Генерал Ермолов - Олег Михайлов

Большая часть таковых были жители Грузии…»

С неумолимой последовательностью, планомерно двигался Ермолов на воинственные горские племена. «Они противятся, — сообщал он бывшему инспектору артиллерии МеллерЗакомельскому. — С ними определил я систему медления и, как римский император Август, могу сказать: „Я медленно спешу“.

Привыкшие к тому, что русские задабривают их, горцы пробовали и с новым главнокомандующим вести прежнюю политику выманивания подачек. Когда Ермолов находился с посольством в Персии, чеченцы захватили полковника Шевцова и потребовали за него выкуп в восемнадцать телег серебра. Но Ермолов был не Тормасовым и не Ртищевым.

Собрав старшин чеченских аулов, главнокомандующий объявил им, что все они будут повешены, если к назначенному сроку пленник не будет возвращен. Горцы поняли, что грозный Ярмул слов на ветер не бросает, и Шевцова привезли в целости и сохранности.

Однако, видя на примере Чечни угрожающую им опасность, юрская знать спровоцировала в 1818 году против русских восстание. Местные феодалы попытались создать для борьбы с Россией союз горских народов. К этому союзу присоединились внутренние ханства — Аварское и Казикумыкское, так называемое вольное Акушинское общество, а также области, примыкавшие к Каспийскому морю, — Мехтула, Каракалдаг и Табасарапь. Правители Дагестана старались привлечь на свою сторону также шамхальство Тарковское на севере и Кюринское ханство на юге, некогда отторгнутые от Казикумыка и оставшиеся верными России.

Из-за недостатка войск Ермолову приходилось действовать поочередно в разных провинциях: летом — в Чечае и Казикумыкской области, зимой — в Дагестане. Природа превратила Дагестан в необычайно сильную укрепленную крепость. Особенно неприступной была Авария, лежавшая в центре свободных дагестанских обществ. В 1819 году в покоренное уже русскими Кубинское ханство прибыл генералмайор Мадатов. Поводом для вторжения в Дагестан явились попытки аварского хана Султан-Ахмеда оказать помощь чеченцам. Мадатов без пролития крови покорил Табасарань и всчед за тем проник в уцмийство Каракалдагское. Нижний, то есть равнинный, Каракалдаг покорился русским добровольно, но уцмий Адиль-Гирей укрепился в Верхнем, нагорном, Каракалдаге — столице своих владений ауле Башлы. 5 октября Башлы был взят штурмом, а 20-го Мадатов разгромил главные силы уцмия. После этого весь Каракалдаг признал себя подвластным России.

В то время, когда Мадатов действовал с юга, Ермолов шел на Дагестан с севера. Еще до появления Мадатова горцы разбили высланный против них небольшой отряд генерала Пестеля и произвели ряд нападений на шамхальсгво Тарковское. В особенности непримиримыми были мехтулинцы, хан которых — Гассан — был личным врагом тарковского шамхала. Неприятель встретил Ермолова на Аскорайских высотах, и у Талгинской горы произошел кровопролитный бой. В нем особенно отличился Шевцов, которого Ермолов вызволил из плена. Лезгипы были сбиты с гор и освободили проход в Мехтулу.

Ермолов повел войска на аул Большой Джапгутай. В это время на помощь мехтулинцам прибыли акушипцы, одно из храбрейших лезгинских племен. После нового боя Джангутай был взят русскими. Мехтулинский хан был лишен своего владения. Так же поступил Ермолов и с аварским ханом, который обратился к русскому главнокомандующему с просьбой о примирении.

Затем Ермолов двинулся в самые недра гор, на вольный Даргинский союз, лежавший между Каракалдагом, Казикумыком и Мехтулой, по берегам рек Кара-койсу и Кумыкское-койсу. Здесь собрались и аварский и мехтулипский ханы, и Ших-Али Дербентский, получавший помощь от Персии, и уцмий каракалдагский. Во главе даргинцев стояли акушинцы, самое могучее из союзных обществ, некогда разгромившее войско самого Надир-шаха.

Ермолов предупредил акушпнцев, что они будут прощены, если останутся спокойными и выдадут всех укрывшихся у них мятежных ханов, но те ответили отказом.

Тогда главнокомандующий, приказав Мадатову наступать с юга, сам с севера двинулся в глубь Дагестана. Акушипцы ожидали русских у горной реки Макасе. 19 октября 1819 года здесь произошел бой, закончившийся полным разгромом горцев.

Союз распался: казикумыки, койсубулинцы и мехтулннцы оставили даргинцев. Ермолов прошел через все вольное Акушинское общество, являя подчиненным пример неустрашимой личной храбрости, которая производила огромное впечатление и на горцев, умевших ценить мужскую доблесть.

Когда русские приближались к Акуше, навстречу им вышли сто пятьдесят старшин, между которыми находился некий кадий из селения Мокагу. Выйдя вперед и остановившись перед главнокомандующим, он принялся исступленно выкрикивать, что одержанная русскими победа ничтожна и что хотя потери акушинцев и велики, но для целого народа, известного своей отвагой и воинственным духом, временное поражение ничего не значит, что у них осталось еще много войска и что они могут не только прогнать русских, но и истребить их всех до единого.

— Взгляни, — кричал кадий, указывая на узкие горные тропы, — и вспомни, что это те самые места, где была рассеяна, разбита и совсем уничтожена предками нашими многочисленная армия Надир-шаха. Так может ли после того горсть русских покорить нас и предписать нам свой закон!..

Глаза кадия сверкали, он пришел в неистовство. Окружавшие Ермолова офицеры, опасаясь, что фанатик кинется на него с кинжалом, взвели было курки пистолетов и обнажили сабли. Ермолов удержал их и с величественной осанкой, опершись на эфес своей шашки, хладнокровно выслушал его, глядя ему прямо в глаза. Когда же кадий замолк, главнокомандующий обратился к старшинам и, объяснив им довольно резко опасность речей дерзкого мятежника, потребовал, чтобы они сами осудили и наказали его. Старики признали, что кадий этот более прочих возбуждал к сопротивлению против русских, схватили его и отодрали нагайками.

21 декабря Ермолов праздновал в Акуше победу, и депутаты от всех даргипских обществ объявили, что их союз подчиняется России.

После Акуши настал черед казикумыков.

Ермолов очень хорошо помнил воинственное лезгинское племя. Это они уничтожили во время зубовского похода отряд Бакунина. 19 января 1820 года Алексей Петрович объявил Казикумык присоединенным к подвластному России Кюринскому ханству.

Одного словесного объявления было, конечно, мало. Казикумыков приходилось покорять силой оружия. Ермолов отправил Мадатова, который 12 июня подошел к центру Казикумыка — аулу Хозрек. Горцы оказали отчаянное со противление и едва не отбили атаки русских. Хозрек пал только после штурма. 16 июня 1820 года Казикумык был объявлен подвластным России.

Без малого через год, в апреле 1821 года, Ермолов присоединил к России шамхальство Тарковское и заложил здесь крепость Отрадную, которую впоследствии стали называть Бурной. Аварский хан Султан-Ахмед пытался поднять против русских Дагестан, по ермоловские победы над Мехтулой, Акушей и Казикумыком были столь памятны, что он смог набрать лишь тысячу всадников. Ермолов послал на усмирение аварцев начальника шгаба своего корпуса Вельяминова, и тот оттеснил Султан-Ахмеда в Мехтулу, а затем разгромил его отряд у аула Алмяки.

Таким образом, почти весь Дагестан был покорен, и только у аварцев сохранился призрак независимости. Последовательно, все теснее и теснее сжималось русское кольцо вокруг неприступных дагестанских гор. Тем не менее в Дагестане продолжалось брожение. В 1823 году мятеж поднял буйнакский бек Амалат, влюбленный в дочь СултанАхмеда аварского Салтанетуnote 8.

Молодой бек был аекогда облагодетельствован русским офицером Верховским, но затем перешел на сторону мятежников и после боя у Аймяки был взят в плен. Верховский упросил Ермолова простить Амалата. Однако Султан-Ах мед разжег честолюбие и ревность буйнакского бека. Он пообещал ему и Салтанету, и помощь, чтобы отвоевать у русских шамхальство Тарковское, если Амалат убьет Верховского.

В любовном ослеплении горец заколол русского офицера и появился в столице Аварии — Хунзахе, но не нашел в живых Султан-Ахмеда. Предательство Амалата по отношению к Верховскому возбудило к нему такое презрение, что вдова Султан-Ахмеда выгнала его вон из своей сакли.

Вскоре взялись за оружие добровольно присоединившиеся койсубулинцы, среди которых был и Амалат-бек. Усмирять их явился сам Ермолов и целую зиму 1823 года провел в ауле Казанищи. После этой ермоловской стоянки в Дагестане сохранялось спокойствие вплоть до персидской войны 1826 года.

Укрепив за Россией восток, главнокомандующий обратил свое внимание на запад прежде всего для обеспечения безопасности Кабарды. Расположенная между реками Кубанью, Малкой и Тереком и разделяющая Кавказ на две части — Чечню и Дагестан с одной стороны и прикубанскую Чергесмю — с другой, — Кабарда добровольно вошла в состав России еще в 1557 году. Для защиты от набегов закубанt-ких горцев и турецких войск Ермолов поставил в долинах рек Малка, Баксан, Чечгем, Урух, Нальчик крепости. Одновременно он перенес Военно-Грузинскую дорогу на левый берег Терека, что позволило обеспечить надлежащее сообщение с Закавказьем. Старая дорога от Моздока до Владикавказа, весьма неудобная, а главное — подверженная частым нападениям, была оставлена. Из Екатеринодара к Владикавказу проложили новый путь, прикрытый слева от чеченцев Тереком, а справа — рядом возведенных в Кабарде новых укреплений. Движение по Военно-Грузинской дороге сделалось безопасным, и русские получили, как писал Ермолов, «свободный вход в Грузию, которого отнять нет никакой возможности».