время ему приходилось освобождать из тюрем даже самых отпетых преступников, и никогда это не вызывало никаких нареканий со стороны избирателей или средств массовой информации. Порой дело доходило даже до разоблаченных шпионов, которых потом приходилось отпускать на все четыре стороны.

А тут трое каких-то никому не известных мелких мошенников. Разумеется, президент мог без особого труда поставить три подписи под нужными документами, и вопрос был бы решен окончательно и бесповоротно. Тем самым он сделал бы этого упрямого Тедди Мэйнарда своим должником. Но почему он должен облегчать ему жизнь?

— Полагаю, у вас есть достаточно серьезные основания для такой просьбы, — сказал президент.

— Разумеется.

— Имеет ли это отношение к проблемам национальной безопасности?

— Точнее сказать, это небольшая услуга старым друзьям.

— Старым друзьям? — с неподдельным изумлением воскликнул президент. — Значит, вы неплохо знаете этих людей?

— Нет, сэр, их я совсем не знаю, но хорошо знаю их друзей, — снова соврал Тедди.

Ложь была настолько очевидной, что президент не мог скрыть удивления. Подумать только, директор ЦРУ имеет друзей, которые, в свою очередь, являются близкими друзьями мошенников, отсиживающих срок в одной федеральной тюрьме! Но зачем ему расстраивать могущественного шефа ЦРУ? Нет, он не станет унижаться и расспрашивать его о подробностях этого странного дела.

— Я в некотором смущении и не знаю, что делать, — откровенно признался президент, поглаживая подбородок.

— Как я говорил, эта просьба не совсем обычная, — недовольно проворчал Тедди. — Давайте забудем об этом, сэр.

— А кто может опротестовать помилование?

— Только семьи тех двух парней, которые погибли под колесами машины. Впрочем, я не стал бы упрекать их в этом.

— Когда это случилось? — продолжал допытываться президент с видом человека, который решил во что бы то ни стало докопаться до истины.

— Три с половиной года назад.

— Вы хотите, чтобы я помиловал бывшего члена федерального суда с республиканскими взглядами?

— Сейчас он уже далеко не республиканец по своим убеждениям. Вы должны знать, сэр, что все судьи дают клятву под присягой, что не будут иметь политических предпочтений, а уж в тюрьме они и подавно не могут выражать свои взгляды. Ведь они лишены права голоса на время отбывания наказания. Господин президент, уверяю вас, если вы окажете им такую милость, они будут боготворить вас.