Тени на стекле (СИ) - Шатил Дарья

***

Джаки стянула парик с волос и посмотрела в зеркало. Было немного непривычно видеть себя такой. В обычной жизни она практически не красилась. Для этого не было никаких особых причин, просто однажды она перестала делать это вот и всё. Однако было что-то в ее нынешнем образе, она действительно выглядела, как совершенно другой человек. В этом не было ничего плохого, просто немного непривычно. Эти ярко накрашенные глаза, нарисованные скулы и бледная помада. Всё это было несвойственно ей, но, похоже, именно так, по представлению визажистов, должна была выглядеть Лорал Крол.

Фотосессия для журнала закончилось около десяти минут назад, и Джаки была по-настоящему измотана. Даже в самом страшном ночном кошмаре она не предполагала, что можно снимать обычного автора больше трех часов. Ещё со времён, когда она была помощницей Скота, помнила, что тематические съемки могли затягиваться на несколько дней, а то и недель, но авторов для статей фотографировали где-то за час, иногда чуть дольше. Но сегодня фотограф, в полном смысле этого слова, выжал из неё все соки.

Джаки посмотрела в свои усталые глаза, спрятанные за линзами. После такого ей определённо понадобится несколько суток непрерывного крепкого здорового сна, с которым в последнее время были определённые сложности. А при мысли о поездке на калифорнийскую конференцию ей становилось жутко. Неделя полностью выставленной напоказ жизни. О чём она вообще думала, когда соглашалась на это? Похоже, в тот момент мозг просто помахал ей ручкой.

В дверь гримерки постучались, и, не дожидаясь ответа, Вивьен зашла в комнату. В своём идеально выглаженном брючном костюме она выглядела действительно потрясающе. А на высоких каблуках женщина была на голову, а то и на две, выше самой Джаки.

— Как дела? — улыбнулась она.

Джаки оперлась о столешницу возле зеркала и стянула фиксирующую шапочку с волос.

— Очень устала, — выдохнула она.

— Неудивительно. Мне кажется, в этот раз Зиг перестарался. Обычно у него съёмки заканчиваются где-то через пару часов после начала. Но я не удивлена, снимки получились потрясающие. Он очень старался.

— Они уже готовы? — удивилась Джаки.

— Нет. Он показал мне черновые варианты. Нужно пару дней на их редактирование. Ты хочешь их увидеть, прежде чем они пойдут в печать?

— Да. Было бы неплохо.

— Хорошо. Статья выйдет на следующей неделе, и в ней также будет анонсирована твоя новая книга. Кстати, как идет написание?

— Я застопорилось на последних двух главах. Сижу, как последний баран, гляжу на белый лист. Не могу выдавить из себя ни строчки, — призналась Джаки.

— А это плохо…

— Сама понимаю, но ничего не могу с этим поделать.

— Ты говорила об этом с Элви?

— Пока нет. Если в течение недели ничего не напишу, пойду к ней. Похоже, я не подрасчитала свои силы. Может быть, придется переносить сроки сдачи рукописи.

— У тебя ещё две недели осталось до дедлайна?

— Да.

— Мне казалось, что ты достаточно быстро пишешь…

Джаки поджала губы.

— Когда как… Иногда я могу за неделю выдать две, а то и три главы, а могу, как сейчас, не написать ничего.

— Совсем нет идей? — Вивьен была искренне заинтересована в их разговоре.

— Идеи есть, но как только я сажусь писать, мысли разбегаются и я не могу выдавить из себя ни строчки. Я уже начинала семнадцатую главу, но на днях перечитав, я просто удалила всё. У меня есть конец восемнадцатой главы, но я никак не могу связать его с оставшейся написанный частью.

— Я немного отойду от темы. Может быть, это подтолкнет тебя к каким-то мыслям. Когда я была совсем девочкой, то мечтала стать писателем. Мне казалось, что эта профессия удивительна и в корне отличается от всего остального. Я никогда не считала, что для того, чтобы писать, нужен талант: только идея и упорный труд. Но сейчас смотрю на тебя и понимаю, что я бы так не смогла. Это неблагодарная работа, которая в большей степени вызывает недовольную и иногда до безумия глупую критику людей, которые и строчки из себя выдавить не могут, но считают, что их мнение самое важное из всех, что можно только представить. Я это сказала затем, чтобы ты поняла: не думай ни о чём, просто пиши, что тебе нравится. Не пытайся ни под кого подстроиться, и нет смысла расширять круг читателей. Те люди, которым близка твоя жизненная позиция, которую ты показываешь в своей книге, они сами придут к тебе.

— Вау… — протянула Джаки. — Не ожидала от тебя такой пылкой речи. Что-то случилось?

— Нет… — выдохнула Вивьен. — Просто до того, как прийти сюда, я разбирала интернет статьи диванных критиков относительно недавно выпущенного любовного романа, который курировала лично я.

— Отрицательный отклик читателей?

— Дело не в этом. История написана молодым начинающим автором. Девушке всего шестнадцать, и ее официальным представителем является отец. Я предлагала выпустить книгу под псевдонимом, не раскрывая имени и возраста автора… она несовершеннолетняя, — пояснила она. — Но нет, они с отцом настояли на обратном. Эти диванные критики разорвали работу в пух и прах. У меня просто нет слов… Они прицепились к ее возрасту. Дело даже не в книге, которая отредактирована, проработана и доведена до ума, а в возрасте автора. Ее обвиняют в нереализме. Потому что ей всего шестнадцать и откуда она может знать жизнь. Самое отвратительное, что отклик был бы совершенно другим, не укажи мы ее возраст.

— Похоже, ты действительно зла, — хмыкнула Джаки.

— Очень даже, — подытожила свой рассказ Вивьен. — Радует лишь то, что мы полностью реализовали первый тираж, и она получила хоть какие-то деньги. Но мне кажется, они не стоят той кучи шлака, что вылилась на неё.

— Думаешь, девочка перестанет писать?

— Не знаю… Но если Алиса так поступит, это будет огромным упущением. Она по-настоящему талантлива… Я тебя не сильно нагружаю своими проблемами?

— Нет. Просто отвлекаешь меня от моих.

— Это хорошо?

— Это отлично, — улыбнулась Джаки.

— Не хочешь рассказать, какие у тебя ещё проблемы, кроме не дописаных глав? — Несмотря на терзающие ее вопросы, Вивьен все же хотела помочь ей.

Но Джаки решила не посвящать ее в подробности, хоть соблазн был и велик. Достаточно того, что всё знала Алексис. Девушка отрицательно мотнула головой.

— Ничего серьёзного…

— Меня до глубины души раздражают женщины, которые пытаются казаться сильными.

— А ты к ним не относишься? — удивилась Джаки.

— Иногда мне кажется, что я их предводитель. И в такие моменты мне становится по-настоящему противно от себя самой… Так, ладно, что-то я совсем расклеилась… Давай помогу снять макияж, а то уж больно ярко они тебя накрасили. Сама на себя не похожа.

— Так и задумывалась, — пожала плечами Джаки.

— Это точно, — Вивьен смочила ватный диск и принялась аккуратно стирать макияж с лица Джаки. — Да уж, не могу понять, зачем они используют водостойкую косметику всего лишь для короткой фотосессии.

— Что, все так плохо? — Джаки хотела повернуться к зеркалу, но Вивьен ее остановила.

— Не стоит. Ты сейчас похожа на страшную панду.

— Очень страшная?

— Да, — игриво ответила женщина.

— Я могу быть вполне симпатичной страшной пандой.

Джаки приподняла бровь и расхохоталась от абсурдности их разговора. Они с Вивьен были на одной волне. Приятно иногда просто вот так посмеяться. Последнее время смеха в ее жизни была крайне мало.

На улице уже стемнело, когда Джаки покинула издательство. Сегодняшний день мог смело занять место в списке самых спокойных и размеренных дней, когда ей не нужно было ни о чём волноваться. Она могла бы просто расслабиться, но нет. Девушка была слишком измотана и всё, что ей хотелось, это прийти домой и лечь спать. Но правда заключалась в том, что, придя домой, она опять ляжет в кровать и пол ночи будет смотреть в потолок, так и не заснув, а после, в конце отчаявшись, напьется снотворного и заснет, но лучше ей от этого не станет. Наутро она проснётся от ужасной головной боли. Эти ночи пугали ее.