Не искушай меня - А. Мередит Уолтерс

разницу между Максом, который был под кайфом как бумажный змей, и Максом, который был в тисках зависимости, и обе эти стороны проявлялись чаще и жестче, чем Макс, который существовал посередине.

Эти две крайности быстро стали его единственным образом жизни. Макс, существовавший между ними, быстро ускользал. Я знала, он сражался, ему было больно, он страстно этого желал. И даже если он не принимал передо мной не после того, как мы ездили повидаться с его братом, я знала, он все еще проводит большую часть времени под кайфом.

Я хотела надавить на него, потребовать правду, но я боялась. Я знала, если это сделаю, он заблокирует меня, и тогда у меня уже не будет шанса помочь ему. Так что я оставалась тихой, ненавидя, что принимаю это, но безумно стремясь к нему в одно и то же время. Я позволяла ему использовать наши тела, чтобы мы забывали о правде.

Но меня начало утомлять мое умышленное игнорирование. Меня раздражали уровни моего собственного отрицания. Я устала от слепоты, пока Макс разрывал нас обоих на части.

Я хотела пойти в клуб с Максом.

Я решила, что быть с ним намного лучше, чем быть одержимой из-за всего. Все, о чем я могла думать в те темные часы, пока снова не увижу его, это что настанет момент, когда он вообще не вернется домой. Я боялась, что в конечном итоге лимит будет перешагнут, и он упадет через край.

Макс раздраженно вздохнул и опустил свое тело, прижавшись лбом к моей ключице.

— Почему для тебя это так важно? — спросил он раздраженно. — Ты была там, и я могу точно сказать, что это не твоя обстановка.

Я оттолкнулась от него и перекатилась на бок. Сложила руки под щекой и рассматривала его.

— Потому что я хочу быть с тобой. Я ненавижу ждать, когда ты вернешься домой, гадая, что ты делаешь, — объяснила я.

Макс положил руку под голову и посмотрел на меня, между его бровями появились складки.

— Ты знаешь, что я там делаю, Обри, — ответил он мягко. Да. Я знала, что он делал в «Мании». Он зарабатывал деньги, продавая наркотики несчастным и отчаявшимся. Как я вообще могла принять эту его сторону?

— Ты не хочешь этого видеть, — закончил он, проводя подушечкой большого пальца по моей нижней губе.

Я поцеловала его палец, прежде чем ответила:

— Но я хочу быть с тобой.

— Как я вообще могу отказать тебе? — спросил он меня, улыбаясь. Мой желудок сжался от его заявления.

Потому что это была ложь.

У меня не было власти, чтобы заставить его бросить принимать наркотики. Он откажет мне, если я попрошу его больше никогда не принимать наркотики. Я знала, каким будет его ответ, если буду настаивать, чтобы он держался подальше от «Мании» и всех соблазнов, что таит в себе клуб.

Так же сильно, как Макс хотел меня, так же сильно, как он любил меня, мое влияние не выходило так далеко за рамки. И он каждый божий день говорил мне «нет».

— Я заеду за тобой завтра вечером в десять. До этого мне надо сделать кое-какие дела, — добавил Макс, обнимая меня рукой за талию и притягивая к себе через всю кровать. — Теперь, можем ли мы вернуться к этому? — спросил он, поднимая мою ногу и закидывая ее к себе на бедро. Он опустил руку между нашими телами.

— Да, — выдохнула я, за чем последовал грудной стон, когда Макс вошел в меня двумя пальцами. Он двигал рукой, его рот побеждал мой, и снова, я позволила себе забыться.

* * *

— Так я наконец-то познакомлюсь с таинственным парнем, — спросила Рене в субботу вечером. Я одевалась для похода в клуб с Максом. Я была нервным комком. Для нас это был большой шаг. Он брал меня в свой мир, рядом с ним, где будет очевидно, кто мы друг другу.

На раннем этапе наших отношений мы не покидали стен его квартиры. Наша связь была построена в секрете. Кроме того дня, когда мы ездили кататься на санках, мы очень мало времени проводили на публике. Несколько раз мы ходили ужинать, дважды в кино. Но большую часть нашего времени мы проводили в безопасности его дома.

Это раскроет наши отношения. Это было объявление всем, что он был моим. Это было волнующе и пугающе в одно и то же время.

Потому что я знала, с кем иду в клуб. Это был не мой Макс. Это был Макс, который принадлежал всем остальным.

Я собиралась столкнуть эти два мира друг с другом.

Я нервничала из-за возможностей, который принесет эта ночь. Пока Рене радовалась от встречи с парнем, который встряхнул меня, я очень хотела, чтобы мои чувства были такими же.

— Полагаю, — ответила я, надевая короткое красное платье через голову. Я одолжила свой прикид у Рене, которая настояла на этом. И платье было коротким, едва прикрывающим задницу коротким. Я ощущала слишком много воздуха там, где не должна была.

— Ну, ты выглядишь потрясающе. Чем будете заниматься сегодня вечером? — спросила она, но прежде чем я смогла ответить, ее телефон завибрировал у нее в руке. Даже не смотря на экран, она выключила его.

— Это снова Девон? — спросила я.

— Да, — ответила Рене, одаривая меня вымученной улыбкой.

— Все еще старается быть очаровательным? — не могла не спросить я. Рене одарила меня взглядом, но затем фыркнула.

— Конечно, — ответила она и подошла к моей коробочке с украшениями, роясь в ней. Я мудро позволила сменить тему. Я знала, она не хочет говорить об этом, и я была слишком взволнована, чтобы выпытывать больше, чем она была готова рассказать.

— Я знала, что они все еще есть у тебя, — объявила она с радостью, держа в руках пару длинных сережек, на кончиках были огромные камушки.

— Я их не надену, — сказала я ей. Я слишком хорошо помнила, какой становится Рене, когда хочет сыграть в стилиста. Когда мы только подружились, она поставила перед собой миссию обновить мой гардероб, испытывая небывалое удовольствия, пока знакомила меня со шпильками и серьгами, размером с дыни.

Последнее время я не была подвергнута ее опеке, но было легко вспомнить, как я ее ненавидела.

— О да, оденешь. И… — Она замолчала, перебирая мою обувь, и вернулась с подходящей парой черных туфлей с ремешками на шпильке, такими же высокими, как и небоскребы.

— Я сломаю шею! — пожаловалась я, но Рене поставила их передо мной, и я очень аккуратно обула их.

Я пыталась стоять прямо