Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

– Часть наших местных кораблей оснащена лазерами, губернатор, – вмешался генерал Хо. – И если организовать объединенное командование…

– У вас будет объединенное командование, – заверил я его. – Командир Форби, отныне вы переходите в подчинение генерала Хо в целях защиты Надежды.

– Есть, сэр!

Генерал вздохнул с облегчением.

– До сих пор не верится, что вы обнаружили Гроуна, – сказал Форби. – Эта его история…

– Теперь, по крайней мере, ясны причины эпидемии, – заметил губернатор.

– Но почему эпидемия? Почему не бомбы?

– Если они одноклеточные, – сказал я, – то, несомненно, знакомы с вирусами. – Какое-то время мы шли молча. Потом генерал заметил:

– Если бы я не видел ваших голограмм, отправил бы вас в тюрьму.

– Судья Челси был бы в восторге, – Оба улыбнулись, – Джентльмены, вы будете действовать без меня. Я сообщу обо всем на Шахтере и сразу же отправлюсь на Землю. Вам известно, что по крайней мере три года вы не получите помощи. – Никакие радиоволны не могли опередить двигатели синтеза. Путь туда и обратно был равен тридцати четырем месяцам, да еще Адмиралтейству понадобится время на принятие решения.

– Вы совершенно правы. – Мы задержались у воздушного шлюза. Губернатор с беспокойством огляделся. – На планете мне будет гораздо спокойнее. Да поможет нам Бог.

Следующий день пролетел незаметно. Погрузка продовольствия, багажа и пассажиров завершилась в рекордные сроки. Знакомство с новыми пассажирами пришлось отложить. Я даже не успел просмотреть декларацию, так был занят. Я не покидал мостика, отвечал на вопросы и отдавал приказы, делая короткие перерывы, чтобы поесть.

Планета вращалась внизу, мы наблюдали это на наших экранах. Где-то внизу была и Аманда. Внимательно присмотревшись, можно было бы различить и Централ-таун. Я вздохнул. Придется научиться жить без нее.

Наконец все было готово к отплытию. Я передал командование пилоту, и, как только были отданы швартовы, он отчалил.

Со все увеличивающейся скоростью мы удалялись от станции и уже через час были достаточно далеко, чтобы начать синтез. Пилот возвратил мне командование, и я внес наши вычисления в компьютер.

– Координаты получены и поняты, – сообщила Дарла.

– Главный инженер, синтез, пожалуйста. – Надежда отпечаталась у меня в памяти, прежде чем исчезнуть с экранов.

Мы вошли в синтез.

Загрустив, я оставил мостик на Вакса и лейтенанта Шантира и спустился вниз перекусить.

В коридоре толпились пассажиры, осматривая корабль. Среди них я заметил Дерека с какой-то глупой улыбкой на лице:

– Ну что же, мистер Кэрр, когда-нибудь мы вернемся сюда.

– Возможно, сэр, – с явным сомнением в голосе откликнулся он.

– Чему вы радуетесь, мистер Кэрр?

– Сегодня я встретил нашего нового директора по образованию, сэр. И мне кажется, мы подружимся.

Мне не хотелось вспоминать об Аманде.

– Чудесно, – хмуро ответил я и, покосившись на закрытый воздушный шлюз, сказал: – Нам предстоит долгий путь домой.

– Вы так думаете? – услышал я позади себя знакомый голос.

Я обернулся. И увидел Аманду.

– Привет, Ники. – Она сияла улыбкой. Мы обнялись.

Эпилог

– Вы в порядке, сэр?

Я зажмурился от яркого солнечного света. Голова раскалывалась. Тянуло на рвоту. Возле меня стоял Вакс. У машины ждал Алекс.

– Все нормально, – ответил я, хотя чувствовал себя отвратительно после теста на детекторе лжи. Три дня подряд меня накачивали наркотиками и без конца допрашивали. Я почти ничего не помнил. Какие-то лица, настойчивые требования объяснить в деталях каждое принятое мной решение. От меня добивались причин, фактов, мотивов. Все, что я натворил, предстало в беспощадно ярком свете. Ничего не хотелось, только оказаться в постели с женой.

– Что случилось, сэр?

– Все позади, мистер Тамаров.

Алекс проводил меня к электромобилю:

– Что теперь будет, сэр?

– Может быть, трибунал. Кто знает?

– Они не посмеют!

– Думайте, что говорите, мистер Хольцер. – Такого я не мог позволить даже друзьям.

– Есть, сэр. Хотите вернуться к себе? – Ознакомившись с моими докладами, весь экипаж из Лунаполиса доставили на шаттлах на военную базу в Хьюстон, и мы все еще оставались там.

– Адмирал Брентли изъявил желание встретиться со мной до заключения следственной комиссии. Его офис вон там. – Я махнул в сторону Хьюстона. – Ты поведешь, Алекс.

Вакс сел рядом со мной на заднее сиденье и закрыл глаза.

– Как ты себя чувствуешь, Вакс? – Я и так это знал. Он проходил тот же тест, что и я.

– Получше. Со мной все в порядке.

– Что с тобой будет дальше?

– Мне предложили должность. Расскажу, если не возражаете.

– Как хочешь, – ответил я немного обиженный, откинувшись на сиденье.

Мы остановились перед залитой солнцем резиденцией Адмиралтейства. Двор ее окружал высокий неподстриженный кустарник. Часовые отдали честь.

– Поспите немного, вы оба, – помолчав, сказал я. Алекс покачал головой:

– Я хочу повидаться с нашими. А потом мы приедем за вами.

– Как хочешь. – Я слишком устал, чтобы спорить, В прихожей Адмиралтейства было холодно и темно. Через зал ожидания меня провели в залитую солнцем комнату на втором этаже. Я встал по стойке «смирно».

– Вольно, – скомандовал адмирал Брентли грубым, вполне соответствующим его внешности голосом. Ему перевалило за шестьдесят, но он еще был атлетического сложения, только отяжелел немного и волосы посеребрила седина.

– Есть, сэр.

Адмирал окинул меня оценивающим взглядом, при этом на лице его не отразилось никаких эмоций. Адмирал присел на край стола.

– Итак, что вы собираетесь нам сказать в свое оправдание, Сифорт?

Сердце у меня болезненно сжалось. Нет сомнений. Ему все известно. Он ознакомился с моими документами, слышал мои показания, общался с племянником, которого я почти весь обратный путь продержал в ангаре баркаса. Так что предстоящий разговор – пустая формальность. Состоится трибунал или нет, командиром мне больше не быть.

– Мне нечего вам сказать, сэр.

– Нечего сказать в свое оправдание? Защитить себя?

– Нет, сэр, – твердо ответил я. – Я старался, как мог, как позволял мне мой опыт!

– И что же прикажете с вами делать? – добродушно спросил он.

– Придется ли мне отвечать перед трибуналом, сэр?

– Это решит комиссия, – бросил он. – Я в нее не вхожу. – Он обошел стол и остановился, глядя в окно. – И все-таки они сделают то, что я им прикажу, черт побери. Это мой флот.

Я был шокирован его доверительностью. Либо мои дела совсем плохи, либо наоборот, и его слова ничего не значат.

– Да, сэр.

– Я не в восторге от некоторых ваших решений. – Он побарабанил пальцами по стопке бумаг на столе. – Зачем вы помиловали мистера Герни? Зачем чересчур мягко обошлись с мятежниками на Шахтере?

– Сожалею, сэр, – спокойно ответил я.

– Вас это не очень заботит, не так ли? Надо же!

Он заметил. Я был удивлен, но врать начальнику не стал:

– Да, сэр, не очень. Я месяцами размышлял над этим. В усердии мне не откажешь. Но не забывайте, кем я был. Да и особыми талантами не могу похвастать, у вас, разумеется, своя точка зрения, но я научился жить с этим, – С Амандой в долгие ночи нашей любви, с шефом, дымившим трубкой в моем кабинете.

– Ладно, – буркнул он, – Сам напросился и не буду наказывать вас за правду. – Он снова обошел стол и теперь смотрел мне прямо в глаза, сложив перед собой руки:

– Не могу отдать вас под трибунал. Общество не одобрит.

– Общество? – Какое общество на Земле он имеет в виду?

– Отдать под трибунал героя Шахтера? Командира, который с пистолетом в руках спас свой корабль?

– Но это же полная чепуха, – сказал я, не соображая, что говорю.

– В этом клянется весь экипаж.

Помолчав, он сказал:

– Привлечь к суду первого человека, вступившего в контакт с инопланетянами? Нет, этого я не сделаю.

Я закрыл глаза, снова ощутив боль в животе. Хотелось лишь одного: чтобы все это скорее закончилось.

– Хорошо, сэр.

– И все же в моей власти уволить вас из Военно-Космического Флота.

– Именно так вы и собираетесь поступить? – равнодушно спросил я.

– Есть вещи, на которые трудно закрыть глаза. Взять хоть историю с окружным судьей. Вы проявили неуважение к гражданским властям! Неужели не могли повести себя более дипломатично?

– О чем вы, сэр? Ничего подобного ни в корабельном журнале, ни в донесениях губернатора Уильямса нет.

– Да, действительно. Здесь все чисто. Это выяснилось на допросах. Но скажите, как вы могли оставить корабль и отправиться на «Телстар»? Этому нет никаких оправданий.

Терять мне было нечего, и я ответил вопросом на вопрос:

– А вы на моем месте не отправились бы туда?

Шокированного моей наглостью адмирала Брентли стало распирать от гнева. Я и сам за такой тон выпорол бы гардемарина. Адмирал вернулся к своему столу и плюхнулся в кресло. Глаза его метали молнии. Я смотрел на него совершенно безучастно.