Шаманы гаражных массивов (СИ) - Ахметшин Дмитрий

   Палочный человечек засопел, но спорить с малышом не стал. С первого взгляда понятно, что перед ним самый упрямый малыш на земле.

   -- Кто же тебя тогда сделал? -- спросил тем временем мальчик. -- Какая-нибудь старая колдунья?

   -- В самое яблочко, -- проскрипел человечек. -- Ты знаешь, что по этому оврагу когда-то текла медленная, важная река?

   Малыш этого не знал, но, чтобы не выглядеть глупышом, важно кивнул. Палочный человечек продолжал:

   -- Водились здесь лягушки, водомерки, комары... на самой глубине, в иле, рыбы, а над водой -- выпи и призраки. А потом пришла колдунья. На том берегу реки она увидела очертания домов и подумала: вот то, что мне нужно.

   -- Что за колдунья? У неё была борода?

   Малыш хихикнул в кулачок, и палочный человечек строго сказал, втайне довольный, что наконец-то сумел увлечь рассказом малыша:

   -- На самом деле здесь нет ничего смешного. Она действительно была стара, и у неё не было детей. Колдунья эта хотела, чтобы река проводила её в последний путь. В общем-то, так и случилось, но прежде она смастерила меня.

   -- Ты был её ребёночком? -- спросил малыш.

   Человечек ответил печально:

   -- Я просто составленный из палочек человечек. Колдунья наказала: "Приведи ко мне малышей, чтобы хотя бы по ту сторону жизни у меня были дети".

   И исчезла под водой. Течением меня вырвало из её рук и прибило к плотине, которая некогда преграждала путь реке. Скажи, вот ты бы полез в воду, чтобы меня выловить?

   Малыш ещё раз изучил палочного человечка: гладкое дерево без коры, палочки-ручки. Сказал:

   -- У меня есть игрушки.

   Человечек сказал:

   -- У детей того времени игрушек не было. Но никто не пришёл. В деревне на той стороне реки жили только лесорубы, а им деревянные куклы не интересны. Так я и лежал здесь, пока река не заболотилась и не пересохла... Когда пришла вторая волна поселенцев и застучали молотки, поднимая обрушившиеся стропила, от реки остался лишь овраг.

   -- Тебя никто ни разу в жизни не находил? -- спросил малыш.

   Палочный человечек сказал:

   -- До тебя никто. Но может, это и к лучшему. Ведь в прежние времена меня никто бы не смог даже взять в руки -- как ты сейчас. Чёрная вода была глубока, и даже свет блуждающих огоньков не доставал до дна.

   Малыш засунул в рот большой палец, что означало глубокую задумчивость. А потом великодушно сказал:

   -- Если хочешь, я заберу тебя домой! У меня соглашение с котом, согласно которому я могу брать его в руки только раз в день, а мне очень хочется почаще держать на руках кого-то живого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

   Палочный человечек как будто сначала не поверил: сморщившись, личико его потемнело ещё больше. А потом осторожно сказал:

   -- Власть колдуньи всё ещё удерживает меня. Я же не привёл ей ни одного малыша!

   Мальчик поворошил ногой листву.

   -- Что там, под этими листьями?

   -- Ил и песок. И скелеты рыб.

   -- Давай, я сделаю вид, что утонул. Мама будет ругаться, если я испачкаю курточку, но зато у меня будешь ты. Мы сможем ходить сюда гулять хоть каждый день -- кроме тех дней, когда у дедушки день рождения, ведь тогда мне надо возглавлять стол. Дедушка всегда говорит, что я там, за столом, самый главный.

   Они решили попробовать. Малыш раскопал яму, стараясь производить как можно больше шума, чтобы мама наверху подумала, что он играет, а не занимается чем-то серьёзным: родители всегда уверены, что серьёзные дела они умеют решать куда лучше малышни. А потом лёг и как смог забросал себя листвой. Наступил полумрак.

   -- Здравствуйте, тётя колдунья! -- сказал малыш. Листья лезли в рот, хотелось кашлять и чихать. -- Я встретил вашего палочного человечка.

   Малыш прислушался, но ничего особенного не услышал. Только недалеко шуршало какое-то проснувшееся от зимней спячки насекомое.

   -- Вы ищете настоящих, живых детишек, чтобы усыновить их, но у меня уже есть мама. Наверное, вам очень одиноко, и я пришёл вас проведать.

   Хотя вся вода ушла давным-давно, слизняки и улитки засохли и превратились в землю, пахло сыростью. Лёжа на спине, малыш рассказывал, что подружился с палочным человечком и как он хочет показать ему свою комнату, познакомить с мамой и дедушкой. Сквозь листья сочился неровный свет. Чтото упиралось под лопатки, и нет-нет да и посещала мысль: вдруг это ведьмины кости?

   И вдруг эти кости разревелись. По-настоящему. Они плакали, тряслись и кололись даже сквозь одежду. А потом возник голос, тихий и робкий:

   -- Ты говоришь о нём, как о моём настоящем сыне.

   Ни жив ни мёртв малыш ответил:

   -- Я думал, он и есть ваш сынишка. Ведь река пересохла, а он до сих пор верно вам служит. Он любит вас! Да и внешне, наверное, похож: такой же тонкий и костлявый.

   Малыш затаил дыхание, выслушивая ответ, а потом завопил, срывая с себя покрывало из листьев:

   -- Тебя отпустили! Отпустили погулять! Только завтра днём мы зайдём проверить твою маму. Она говорит, что к тому времени успеет уже соскучиться.

   Он взял палочного человечка под мышку и принялся карабкаться по склону, даже не позаботившись отряхнуть со штанин песок. А человечек молчал, слушая как под массой древесины, в такт пробуждающейся весны, делает первые осторожные удары сердце. Такое же, как у его нового друга.