Времена Хаоса - Александр Лоскутов

– Оставь моего сына!

Звон стали. И меч вылетел из руки женщины, выбитый могучим ударом булавы. Разбойник безумно рассмеялся, глядя на заслоняющую своего сына женщину, которая выхватила из-за пояса кухонный нож и отчаянно озиралась по сторонам, ища путь к спасению.

– Радан, беги! – Женщина подтолкнула своего сына в сторону леса. Мальчишка, отчаянно мотая головой, только крепче вцепился в ее юбку. – Беги в лес!

Но спасения нет. Вылетевшая откуда-то стрела с чмоканьем выставила свой стальной наконечник между лопатками женщины. Она медленно опустилась на колени, а потом с тихим вздохом упала на грязную землю. Мальчишка со слезами на глазах упал вместе с ней, вцепившись в окровавленную юбку своими грязными ручонками.

Из-за дома, небрежно помахивая луком, вышел молодой разбойник в лихой шапочке с пером.

– Зря ты ее так, – недовольно пробормотал бандит с булавой.

Лучник небрежно отмахнулся:

– Ерунда, нам и так хватит. Пленниц еще много.

Проследив за его взглядом, разбойник удовлетворительно кивнул.

– А что же до этого мелкого…

Внезапно вскочивший на ноги мальчишка изо всех сил устремился в лес. Вслед ему летел громкий переливчатый свист. Разбойник с луком неспешно достал стрелу с грозным трехгранным наконечником.

– Да, оставь ты его. Не стоит стрелу портить. Все равно этого недоростка лесная нечисть сожрет. Мертвая Трясина всего в трех десятках миль отсюда…

При упоминании о лесных чудовищах стрелок заметно поежился и неохотно кивнул.

– Пошли веселиться. – Бандит небрежно засунул булаву за пояс и, насвистывая, направился к центру захваченной деревни, откуда, прорываясь сквозь рев пожирающего дома пламени, уже доносились отчаянные крики насилуемых женщин.

***

1440 год после Раскола.

– Эй, Радан, ты где!?

Разбойничий лагерь, медленно просыпался. Небритые лохматые лесные удальцы лениво бродили между стволами старых поросших мхом деревьев. С соседнего дуба нехотя слез отчаянно зевающий часовой. Людей в этих лесах практически не было, а лесные твари попадались крайне редко, предпочитая сухим дубовым рощицам густые северные леса и болота, но все же… Ведь всего в полусотне миль к северо-западу находилась Мертвая Трясина – излюбленное место Вал-Накинской нечисти. Ходили слухи, что там все еще иногда встречаются ходячие деревья. В них мало кто верил, а атаман под угрозой жесточайшей порки запретил пустые басни о раздающихся в ночном тумане заунывных голосах оборотней и неспешно пробирающихся сквозь чащу зубастых деревьях, но слухи не переводились. Их негромко рассказывали возле костров, коротая долгие ночи, рассказывали во время длительных переходов, когда ватага отступала в густые непролазные чащобы, скрываясь от преследующих ее королевских отрядов, рассказывали, когда отправившийся в лес по своим делам человек вдруг бесследно исчезал, а предпринятые поиски не давали никаких результатов. Хотя "никаких" – не совсем верное слово. Человека больше никто не видел, но кровавые пятна на земле или истоптанная трава давали знать о случившейся здесь трагедии. А самым страшным было то, что все эти исчезновения проходили абсолютно беззвучно. Отошел человек в сторону от лагеря – раз и нет человека.

За последние полгода было уже восемь таких исчезновений. Атаман ярился, подозревая простое дезертирство, и грозился живьем поджарить беглеца, если тот попадет ему в руки. Но время шло, исчезновения не прекращались. И мало-помалу среди разбойников пополз слушок об идущей вслед за ватагой ужасной твари, порожденной чьим-то ночным кошмаром. Сплошные когти, зубы и щупальца. Чудовище не решалось напасть на крупный лагерь, а подстерегало неосторожных глупцов, отошедших в сторону в одиночку.

В лес перестали ходить по одному, а, находясь среди деревьев, постоянно держали руки на рукоятях мечей. Разбойники уже начинали роптать, требуя убраться из этих мест и выйти на холмистую равнину близ Тулсака. Уж лучше умереть от мечей королевской конницы, чем стать обедом для порожденного древней магией кошмарного чудовища, которое рано или поздно выловит и сожрет их всех.

Но сегодня все немного поутихли. Разведчики доложили о небольшой деревушке, затерянной в лесах, и теперь ватага довольно точила мечи и острила копья, ожидая славную потеху и добычу.

– Радан! Проклятье, где тебя Падшие носят? Радан!!

Пожилой одноглазый разбойник самого что ни на есть бандитского вида неспешно шел между кострами, возле которых сидели его собратья по лесному делу. Широкий уродливый шрам пересекал его пустую глазницу и терялся в густой всколоченной бороде. Разбойник чуть-чуть прихрамывал и опирался на толстенное, окованное железом древко копья, увенчанное широким наконечником, покрытым слабым налетом ржавчины.

– Проклятье, Радан, где ты?

Из кустов выполз молодой темноволосый разбойник и сонным замутненным взором огляделся по сторонам. Заметив идущего к нему коренастого бандита, он нехотя поднялся и направился ему навстречу.

– Что орешь, будто тебе выверн в зад вцепился? Да здесь я.

– Хочу убедиться в твоем добром здравии. Я ведь не хочу, чтобы тебя сожрало то чудовище, – одноглазый разбойник притворно улыбнулся. – Особенно сейчас, когда ты должен мне пять золотых монет.

Молодой Радан поморщился:

– Послушай, Ратмир, я хоть раз не отдавал кому-нибудь долг?

– Нет… И только поэтому ты еще жив.

Два разбойника неподвижно замерли на месте, не сводя друг с друга пристальных немигающих взглядов и держа руки поближе к своему оружию. Молодой разбойник нервно поглаживал обернутую простой кожей рукоять старого иззубренного меча, а руки более старого надежно обхватили окованное железом древко копья.

Первым не выдержал и отвел взгляд Радан.

– Ладно. Ладно, ты получишь свой долг, – пошарив по карманам, молодой разбойник выудил несколько медных монеток и с недовольством уставился на них. – Отдам сразу же, как только у меня деньги появятся.

Ратмир хмуро поморщился:

– Если ты их тут же в карты не проиграешь.

– Да ни за что…

– Советую тебе поскорее найти хоть немного золота, – бесцеремонно прервал его Ратмир, – иначе ты рискуешь однажды утром проснуться с выпущенными кишками.

Пожилой разбойник спокойно повернулся и, прихрамывая, скрылся за деревьями.

– Проклятье, – Радан грязно выругался. – Пора завязывать с этими картами, иначе кто-нибудь меня за них точно прирежет.

Он с грустью посмотрел на оставшуюся у него после вчерашнего пьяного загула и последовавшей за ним отчаянной игры в карты горсть медяков. Хорошо, что хоть это осталось, а ведь мог и последние портки проиграть. Но все равно ситуация была не из самых лучших. Оставалось надеяться на сегодняшнюю добычу. Хотя он сильно сомневался, что во всей той захудалой деревушке, куда они нацелились, найдутся хотя бы три золотых монеты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});