Норман - Владимир Белобородов

– То есть получается, ты папина дочка, которая ищет приключений?

– Да.

– А когда надоест?

– Сбегу и сообщу о вас светлым.

– Не боишься?

– А что ты сделаешь? Свяжешь меня и грязно надругаешься, давай попробуем, только, я думаю, мне понравится. А может, убьешь меня? Ах, как же страшно! Свяжешь и поместишь в башню, как принцессу? Мне даже интересно, что ты придумаешь?

– Ну, последняя версия неплоха, только не в башню, да и все способы испытать можно, – задумчиво сказал я.

– Ладно, не напрягайся, никуда я не сбегу, когда надоест, видно будет. Только что-то мне говорит, что с вами я долго не соскучусь.

Она встала, отряхнула юбку, подошла ко мне и неожиданно поцеловала в губы затяжным поцелуем, я даже отреагировать не успел. После чего, глядя мне в глаза так близко, что между носами волоса не протолкнуть, прошептала:

– Расскажешь девчонкам про меня, расскажу, что с тобой целовалась, тогда тебе ни той, ни другой не видать, да еще и с Маликом на дуэль выйдешь. А взрослым можешь рассказать, помайтесь думами.

Тут до меня дошло.

– Ты меня разыграла!

– Может быть, так даже интересней, да, кстати, о девчонках, тебя Софья очень искала.

Она уже почти скрылась, когда я крикнул ей:

– Яля, ты с девчонками переговори, ну это… Чтобы детей не было.

– От тебя, что ли? Так я не уверена, что ты сам знаешь, как они делаются.

«Вот рыжая, – размышлял я, идя в дом, – расскажу мужикам, на смех поднимут. То ли правду сказала, то ли нет».

На крыльце стояла Софья:

– Устал?

– Да нет.

– Есть будешь?

– Неплохо было бы.

– Сейчас накрою, а ты иди вымойся, от тебя потом несет, я в купальне печь под чаном подтопила.

С удовольствием помывшись (печь все-таки починили), я ополоснулся двумя ведрами воды. Сзади ко мне кто-то прижался и обнял.

– Какой ты мокрый, – шепотом произнесла Софья.

Я не спешил поворачиваться, понимая, что Софья прижалась обнаженной.

– Поговорил с ней? – Ее руки взлохматили мои мокрые волосы.

Спиной я ощущал прикосновение сосков, бедро скользило по моей ноге.

– Да.

– Отказала?

Я промолчал.

– Я все знаю, она сама ко мне пришла.

– Но понимаешь, я все равно…

Палец прижался к моим губам.

– Не усложняй, любишь – люби. Мне только об этом не говори никогда. Примет тебя, отпущу. А пока ты будешь моим. Я соскучилась по твоей ласке. – Ее рука нежно скользнула по животу вниз.

Руки Софьи развернули меня и обвились вокруг шеи, горячие губы с прикусом впились в мои, бедра сжали торс…

Мы лежали на полке для мытья, Софья теребила мое ухо.

– Как я устала без тебя, а как завидовала!

– Кому?

– Всем. Лоя с Элем уже десятину прячутся, уходят незаметно оба в обед на второй этаж. Яля с Маликом и те по углам целуются.

– То-то эльф счастливый ходит! А про Малика с Ялей откуда знаешь?

– Что, тоже поймал их? Они уже почти всем попались, и всех Малик просит не рассказывать, боится за девичью честь Яли. Хотя ей, по-моему, все равно.

– Слушай, а вы встречались с ней в академии?

– Ну как, виделись… Она же младше курсом и с другого факультета. Единственное – заметная, рыжая и бойкая, все время в какие-то неприятности влипала. Только наказания ей удавалось избегать. Говорили даже, что у нее отец очень богатый, из-за денег, мол, и не наказывают. А ты чего интересуешься. – Ее рука скользнула вниз, я напрягся, ожидая боли, но, кажется, пронесло, наоборот, приятно. – На молоденьких потянуло?

– Нет, просто у всех знаем, что с родителями, а она не рассказывает.

Рука Софьи, была слишком нежна, чтобы устоять…

Глава 21

Охотники

Утро оказалось прекрасным. Спать мы с Софьей пошли уже за полночь, каждый в свою половину. Я стоял на крыльце, щурясь на солнце, пробивающееся через листву навеса, выращенного эльфом.

– Вы хоть закрывайтесь в следующий раз, а лучше место смените, – вышел из дома отец, – а то на вас все успели посмотреть, ладно мелких остановил, те уже специально поглазеть пошли. Да и немытыми половина легла. Храм вообще после конюшни, как породистый жеребец после скачки, воняет.

Что-то мне говорило, что дверь оказалась незапертой не случайно, да и плевать – мне хорошо!

Храм, как и обещал, поставил сменную стражу на день, гоблина наконец-то спустили вниз. Пушистик сразу начал за ним охоту, пришлось просить защиты для зеленого у Кассы. Дед дал всем одаренным свои задания, самым счастливым казался Сайл, они совместно с дедом должны были воплотить его крысиный ритуал. Правда, для этого они сначала сделали полумагические ловушки на мышей, представлявшие собой клетку из прутьев, которая захлопывалась магией, когда входила мышь. Часть народа пошла за травами. При этом утреннюю боевую тренировку никто не отменял.

В мою стражу на чердак прибегала Софья, в результате чего на пятнадцать мер я потерял бдительность и перестал наблюдать за округой, занявшись ее губами. Аналогично все пошло и в стражу Эля, только с Лоей, но они оказались внимательнее, за что и поплатились.

– Там трое идут, похоже, один ранен, – закричал эльф сверху.

Храм взлетел по внутренней лестнице на чердак.

– И ты чего, только что их заметил? Они же всего в двух верстах!

Со стороны горы двое тащили третьего.

– А ты что здесь делаешь? – грозно посмотрел орк на Аллойю, – все уже знают о вас, кончайте детством заниматься. А еще раз увижу ее на страже – сезон из конюшни не вылезешь.

Следом поднялись дед и отец.

– Встретим? – спросил отец.

– Давай, – ответил дед, – Храм, Эль – с нами. Остроухий прикрывает луком, клыкатый, возьми еще трех лошадей. Я пойду на стражу, найду замену и встречающих к воротам поставлю.

На стражу поставили Малика и Сайла, хотя они-то как раз рвались к воротам. На стене поместили ведьм с жезлами. Кейн и я должны были открыть или не открывать ворота, по обстоятельствам, и быть при этом готовыми отбить атаку мечами, а также не пропустить гостей дальше двадцати локтей от ворот, тем самым подставив под жезлы и «огоньки» ведьм. Хасаны и сейша спрятались в конюшне и были готовы напасть. Лошади на них уже не реагировали.

– Усадили их на лошадей, одного закинули и едут обратно! – сообщал нам сверху Малик.

Когда подъехали, отец крикнул:

– Открывай. По плану. С раненым пропустить.

Мы приоткрыли одну воротину. Вначале въехал дед, ведя в поводу лошадь с истекающим кровью человеком, приглядевшись, я узнал Кривого. Потом въехал Серый, я показал ему рукой, чтобы спешился. Следом въехали отец, его почти тезка из охотников, которому я тоже предложил спешиться, Храм и Эль.

– Вы подождете здесь, – обратился отец к Серому. – Норман, разместишь в подсобных. Питомцев береги.