Девушка по имени Судьба - Гуиллермо Гланк

— Теперь я буду баловать тебя, буду стелить тебе постель, готовить твои любимые кушанья, — шептала Мария, прижав к груди и баюкая Милагрос, словно желая вернуть ее в детство и потом не спеша растить счастливой и благополучной.

— Так вы останетесь жить со мной, правда, ведь, мамочка? — радостно спросила Милагрос.

И тут Мария вдруг очнулась от счастливых грез. А как же Лусия? Нельзя ее бросить на произвол судьбы. Трудно давалась Марии жизнь с непокорной своенравной девочкой, но она тоже ее дочь и сейчас как никогда нужна ей.

Милагрос мгновенно поняла, о чем задумалась мать, и тихо сказала:

— Но ведь и Лусия может жить с нами. Нам лучше быть всем вместе. И потом… Мамочка! … — Скоро появится тот, кого вы будете любить гораздо больше меня! Я ведь жду ребенка! Катриэля нет со мной, но он оставил мне залог нашей с ним любви.

И опять радость и боль смешались в сердце Марии. Что за горькая судьба у женщин из семьи Оласаблей! Но малыша они вырастят счастливым! Прежняя неукротимая энергия вспыхнула в ней, и она крепко-крепко обняла свою дочь. А Милагрос почувствовала, что она надежно защищена от невзгод мужественной и стойкой любовью матери.

Мария заботливо расспрашивала дочку о самочувствии, обо всем, что женщина может доверить только женщине, когда вдруг в гостиной появился Браулио. В руках он держал газету «Дель Соль», которую и протянул Милагрос. Она прочитала страничку, на которую ей показал Браулио, и побледнела: стихи князя де ла Круса! Что это значит? Неужели Катриэль оправился от ран в Арройо-Секо, где издается эта газета? Или кто-то воспользовался его псевдонимом? Если кто-то решил присвоить его псевдоним, то этот человек подвергает себя большой опасности: у ее мужа было так много врагов!

— Девочка моя, — сказала решительно Мария, — я вижу только один выход: мы немедленно должны отправиться в Арройо-Секо и узнать в редакции адрес князя!

Дорогой в Арройо-Секо Марией все сильнее овладевала тревога. Ей казалось, что ее с дочерью кто-то завлекает таким образом в ловушку. Но кто это мог быть, кроме Гонсало?

Редактор газеты был немало удивлен такому интересу к князю де ла Крусу: за сегодняшний день это был уже второй визит к нему — первым интересовался адресом князя мужчина, теперь две женщины! И редактор тут же дал адрес красивым дамам, которые сказали ему, что они с князем в родстве, вот только давно не виделись.

Подозрения Марии о ловушке укрепились, когда указанный им в редакции дом оказался пустым, никаких признаков присутствия князя де ла Круса не было. Обе женщины пребывали в недоумении и беспокойстве, как вдруг посреди пустынной улицы появилась мужская фигура. Мария не могла ошибиться — это был не кто иной, как Гонсало. Значит, дурное предчувствие не обмануло ее! Всеми силами она постаралась избежать опасной встречи, но ни встречи, ни крайне неприятной сцены избежать не удалось.

Увидев Марию вместе с ненавистной Милагрос, Гонсало впал в ярость. В том, что он заманивал их в ловушку, Мария ошиблась. Гонсало тоже искал Катриэля — проклятого индейца, которого твердо решил убить. А встреча с Марией была для него неожиданностью. И сколько бы ни твердила Мария, что Милагрос — ее родная дочь, что ночь с Энрике провела Виктория и что от Энрике у нее потом родилась Камила, Гонсало не верил ей.

— Обе, обе вы потаскухи! — кричал он. — И в скором времени от семьи Оласабль не останется и воспоминания. Я убью вас обеих! Викторию я убил первой, теперь твоя очередь!

— Убийца! — вне себя от горя бросила в лицо Гонсало обезумевшая Милагрос. Разве могла она назвать иначе человека, который при ее рождении желал ей только смерти, который обрек ее на множество несчастий, убил ее возлюбленного, а теперь еще и бесстыдно признается в убийстве Виктории?!

— Но я убью не только вас, но и проклятого индейца! — пригрозил Гонсало на прощание.

Кого он имел в виду? Ведь Катриэль уже мертв. Или жив? А Виктория? Может, Гонсало просто сошел с ума? Может, все, что он говорит, бред его расстроенного воображения?

Но слишком долго прожила Мария с этим человеком, чтобы не знать, как он упорен в осуществлении своих намерений и никогда не бросает слов на ветер…

Как когда-то Энрике, потеряв возлюбленную, искал смерти на поле боя, а не найдя ее, похоронил прошлую жизнь и женился на другой, так теперь Катриэль поставил крест на жизни среди белых и связал свою судьбу с Лилен. Брак с девушкой, которая любила его с самого детства, означал в его глазах и возвращение к родному племени, к родной земле. Катриэль считал, что не он, а сама судьба сделала этот выбор, умертвив Милагрос и забросив его сюда, к родным истокам. Как торопится человек прочитать начертанные судьбой письмена! Почему не хватает ему терпения дождаться следующего слова! И вот он оказывается слепым в своих предвидениях!

Но как бы там ни было, Катриэль уже дал обет вечной верности Лилен, а она стала надеяться, что их первенец зажжет в сердце Катриэля любовь и к ней тоже.

Уйдя из мира белых, Катриэль оставил в нем своих смертельных врагов, а в мире индейцев, связав свою судьбу с Лилен, он их нажил. Райми не скрывал ненависти к Катриэлю, правда, пока только от своего отца, В отце он надеялся отыскать союзника, так как считал, что оскорблена их родовая честь.

— Наша семья унижена! Катриэль нарушил наш закон, он враг и предатель. Он должен умереть!

Но мудрый старый индеец попытался умерить пыл своего сына:

— Лилен имела право выбора, а Катриэль не нарушил обычая, — осторожно возразил сыну старик. — И потом он сделал для нас много хорошего. Чувство благодарности за все племя должно превозмочь твою обиду.

Однако Райми не внял совету отца. Что ж, если племя поддерживает его врага, то он будет сражаться один!

Райми ехал на лошади по равнине и обдумывал план мести. Катриэль сейчас уехал куда-то с Лилен, и хорошо бы, если б он попал темной ночью в ловушку для дикого зверя, если бы упал с крутой тропы в пропасть, если бы его затоптала на равнине дикая лошадь! Никто не узнал бы тогда, что удачливым охотником, справившимся с опасным противником, был Райми. А Лилен вернулась бы обратно в стойбище. Кто лучше индианок знает все тропы и в лесу, и на равнине? И тогда он, Райми, вновь предъявит на нее свои права, напомнит о ее согласии рожать племени крепких и сильных воинов.

Но вскоре Лилен и Катриэль вернулись в стойбище вместе. Катриэль хорошо знал индейские законы и обычаи, а потому хотел, чтобы племя скрепило всеми положенными обрядами их брак с Лилен.

И вождь благословил союз Катриэля и Лилен. Все племя молилось об их благополучии, а потом плясало вокруг костров, отгоняя злых духов в ту ночь, когда боги должны были дать племени нового сильного воина.