Чердак на Куин-стрит - Карен Уайт

плечи. – Мы приняли решение. Мы собираемся сделать предложение о покупке. Это ничего не меняет.

Вероника бросила на меня умоляющий взгляд:

– Но у нас до продажи дома еще есть время, не так ли?

Я не знала, что ответить, вспомнив другого духа на их чердаке, того, что столкнул меня с лестницы и слал мне сообщения с угрозами. Основная причина, по которой мы пришли на кладбище, заключалась в том, что я хотела поговорить с Адриенной наедине.

– Конечно, – сказала Джейн.

Я послала ей предостерегающий взгляд, но она его проигнорировала.

– У нас еще есть время, – продолжила она. – Мы с сестрой придумаем способ. Не так ли, Мелани?

Мне потребовалось время, чтобы произнести хотя бы слово.

– Конечно. – Я сглотнула и, выдавив из себя улыбку, сказала: – Ремонт почти закончен, но, надеюсь, у нас еще будет время. – Как будто это единственное, что мешало мне вернуться на чердак и задать вопросы.

– Но не слишком, – сказал Майкл. – У нас есть прекрасный новый дом, и мы с нетерпением ждем возможности в нем поселиться. – Его рука лежала на плече Вероники, но его улыбка скорее напоминала гримасу. – Спасибо за ваши старания. – Он посмотрел на часы. – Мне нужно вернуться на работу. Пойдем, Вероника. Я с нетерпением жду возможности поговорить с вами, Мелани, о предложении сегодня чуть позже, – добавил он, глядя на меня.

Они попрощались и направились обратно к своей машине. Положив руку на спину жены, Майкл повел ее к пассажирской двери, как будто опасался, что она передумает и останется. Когда они проезжали мимо нас, бледное лицо Вероники смотрело на нас в окно, делая ее похожей на призрак.

– Вы в порядке? – спросил Джек.

Мы обе кивнули.

– Просто устали. – Дождь прекратился. Я неохотно вышла из-под зонта Джека, чтобы он мог его закрыть.

Джек пристально посмотрел на нас, словно желая убедиться.

– Мавзолей Вандерхорстов находится прямо за поворотом. Если вы двое хотите подождать в фургоне под рев музыки, я, пока мы здесь, хотел бы еще раз взглянуть на него.

– Для твоего текущего книжного проекта? – Мне не совсем удалось скрыть нотку надежды в голосе.

– Отчасти, – сказал он. – Я подумал, вдруг мне удастся найти что-нибудь с именем Эванджелина, что могло быть упущено в официальных документах.

– Я иду с тобой, – сказала я, подходя к нему.

– Я тоже, – сказала Джейн, быстро догоняя нас.

Мавзолей Вандерхорста было трудно не заметить. Еще до того, как меня – спасибо стараниям доктора Софи Уоллен-Араси – насильно обучили архитектурным стилям, я поняла, что в этом конкретном мавзолее нет ничего обычного.

Когда мы приблизились, я прочистила горло.

– Он был построен в стиле египетского возрождения. Заметили, что здесь нет арок? Вместо этого египтяне устанавливали стены под углом в семьдесят градусов, для придания им прочности.

– Ты опять гуглила, да? – спросил Джек, улыбнувшись уголком рта.

– Может быть. Или, возможно, я просто это знаю.

– Понятно. Что это? – Он указал на две каменные колонны по бокам двери.

Я нахмурилась:

– Колонны?

Джейн тихо хихикнула, а Джек вздохнул:

– Это колонны с цветами лотоса, а на двери есть крест, чтобы вся конструкция не выглядела слишком языческой.

– Знаю, – сказала я. Нет, я не солгала. Я точно где-то прочитала об этом прошлой ночью, пока гуглила информацию о кладбище, чтобы приготовиться и знать, кого – если вообще кого-то – можно здесь ожидать, кроме Адриенны.

При каждом шаге под ногами чавкала грязь. Я не выдержала и остановилась, чтобы посмотреть на свои стильные туфли на каблуках.

– Ладно, я все-таки дам тебе прогуляться. Голоса вновь раскричались, и я слишком устала, чтобы их блокировать.

– Я тоже, – сказала Джейн, направляясь в сторону фургона.

Я прошла всего несколько шагов, когда заметила рядом с мавзолеем Вандерхорстов необычный надгробный камень, правда, стоявший чуть в стороне от ряда семейных захоронений. В поисках могилы, которая могла быть местом последнего упокоения Эванджелины, первоначально похороненной в нашем саду, я хорошенько его осмотрела. Мраморная колонна с зазубренным краем вместо капители создавала впечатление обломанной. Ее венчал пучок резных листьев лотоса, таких же, как на мавзолее. На лицевой стороне не было ни имени, ни дат, лишь циферблат часов с римскими цифрами, показывающий шесть тридцать.

– Странно, – сказала Джейн. – Интересно, что это означает? Может, время смерти? Может, на обратной стороне есть имя?

Я посмотрела на свои туфли, а затем на раскисшую землю между асфальтовой дорожкой, на которой я стояла, и надгробным камнем.

– Давайте я посмотрю, – сказал Джек. – Я уже выпачкался в грязи. – Он остановился и посмотрел на памятник. – Вам известно, что это значит, когда колонна сломана вот таким образом?

– Конечно, – сказала я, и это была не совсем ложь. Я действительно помнила, как Софи как-то раз бубнила о кладбищенских скульптурах, иное дело, что я ее практически не слушала. – Но ты давай, расскажи нам.

Его улыбку можно было принять за самодовольную ухмылку.

– Это означает, что жизнь человека неожиданно оборвалась. Обычно сломанные колонны указывают на то, что там похоронен кто-то молодой.

Я мрачно кивнула, а Джек направился к задней части памятника.

– Можешь прочитать имя и даты вслух? – спросила я, когда он ничего не сказал.

Джек ответил не сразу:

– Я бы с радостью, если бы мог. Там просто странный символ – ничего подобного я раньше не видел. Ни имени. Ни даты. – Он обошел памятник, рассматривая его сверху донизу, чтобы удостовериться, не пропустил ли чего.

– Нет. Ничего. – Он вытащил из заднего кармана телефон и начал фотографировать. – Я перешлю их тебе и Джейн. Вдруг у вас возникнут идеи. Может, это просто декоративный элемент, но раз уж мы имеем дело с Вандерхорстами, кто знает?

– Верно, – сказала я. – Сфотографируй и спереди тоже.

Мой телефон был забит фотографиями. Открыв его, я пальцами увеличила фото обратной стороны памятника на экране.

– Сначала я подумала, что это египетские иероглифы, но это не они.

Я смущенно посмотрела на Джека и Джейн, вспомнив, что однажды призналась им, что в детстве, пытаясь скрасить одиночество, научилась читать иероглифы.

Мы остановились перед фургоном. Затем втроем одновременно склонились над телефонами, изучая странную резьбу на снимке.

– Очень красиво, – сказала Джейн, – я даже склонна думать, что это обычный орнамент, хотя я не уверена. Странно, что нет ни имени, ни даты, только этот странный символ и циферблат.

Увеличив картинку, насколько это было возможно, я снова рассмотрела ее. Орнамент состоял из продуманного сочетания элегантных прямых линий и изгибов, которые на первый взгляд мне что-то напомнили, но после тщательного изучения я решила, что это просто случайные отметины.

– Есть какие-нибудь предположения? –