Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией - Ольга Власова

Весьма решительным и уверенным в себе Лэйнг тогда был не только в делах семейных. После выигранного дела с ЛСД Лэйнг, видимо, почувствовал свою неуязвимость перед судебной системой. В апреле 1976 г. он выступает свидетелем по делу Джона Стоунхауза, бывшего министра лейбористского правительства. В конце 1974 г. тот, скрываясь от преследования властей и обвинений в растратах, инсценировал самоубийство. Он исчез в Англии, где была разыграна его смерть, и появился под другим именем в Австралии, где в Мельбурне через некоторое время был пойман и выслан обратно в Великобританию. Защита Стоунхауза упирала на то, что у него развилось раздвоение личности, при котором одна личность ничего не знала о другой. Стоунхауз опирался на свидетельства пятерых психиатров, среди которых был и Лэйнг. Впоследствии в своей книге Стоунхауз писал: «Д-р Рональд Лэйнг, автор „Разделенного Я“… свидетельствовал о моем психическом состоянии. Он подтвердил, что мое собственное описание моего опыта указывает на интенсивное и иррациональное переживание преследования и чувство вины (хотя он и полагал, что я был невиновен) и указывает на элементы психоза с частичной диссоциацией личности»[417]. Что и говорить, Лэйнг был специалистом по расколам «я».

Надо признать, что свидетельство Лэйнга не произвело на суд должного воздействия, впрочем, как и свидетельства остальных четырех психиатров. Да и сам Лэйнг не имел четкого мнения по этому случаю. В своих дневниковых записях того времени он мечется между диагностикой Стоунхауза как больного преступника или как преступного больного. Стоунхауз был признан виновным и приговорен к семи годам тюремного заключения, и этот опыт стал единственным опытом соприкосновения Лэйнга с политикой.

В августе 1976 г. Лэйнг снова едет в Америку. По приглашению пастора Брюса Ларсона в течение недели он выступает на теологическом семинаре в Принстонском университете, в Нью-Джерси. В поездке его сопровождает старший сын Пол, которому тогда было восемнадцать лет. Через некоторое время после поездки в Америку Лэйнг участвует в съемках телевизионного фильма серии «Люди в городах». Фильм снимает канадский продюсер Джон Макгиви, за неделю съемок серии «Р. Д. Лэйнг в Глазго» Лэйнг получил от него 8 тысяч долларов. Однако популярность Лэйнга в Великобритании, несмотря на признание в Америке, идет на спад.

После возвращения с Востока прошло уже больше четырех лет, и это были годы лекций и интервью. Когда-то в начале шестидесятых, в 1960–1964 гг., за те же четыре года Лэйнг написал четыре книги, годы после возвращение еще ни одной не принесли. Всем казалось, что Восток даст ему новый прилив бодрости и вдохновения, поставит перед ним новые вопросы и откроет новые горизонты, но, как стало понятно к середине 1976 г., Восток лишь лишил Лэйнга старых идеалов. Этот перелом в жизни, как уже говорилось, совпал с переломом в культуре: и так же, как семидесятые не вдохнули никакого нового движения в европейскую культуру, а стали лишь тоской по былому, для Лэйнга они не принесли никакой свежести проблематики, никаких горизонтов, не приоткрыли новых целей, не дали ему никаких импульсов. Фактически, начиная с 1971 г. творчество Лэйнга словно утрачивает цель, направленность, стремительность, устремленность. Книги словно перестают быть теперь работой, поиском, исследованием, а становятся, скорее, хобби, развлечением.

Новые книги и возвращение к рождению

В конце ноября 1976 г. в Америке была издана девятая книга Лэйнга «Факты жизни»[418]. Эта книга, переведенная на русский язык под названием «О важном», посвящена проблемам пренатальной психологии. Вплетая в повествование собственную биографию, истории из жизни, мифологические сюжеты и случаи своих пациентов и знакомых, Лэйнг создает причудливую смесь научных измышлений, смелых предположений и жизненной правды. Книга больше апеллирует к чувствам, чем к разумным доводам, и, надо признать, читается на одном дыхании.

В центре книги лежит идея о том, что пренатальный и ранний постнатальный путь человека, пусть даже и неосознаваемо, запечатлевается в его памяти. Лэйнг основывается на том факте, что тысячи различных людей – мужчины и женщины, богатые и бедные, пожилые и молодые – либо всегда помнили, либо вспоминали внезапно, словно во вспышке, в процессе психотерапии, в ходе психоделического опыта, свое рождение или какие-то моменты внутриутробного развития. Период от зачатия до родов, включая последние, поэтому является важным этапом человеческой жизни, значение которого не нужно преуменьшать. Лэйнг прекрасно понимает, что его наблюдения не нужно абсолютизировать. «Однако, – пишет он, – это спорный вопрос, действительно ли точное знание о нашей микроскопической первооснове и ее разрастании в макроскопическую структуру что-то меняет или приводит в конечном счете к решению всех основных философских проблем, заключенных в вопросе „Кто я?“»[419]. Тем не менее он развивает масштабный проект пренатальной психологии.

Лэйнг отталкивается от тезиса:

Среда запечатлевается с самого начала моей жизни: с момента появления перво-меня. То, что случается с первой или второй клеткой меня, может отразиться на всех последующих поколениях моих первых клеточных родителей. <…> Наше первое переживание мира мы получаем в маточной трубе женского тела[420].

Далее в своей книге он развивает и доказывает этот тезис.

В своей жизни, как считает Лэйнг, человек проходит три стадии: от зачатия до имплантации, от имплантации до рождения, постнатальная жизнь. На всех этих стадиях человек тесным образом связан со своей матерью, которая предстает в различных образах: М0 – мать до зачатия, M1 – мать с момента зачатия до имплантации, M1.1 – мать с момента имплантации до завершения родов, М2 – постнатальная мать. Лэйнг подчеркивает, что незамеченным остается, казалось бы, простой факт, что М0 = M1 = М2.

По мнению Лэйнга, в последующей, постнатальной жизни человека, предположительно, имеют значение все произошедшие с ним пренатальные события. Имеет, в частности, значение то, был ли ты желанен или нежеланен для матери, с радостью или с разочарованием она восприняла известие о скором появлении нового человека. Этот пренатальный опыт желанности/нежеланности отпечатывается не в эмоциональной сфере будущего ребенка, он становится изначальным опытом детско-родительского взаимодействия. Здесь Лэйнг как социальный феноменолог идет вглубь жизни и стремится найти истоки последующих гармоничных или дисгармоничных семейных отношений. И желанность/нежеланность будущего ребенка начинает играть первостепенную роль:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});