Наследие - Кристофер Паолини

Он улыбнулся и спросил:

— Может быть, ты когда-нибудь все-таки расскажешь мне о себе.

— С чего это ты решил, что я стану о себе рассказывать? — И Анжела, чуть оттолкнув его в сторону, вошла в туннель. Плащ так и взвился у нее за спиной, точно крылья Летхрблака.

Эрагон только покачал головой и последовал за ней.

Травница была такого маленького роста, что ей даже особенно наклоняться не приходилось, чтобы не стукнуться о потолок туннеля, а вот Эрагон был вынужден довольно сильно пригнуться и шел, сгорбившись, как старик; то же самое, впрочем, пришлось сделать и эльфам. Подземный ход был практически пуст. Пол в нем был покрыт тонким слоем засохшей глины. У самого входа валялось несколько палок и камней да сброшенная змеиная шкурка. Внутри пахло сырой соломой и дохлыми ночными бабочками.

Эрагон и его спутники старались идти как можно тише, но туннель весьма усиливал любой звук, так что каждый легкий удар или шорох отзывался гулким эхом, похожим на странный повторяющийся шепот, живущий как бы сам по себе. Из-за этого шепота Эрагону казалось, что они окружены неким сонмом бестелесных духов, которые, переговариваясь, комментируют каждое их движение.

И вынюхивают, и подсматривают. Вдруг он споткнулся о камень, который отлетел и ударился о стенку туннеля с громким стуком, в сотню раз усиленным проклятым эхом.

— Ох, простите, — почти беззвучно прошептал Эрагон, поскольку все разом на него оглянулись.

«Вот черт! — Он усмехнулся. — Что ж, теперь по крайней мере понятно, откуда на поверхности земли слышатся эти странные звуки, которые так пугают жителей Драс-Леоны. Надо будет непременно сказать об этом Джоаду».

Когда они прошли по туннелю довольно далеко, Эрагон остановился и оглянулся на вход, уже совершенно невидимый в темноте. Тьма, казалось, была уже ощутимой на ощупь, точно тяжелая ткань. А еще эти тесные и низкие проходы… У Эрагона было ощущение, что его проглотило некое чудовище и вот-вот начнет переваривать. Обычно он спокойно относился к пребыванию в замкнутом пространстве, но этот туннель чем-то напоминал сеть грубо вырытых проходов внутри Хелгринда, где они с Рораном сражались с раззаками, а это воспоминание было отнюдь не из самых приятных.

Эрагон глубоко вздохнул и хотел было уже идти дальше, как вдруг увидел два больших блестящих глаза, сверкавших в темноте, точно два золотистых топаза. Эрагон схватился за меч и вытащил было его из ножен, но тут из мрака прямо перед ним появился Солембум, неслышно ступая мягкими лапами.

Затем, остановившись на границе светового круга, кот-оборотень насторожил уши с черными кисточками и принял такую позу, словно был чем-то приятно удивлен.

Эрагон, вздохнув с облегчением, приветливо поздоровался с ним.

«Как это я сразу не догадался: раз с нами пошла Анжела, то следом за ней, разумеется, направится и Солембум. — И снова в голову Эрагона полезли мысли о загадочном прошлом травницы. — Интересно, как это ей удалось завоевать такую верность кота-оборотня?»

Когда их маленький отряд двинулся дальше, Солембум опять исчез во мраке, но явно шел следом за Эрагоном, и тот был очень доволен тем, что кот теперь прикрывает ему спину.

Перед их выходом из лагеря Насуада собрала всех на короткое совещание, напомнив, сколько точно солдат имеется в городе, где они расквартированы, чем обычно заняты. А также — где живет Муртаг, где он ест и какое у него вчера было настроение. Все эти сведения были невероятно ценны, но когда Насуаду спросили, откуда она все это знает, она с улыбкой объяснила, что с тех пор, как вардены расположились близ Драс-Леоны, коты-оборотни постоянно там шпионят, и пообещала, что, когда Эрагон и его спутники окажутся в пределах города, коты будут сопровождать их до самых южных ворот, но своего присутствия постараются не показывать — слишком они важны были в качестве постоянных шпионов. И действительно, кому придет в голову, что какой-то бродячий кот, пусть даже крупнее обычного, на самом деле является вражеским шпионом? После этого короткого совещания у Насуады Эрагону вдруг пришло в голову, что одна из самых больших физических слабостей Гальбаторикса — это то, что ему по-прежнему необходимо спать, как и обычному человеку.

«Если мы сегодня же не возьмем его в плен или не прикончим, — думал он, — то в следующий раз, возможно, эта его слабость нам поможет. Если его постоянно будить среди ночи и несколько ночей подряд не давать ему спать, то вряд ли он будет способен должным образом сражаться».

А туннель все не кончался и был прямым, как стрела, нигде не сворачивая и не изгибаясь. Эрагону, правда, показалось, что они понемногу начинают подниматься в гору — и это действительно имело бы смысл, если бы этот туннель был предназначен для сброса городских сточных вод, в чем Эрагон вовсе не был уверен.

Через некоторое время земля у них под ногами стала более мягкой и начала прилипать к подошвам, точно мокрая глина. С потолка капала вода, порой попадая Эрагону за шиворот и скатываясь по спине, противная, как прикосновение холодного пальца. Один раз он поскользнулся в лужице, а когда протянул руку и коснулся стены, чтобы восстановить равновесие, то обнаружил, что стена покрыта мерзкой слизью.

Прошло еще сколько-то времени — казалось, они могли провести здесь и час, и десять часов, и десять минут, — и у Эрагона заболели шея и плечи, поскольку ему постоянно приходилось идти в согнутом положении. А вокруг были все те же стены, грубо вырубленные в скальной породе.

Наконец он заметил, что эхо их шагов становится все глуше и все чаще между каждым отдельным звуком возникают паузы. Вскоре они действительно вышли в некое довольно просторное помещение прямоугольной формы с ребристым куполообразным потолком футов пятнадцать высотой. Там никого не было, только в углу виднелся какой-то полусгнивший бочонок. А в противоположной стене имелось три одинаковых арочных прохода, ведущих в три совершенно одинаковые комнаты, маленькие и темные. А вот куда можно было пройти из этих комнаток дальше, разглядеть было невозможно.

Все остановились. Эрагон наконец-то смог выпрямить спину и даже поморщился от боли в мышцах.

— По-моему, эти помещения вряд ли были задуманы самим Эрстом Серобородом, — сказала Арья.

— И какой же из проходов нам следует выбрать? — спросил Вирден.

— Разве это не очевидно? — вмешалась травница Анжела. — Левый, конечно! Всегда нужно выбирать левый. — И она устремилась к левому проходу, хотя с виду он был точно таким же, как и два других.

Эрагон не сумел удержаться:

— Ну, это с какой стороны смотреть? Если смотреть с той, тогда левый — это…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});