От всего сердца - Джо Гудмэн

— Пора отправляться, — сказал Гаррет. За его спиной хозяин шлюпки отдавал команды.

Андерсон приблизился к самому краю пирса. Кто-то из матросов начал отвязывать канат, но Андерсон остановил его.

— Вы ждали двое суток, — прорычал он. — Подождите еще две минуты.

Беркли первой увидела Андерсона. Он стоял на пирсе, поставив ногу на причальную тумбу и скрестив руки на груди. Беркли заметила, что он ищет ее взглядом, возбужденно, по-птичьи вертя головой.

Беркли вышла из коляски, помня о том, что не должна позволить Андерсону оказаться хозяином положения. Пока он переругивался с моряками, она держалась поодаль. От нее не укрылся момент, когда взгляд Андерсона упал на них. Он спрятал платок в карман, и напряжение, сковывавшее его плечи и спину, исчезло. К тому времени, когда Грей и Беркли приблизились к нему, Андерсон вполне овладел собой. Впервые за время знакомства с ним Беркли почувствовала, что чаша весов качнулась в ее сторону.

— Беркли. — Андерсон кивнул. — Джейнуэй. Очень любезно, что вы приехали проводить меня.

«Можно подумать, мы сделали это ради собственного удовольствия», — подумала Беркли. Впрочем, от Андерсона не приходилось ждать ничего иного. Выглянув из-за его плеча, она увидела, что Гаррет Денисон спорит о чем-то с хозяином шлюпки.

— Вряд ли мистеру Денисону удастся надолго задержать отправление, — заметила она. — Говори, что хотел, и уезжай.

Андерсон оглянулся и, убедившись в ее правоте, кивнул:

— Очень хорошо. Но только наедине. Мои слова предназначены только для твоих ушей.

Грей покачал головой:

— Моя жена никуда не пойдет с вами.

— Ваша жена? — произнес Андерсон. — Неужели мы опять будем мусолить эту тему? Беркли, вели ему отойти в сторону. Недалеко, лишь бы он нас не слышал. Ты будешь благодарна мне за то, что все это останется между нами.

Беркли посмотрела на Грея, и он понял, что она не станет его прогонять. Решать предстояло ему.

Прикоснувшись к ее руке, Грей отступил. Андерсон тут же повернулся к ней спиной.

— Не вздумайте становиться между мной и моей женой, — предупредил Грей. — Отодвиньтесь. И держитесь от нее подальше.

Андерсон чуть переместился.

— Мне от тебя ничего не нужно, Беркли. На сей раз ты получишь кое-что от меня, а не я от тебя.

Она молча смотрела на него.

— Знаю, у тебя не так много причин доверять мне…

— Я вообще не вижу таких причин.

Андерсон чуть заметно улыбнулся:

— Что ж, я решил рассказать тебе об этом из-за ребенка, которого ты носишь. Это единственное, что побуждает меня нарушить обещание, данное Вирджинии. Твоя мать не позволила бы мне рассказать тебе об отце. Она виновата в том, что случилось с тобой. Помни, Беркли, я тут ни при чем.

Беркли невольно прикрыла свой округлившийся живот.

— Говори, что собирался сказать, Андерсон. Я сама разберусь, кто и в чем виноват.

— Во-первых, тебе необходимо знать, что не Грэм, а Гаррет брат Колина и Декера Торнов. Он ничего не знает и вряд ли обрадуется, если кто-то сообщит ему об этом. Все его поступки построены на том, что он — единственный наследник «Быо-Риваж».

— Откуда ты узнал? — усомнилась Беркли.

— Тебе и невдомек, сколь важную роль ты сыграла в этой истории. О Гаррете мне рассказала твоя мать. Грэм был болезненным ребенком, таким слабым, что Эвелин и Джеймс Денисоны отправились в Англию искать для него врача. Во время пребывания в Лондоне они посетили работный дом Кэннингтона и взяли оттуда Грейдона Торна. Джеймс хотел иметь наследника, а Эвелин больше не могла иметь детей. Они назвали приемыша Гарретом и объявили, что он их ребенок. Потом вернулись в «Бью-Риваж» с известием о двух чудесных событиях: исцелении Грэма и «рождении» второго ребенка.

Сомнения Беркли крепли. Проверить слова Андерсона было почти невозможно, и он явно наслаждался этим обстоятельством.

— Откуда у моей матери были такие сведения? Андерсон самодовольно ухмыльнулся:

— Не догадываешься? Пусти в ход свой талант, Беркли. Почему ты так боишься использовать его для себя?

Рука Беркли замерла, потом медленно опустилась. Ее глаза расширились.

Наблюдая за ней, Андерсон с удовлетворением отметил, что она уже поняла, о чем он собирается сказать.

— Джеймс Денисон был любовником твоей матери.

— Нет!

— У вас с Грэмом Денисоном один и тот же отец.

— Нет! — Беркли взмахнула рукой, словно желая отгородиться от Андерсона.

— Ты вышла замуж за своего единокровного брата, Беркли. Ваш ребенок — плод кровосмесительства.

«Нет! Только не это! За что мне такая напасть?» Беркли испугалась, что произнесла эти слова вслух. Ей нестерпимо хотелось выкрикнуть их, но, видя перед собой Андерсона, безжалостного и бездушного, Беркли поняла, что промолчала. Охваченная стыдом, страхом и ненавистью, она прикрыла ладонью рот. Беркли показалось, что ее вырвет. И, вдруг, сама того не сознавая, она размахнулась и дала Андерсону пощечину. Отпрянув, он зацепился ногой за причальный канат шлюпки и пошатнулся. Канат натянулся, и его нога повисла. Рука Андерсона метнулась к Беркли, но теперь уже она посмотрела на него холодно и равнодушно. Андерсон вскрикнул, перевалился через край пирса и упал в шлюпку, ударившись головой.

Моряки и не подумали помочь ему. Кто-то из матросов схватил канат, потянул его на себя и сорвал петлю с причальной тумбы. Хозяин лихо отсалютовал Беркли, словно та сбросила Андерсона с пирса исключительно для того, чтобы шлюпка могла отправляться в путь.Не обращая на него внимания, Беркли во все глаза смотрела на Андерсона. Его левая нога была вытянута под неестественным углом к туловищу, глаза закрыты, грудь вздымалась и опадала, но Беркли не знала отчего — от дыхания или из-за того, что шлюпка покачивается.

Грей подскочил к жене и обхватил ее за талию в тот самый миг, когда Андерсон пошатнулся. Беркли подалась вперед, но Грей удержал ее. Шлюпка уже отошла ярдов на пятнадцать, и сделай Беркли неверный шаг, она упала бы в воду. Грей видел, что она не замечает опасности.

— Возможно, впоследствии ты пожалеешь об этом, но Андерсон остался жив, — сказал он. Беркли мутило.

— Видишь? — Грей указал на удаляющуюся шлюпку, — Гаррет позаботится о нем. — И в самом деле, тот опустился возле Андерсона на колени и бегло осмотрел его. — Кажется, он не слишком встревожен.

— Ему плевать на Андерсона.

Грей оттащил Беркли от края пристани на несколько дюймов.

— А тебе?

— Я… мне все равно. — К горлу вновь подступила тошнота, и Беркли умолкла. — Мне дурно. — С помощью Грея она опустилась на колени, и ее вырвало.

Грей протянул жене носовой платок. В этот момент из-за пирамиды бочек появился Сэм Хартфорд и подал Грею серебряную фляжку. Грей поднес ее к губам Беркли.