Узники неба - Майкл Муркок

— Я собираюсь начать вот от этого воротника и дальше, по кругу.

— Это ничего не даст вам.

— Это все слова. Что касается меня, то я совершенно уверен, что это ничего не даст вам вообще.

Затянувшиеся мгновения жизни сделали ее восприимчивой к физической стороне существования. К тому же она обладала способностью проникать в наиболее сильные, владеющие в данный момент человеком мысли. Это была совершенная правда. Он был готов сделать это. И даже страстно желал этого.

— Вы слишком опоздали для того, чтобы остановить операцию. Возврат льдов свидетельствует о том, что все Северное Полушарие будет опустошено. За этим последует объединение всей планеты под нашим руководством. Это наиболее грандиозный проект в социологической инженерии, который когда-либо был задуман и осуществлен.

— Доставьте меня к Орману.

Ее глаза не были достаточно безжизненными, и ей не удалось скрыть промелькнувшее в них облегчение. Шеврон понял, что она сделает это, и понял, что у нее наверняка имелась возможность предупредить остальных и навести их на его след. Она могла, к примеру, воспользоваться киберногой или еще чем-нибудь. Ее микросхема могла предусматривать различного рода механизмы связи.

— Снимайте китель, — приказал Шеврон, уже зная, что окажется прав.

Одно сильное чувство все еще бродило в этой металлической конструкции. Это была ненависть, ненависть, возведенная в крайнюю степень. Но она подчинилась.

— Теперь блузку.

Ниже шеи это была сморщенная старая карга с ведьмовского шабаша. Пародия на человеческую фигуру, вводящая в заблуждение своим моложавым лицом. Она была здесь — легкая упряжь с плоским пультом и мембраной микрофона, укрепленной у основания горла.

Подавив дрожь отвращения, Шеврон отстегнул ее и бросил на стол. Затем бесстрастно сказал:

— Наденьте только китель. Ночь достаточно теплая. Помните, что я прямо позади вас и первый выстрел — вам.

Путь был открыт. Они покинули выложенные белым кафелем коридоры и вышли на административную территорию: длинные галереи с ворсистыми коврами и скульптурами, подсвеченные картины в тяжелых позолоченных рамах. Это было в равной степени нелепо, как обнаружить гостиную на дне озера. Очевидно, некий руководящий чин в долгой истории Полярного Комплекса задумал все это как проконсульский дорогостоящий каприз. Кроме того, все руководящие должностные офицеры комплекса обеспечивались личной свитой.

На роскошной наружной двери кабинета Ормана светилась надпись: «Главный медик, доктор Франц Орман».

Ее открыла медицинская сестра римского типа в накрахмаленном полном обещаний нагруднике и комичной шапочке над острым личиком. Особой проницательности не требовалось, чтобы догадаться, какие возлагались на нее особые обязанности. В приемной находился еще один ухоженный цветочек. Видимо, Орман устроил у себя тут клуб кошечек-костоправов.

Доктор Дент, будучи привилегированным посетителем, проговорила:

— Я должна видеть доктора Ормана, Рита. По неотложному делу.

— Он в рабочем кабинете, доктор. Мне вызвать его или вы пройдете сами?

Шеврон ответил за нее:

— Это конфиденциальное дело. Мы пройдем к нему.

Фабиола Дент коротко кивнула в знак согласия.

Рита привела в действие пульт на стене, и одна из секций обшивки из мореного дуба бесшумно откатилась в сторону. За ней оказался короткий коридор с приглушенным розовым освещением и заграждение из матового стекла, которое поднялось, словно решетка крепостных ворот, и опустилось за ними, когда они вошли.

Они оказались в начале большой длинной комнаты. Орман находился немного справа, в стороне от сквозняка, в конце десятиметровой дорожки ковра темно-синего цвета. Он сидел за письменным столом в углу, частично отгороженным от остальной части комнаты перегородкой из бледно-желтых реек. Орман оказался грузным человеком с толстой бледной шеей, выпирающей поверх стоячего воротника его белого мундира. Широкое мясистое лицо повернулось и уставилось на них. Пухлая белая рука с пучками густых волос над костяшками легла на его правое бедро.

Вкрадчивый масляный голос зазвучал вполне учтиво, но интонация не оставляла никаких сомнений в том, что он был совершенно против того, чтобы его беспокоили в свободное время.

— Доктор Дент, рад видеть вас в любое время. Мне кажется, я не знаю этого молодого человека.

— Это тот самый человек, о котором я вам докладывала. Он утверждает, что имеет для вас сообщение от доктора Честер.

Реакция Ормана была быстрой, но не вполне достаточной. Рука, не теряемая Шевроном из вида, оказалась в сантиметре от скрытой столом коленной чашечки, когда Шеврон выстрелил один раз, экономя заряд. На запястье, как раз под манжетой Ормана, мгновенно разошлись кровавые язвы.

Фабиола Дент, увидев, что внимание Шеврона на время отвлечено от нее, бросилась к двери, находящейся в углу за перегородкой. Но Шеврон пустил в ход остатки заряда и рассек пополам ее затылок.

Он не стал дожидаться, чтобы посмотреть, как она упадет, — Орман был уже на своих кибернетических ногах и с грохотом пересекал пространство кабинета. Для человека его комплекции скорость была жуткой. Но неожиданно Шеврон, словно резко наведенный стоп-кадр, увидел полную картину происходившего. Это был финал, кульминация, расплата за Полдано, Закайо и даже за Паулу и какой-то шанс на будущее для Анны Рилей. Он не стал «большим» человеком, но инструментом, и при этом инструментом разрушения.

Шеврон отбросил бластер и освободил обе руки, чтобы помочь «реактивному» директору на его взлетной дорожке. Орман оторвался и взлетел по низкой траектории вдоль голубого ковра, а затем приземлился с таким грохотом, который мог оказаться разрушительным для любой современной квартиры.

Шеврон лишь на секунду позже спикировал на его пневматический посадочный мат и захватил его шею в замок, прежде чем доктор успел вскочить на ноги.

Бычья шея отклонилась немного назад, словно рычаг, но Шеврон удержал ее, скользкую от пота.

Убежденный, что его смерть близка, Орман прохрипел:

— Подожди.

— Я ждал достаточно долго. У операции «Яманак» одним оператором будет меньше.

Отвечавший оказался неуступчивым, но Орман не собирался сдаваться — у него был основательный повод действовать.

— Убив меня, вы не поможете себе. Вы слишком опоздали, чтобы изменить что-либо!

— Объясните мне одну вещь без увиливаний. Как так случилось, что стабилизатор не удерживает Северную ледовую шапку в устойчивом состоянии?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});