Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

Я постучал в дверь кубрика, открыл Дерек. Паула Трэдвел в шортах, полусонная, лежала на койке. Филип Таер, который тоже лежал на койке, поднял на меня глаза. На его одеяле я заметил стопку уставов. Я уже хотел уйти, но столкнулся с Рейфом Трэдвелом. Он встал по стойке «смирно», но я проигнорировал его.

Я вернулся на второй уровень и прошел в ангар.

Лейтенант Кроссборн нес к баркасу сиденье. Он ничего не сказал, только мрачно взглянул на меня. Я повернулся на каблуках, вышел и отправился в лазарет.

— Всю ночь я не спал, доктор. Что мне принять?

Она бросила на меня взгляд и ответила:

— Думаю, вам надо постараться уснуть без таблеток.

— Мне все равно, что вы думаете. Не хочу мучиться от бессонницы.

— Почему же вы не спите, командир Сифорт?

— Потому что размышляю.

— О чем?

— Вы как-то сказали, что корабль наш невезучий. Это я невезучий. Не я поднял мятеж на Шахтере, и не я поселил на «Телстаре» чудише. Но стоит произойти какому-нибудь ЧП, и я начинаю губить людей. Будь я настоящим командиром, Вакс не посмел бы нарушить мои приказы. И теперь вся карьера его пошла насмарку. А что я сделал с Кроссборном и Алексом? С остальными? Дайте снотворное.

Все еще колеблясь, она достала из шкафа таблетку и протянула мне:

— Примите ее не раньше двенадцати ночи и непременно лежа в постели.

— Хорошо.

— Обещаете?

Я кисло улыбнулся:

— Обещаю. — Сунув таблетку в кархин, я вернулся в каюту, снял китель и галстук и сел в кресло в ожидании вечера. А внизу в это время одиноко сидел в своем заточении Вакс. Я закрыл глаза, надеясь, что охватившее меня чувство боли пройдет. Затем обвел взглядом свою космическую квартиру.

До чего же я ненавидел ее! И корабль тоже.

Ну почему то загадочное существо не выпустило один из своих шаров в меня? «Гибернии» от этого было бы только лучше. Стоит ли дальше жить? Карьера погублена. С любимой женщиной меня разделяют многие световые годы. Друзей нет. Но хуже всего то, что во всем этом я сам виноват.

Стук в дверь прервал мои размышления. Я раздраженно распахнул люк и увидел Макэндрюса.

— В чем дело, шеф?

— Мне нужно с вами поговорить, сэр. С глазу на глаз.

— В другой раз. Не надо меня сейчас беспокоить!

— Это важно.

До чего же настырный. Командир я в конце концов или не командир?

— Я сказал, в другой раз. Уходите!

— Нет! — Он вошел, захлопнув за собой люк, чем поверг меня в шок, и спокойно произнес:

— Так дальше нельзя, Ник.

Во мне затеплилась надежда.

— Вы пришли сместить меня? Он поднял брови:

— Нет. Привести в чувство.

— Это мятеж! Я вас повешу!

— Делайте что хотите, — холодно продолжал он, — но прежде выслушайте меня. — Он выдвинул стул. — Садитесь.

Я сел, не в силах вымолвить больше ни слова. Он тоже опустился на стул напротив меня.

— Вы разгуливаете по кораблю, неся с собой смерть. Все шарахаются от вас. Объясните, в чем дело?

Избегая его взгляда, я ответил:

— Я плохой командир корабля и ненавижу себя за это.

— Не понимаю!

— Я старался изо всех сил, но ничего не получилось. Я прекратил нашу с вами дружбу. Запугал Алекса, кадетов и даже Дерека. Вместо того чтобы вдохновлять людей, всем угрожаю петлей. А некоторых уже повесил. Это я погубил Сэнди и остальных. Терроризировал пилота, погубил Вакса. Вам мало? Могу продолжить. Я издеваюсь над Филипом Таером и Ардвелом Кроссборном. Ради собственной прихоти разрушил семью Трэдвелов. Не догадался облететь вокруг «Телстара», прежде чем причаливать к нему, и снова погибли люди. А самое страшное то, что это никогда не кончится. Либо я нарушу данную мной Господу Богу клятву, либо буду и дальше творить зло.

Он не без удивления заметил:

— Не понимаю вашего отношения к самому себе.

— Не понимаете?

— Почему все свои поступки вы рисуете в черных тонах? Почему потеряли к себе доверие?

— О каком доверии вы говорите? — презрительно отмахнулся я.

— Вы нашли «клопа» в Дарле и уберегли нас от катастрофы. Привели корабль на Надежду, не отклонившись ни от курса, ни от расписания, и это при том, что у вас не было офицеров. У вас хватило силы воли привести в исполнение приговор, вынесенный командиром Мальстремом, и успокоить экипаж на время длинного перелета. Вы всех нас спасли на Шахтере. Это что-нибудь да значит?

— Я убил Сэнди! Убил мистера Говарда и других! Поймите же вы наконец!

— Нет! — крикнул он. — Никто так не считает!

Я не верил своим ушам и молчал.

— Провалиться мне на этом месте, Ники, но на «Гибернии» не было командира лучше вас! Что, черт возьми, с вами происходит?

— Ничего подобного! Командир — это лидер. Вспомните командира Хага. Никому и в голову не пришло бы задавать ему вопросы. А мне приходится всех стращать! Поэтому меня и не любят.

— Кто?

— Вакс, например. Я начал терроризировать его еще в кубрике.

— Вакс жизнь за вас отдаст, — спокойно ответил шеф.

— Не может у него быть ко мне никаких добрых чувств! — По щеке у меня покатилась слеза.

— Все вас любят. Дерек уважает за то, что вы сделали из него человека. Вы и не подозреваете, как сильно он к вам привязан. Алекс, тот просто поклоняется вам, словно идолу. Готов пойти за вами в огонь и в воду.

— Но посмотрите, во что я его превратил?!

— Не вы, — громыхнул шеф. — Филип Таер!

Я не обратил на его вспышку никакого внимания:

— Допустим. А Филип Таер? Я его вознес и сам же отдал в руки Алекса.

— И поделом ему. Алекс мстит. Ну и что?

— Я мог остановить Филипа. Как-то повлиять на него!

Шеф хватил своим увесистым кулаком по столу:

— Никто не мог его остановить! Только поэтому его и отправили на наш корабль.

Я похолодел. Шеф был прав на все сто. И в моей ненависти к самому себе появилась брешь.

— А Рики Фуэнтес, — продолжал шеф, — он не может говорить о вас без блеска в глазах. А Паула и Рейф? Что заставило их бросить родителей? Не прелести службы в Военно-Космическом Флоте, а вы, точнее ваш имидж, идиот несчастный! — И столько было страстной убежденности в речах шефа, что мне оставалось лишь молчать.

— Кто вам сказал, Ники, что вы должны быть идеалом?

«Это наш долг». Я снова вспомнил нашу старую, унылую кухню, открытую Библию на шатком столе отца.

— Неужели вы думаете, что это возможно? — Голос шефа доносился, будто издалека.

— Нет, но к этому надо стремиться!

— И как, получается?

Нахлынувшие воспоминания еще дальше унесли голос шефа. Я замечаю сердитый взгляд отца и сам начинаю злиться. Я из кожи вон лезу, но он все равно недоволен, он требует от меня совершенства. Но я не Господь Бог. Только он может быть совершенным. Значит, я никогда не смогу добиться от отца похвалы. Несмотря на все мои успехи.

— Это несправедливо! — кричу я в отчаянии отцу и получаю звонкую оплеуху. И все равно я был уверен, что отец не прав, что сам Господь Бог не требует от человека совершенства. Сердце сжалось от боли. Бог не требует, а я требую? От самого себя?

Лицо отца по-прежнему стояло передо мной, будто в дымке. Постепенно я стал понимать, что со мной происходит. Мысли о совершенстве внушил мне отец. И теперь я невольно выискивал у себя недостатки.

— Я не справляюсь со своими обязанностями. Понимаете? — Я посмотрел на шефа. — Взять хотя бы Вакса. Он нарушил отданный мной приказ. И подлежит за это суровому наказанию.

— А почему нарушил?

— По глупости. Ждал, пока мы вернемся на корабль. Рисковал жизнью многих ради спасения нескольких.

— Но почему?

— Не знаю! Иначе заставил бы его подчиниться.

— Да потому что он вас любит.

Я был близок к истерике.

— Он знал, на что идет. — Шеф был беспощаден. — Но ради вас готов был пожертвовать карьерой. А может быть, даже жизнью.

— Не понимаю! После всего, что я с ним делал? Тряпка и полировальная паста в ангаре баркаса. Издевательские холодные души…

— Вы не дали ему уподобиться Филипу Таеру. Вы единственный смогли помочь ему. За это он вас и любит.

До сих пор у меня в ушах стояли полные ненависти слова, которые я бросил ему на мостике.

— О Господи!

— Перестаньте себя мучить, Ник.

— Что же я натворил!

— Вы не можете быть идеалом, поймите! — Его слова повисли в воздухе.

Я долго молчал, прежде чем нашел в себе силы поднять на него глаза. Потом ответил со вздохом:

— Да, не могу.

— Но вы хороший командир.

Я заставил себя улыбнуться:

— В самом деле?

Я мог изгнать образ отца. Ведь избавился же я от Таука.

— Да, вы хороший командир.

Мне будет не хватать отца. Может, я научусь жить без него?

— Однажды я выбросил из шлюза человека, — напомнил я.

— Однажды я кое-кому выпустил кишки, — парировал шеф.