История Петра Великого - Александр Брикнер

Особенно натянутыми оставались отношения Петра к Дании. Именно в это время явилась вышеупомянутая «декларация» Дании по поводу несостоявшейся высадки в Шонию. Из донесений Прейса мы узнаем, как резко говорил царь об этой манифестации короля Фридриха IV. Скоро появилась и другая брошюра «Письмо одного мекленбургского дворянина к своему другу в Копенгаген», в которой были выставлены на вид интриги Дании и в которой образ действий царя оправдывался во всех отношениях [739]. Утешением в это тяжелое время были дружеские отношения с Пруссией. Фридрих Вильгельм I и его министр Ильген постоянно говорили о необходимости тесной дружбы между обеими державами [740].

Среди всех этих забот, о которых свидетельствует многосложная переписка царя с Меньшиковым, Шереметевым, Апраксиным и др., было получено из Англии важное известие об арестовании шведского посла Гилленборга по случаю открытия тайных сношений Швеции с партией претендентов-Стюартов. Сообщая об этом происшествии царю, русский посол Веселовский называл этот случай «очень полезным интересам вашего царского величества». Петр был действительно рад этому эпизоду и ожидал войны между Англией и Швецией. К Апраксину он писал: «Ныне не правда ль моя, что всегда я за здоровье сего начинателя (Карла XII) пил? ибо сего никакою ценою не купишь, что сам сделал». Тотчас он отправил подробные инструкции Веселовскому о предложении Англии русской помощи в случае войны. Тем не менее отношения между Россией и Англией оставались холодными. К тому же в бумагах, найденных у Гилленборга, было упомянуто о русском дворе, именно о царском медике Эрскине (Areskin), приверженце Стюартов. По поводу этого дела возникла переписка с английским двором. Царь отправил в Англию Толстого, но Толстой был принят холодно, и отношения между Англией и царем оставались натянутыми [741].

Пребывание Петра в Париже

Мы не знаем, в какое время Петр решил отправиться в Париж. Рассказывали, будто Петр еще при жизни короля Людовика XIV изъявил желание видеть Францию, но что король не желал приезда царя [742]. Мы видели, что Людовик XIV не раз возобновлял попытки сблизиться с Россией. После кончины этого короля малолетний Людовик XV в весьма учтивом письме к царю сообщил ему о случившейся во Франции перемене [743]. Многие обстоятельства, между прочим польские дела, мешали сближению обеих держав. Зато Пруссия заботилась о дружеских отношениях между Францией и Петром [744]. Царь первым условием союза с Францией поставил гарантию с ее стороны всех завоеваний, сделанных Россией в Северную войну. Хотя Франция и не соглашалась на это условие, Петр все-таки мог надеяться через посещение французской столицы найти новое средство для достижения желанной цели, для заключения выгодного мира с Швецией.

Французское правительство во все время путешествия царя в 1716 году искало случаев вступить в сношения с Россией. В Петербург был отправлен дипломатический агент де Лави, что, между прочим, сильно не понравилось шведам. Было намерение отправить в Пирмонт во время пребывания там царя, графа де ла Марка для переговоров, однако кратковременность пребывания царя в Пирмонте помешала исполнению этого намерения [745].

Царь выехал из Голландии в конце марта. О его отношениях к республике в донесениях Прейса сказано между прочим: «Полагают, что царь уже более не возвратится сюда, обстоятельство, которое всеми толкуется как признак неудовольствия на штаты. Не подлежит сомнению, что его нынешнее пребывание отличалось от прежнего меньшей к нему предупредительностью и не представляло много приятностей. Вообще, здесь стали теперь отзываться о царе с гораздо меньшим уважением» и проч.[746]

Пребывание Петра в австрийских Нидерландах, где всюду царю был оказан торжественный прием, не имело особенного политического значения. В Антверпене он осмотрел весьма тщательно достопримечательности города. В Брюсселе еще ныне против фонтана, из которого царь выпил воды, возвышается памятник, состоящий из колонны с бюстом Петра [747].

Отправившись через Брюгге и Остенде во Францию, Петр, вступив на французскую землю, подвергся значительной опасности. Его любопытство все видеть, эта господствующая, по выражению австрийского наместника маркиза де Приё, страсть Петра, едва не стоила ему жизни. Пользуясь отливом, он захотел объехать дюнкирхенскую банку и отправился на нее в карете. Вдруг поднялся сильный ветер; прилив начался с необыкновенной быстротой, и вода покрыла дорогу, на которой находился царь; он едва имел достаточно времени, чтоб отпрячь одну из лошадей и ускакать верхом от грозившей ему опасности [748].

Во Франции были приняты меры для того, чтобы встретить всюду царя с подобающей ему честью, хотя им было выражено желание путешествовать инкогнито [749]. Однако на пути в Париж он нигде долго не оставался. Франция, как кажется, не произвела на него благоприятного впечатления. После посещения им самых богатых тогда в Европе стран, голландских и австрийских Нидерландов, его поражала бедность населения во Франции [750].

В Париже были приготовлены для царя два помещения: в Лувре и в доме Ледигиер (Lesdiguieres), принадлежавшем маршалу Виллеруа. Петр предпочел поместиться в доме Ледигиер. На другой день после приезда Петра у него был с визитом герцог Орлеанский, причем царь держал себя несколько гордо. Герцог Орлеанский после разговора, в котором участвовал князь Куракин, служивший переводчиком, с похвалой отзывался об уме царя. Два дня спустя сам король, семилетний Людовик XV, навестил царя и при этом случае весьма ловко сказал затверженную им речь. Царь казался восхищенным, целовал короля и брал его несколько раз на руки. Когда на другой день, 30 апреля, Петр отправился с визитом в тюильрийский дворец, юный король с министрами и маршалами встретил Петра на нижнем крыльце. Петр взял его на руки и, неся по лестнице, как рассказывали впоследствии, сказал: «Всю Францию на себе несу» [751]. Этот анекдот подлежит сомнению, так как в современных французских мемуарах и журналах не упомянуто о таких подробностях [752].

Весьма тщательно Петр занялся осмотром достопримечательностей города Парижа. Он был в обсерватории, в анатомическом институте, на гобеленовой фабрике, в картинной галерее, в библиотеке. Затем он смотрел мастерскую, где делались статуи, гулял в тюйлерийском саду, наблюдал за строением моста, был в опере, в «Hotel des invalides», в разных замках, например, в Мёдоне, в С.-Клу, в Исси, Люксембургском дворце, в Версале, Трианоне, Марли, Фонтенбло, Сен-Жермене и др. В Сен-Сире он осмотрел знаменитую женскую школу, заведенную г-жой Ментенон, и без церемонии пошел в комнату, где г-жа Ментенон, желая избегнуть встречи с царем, легла в постель. Подойдя к постели, он, не сказав ни слова и не поклонившись ей, посмотрел на нее и затем преспокойно опять вышел из комнаты [753].

На монетном дворе в присутствии царя была выбита медаль в честь Петра, на которой была представлена при восходящем солнце от земли парящая и проповедующая трубным гласом Слава со стихом из Виргилия вокруг: «Vires asquirit eundo» [754].

Петр был и в Сорбонне, где с ним заговорили о соединении восточной и западной церквей, причем, однако, он держал себя осторожно и сдержанно [755]. Далее он осматривал королевскую типографию, был в коллегии, основанной кардиналом Мазарини, присутствовал при экзерцициях французской гвардии, в заседании парламента, был в Академии наук и проч.

Петр сделался членом Академии наук. Во Франции особенно ценили его географические познания. Карта Каспийского моря, которую он в Париже показывал ученому Делилю, изменила совершенно понятия, существовавшие на Западе относительно формы этого моря.

Нет сомнения, что на царя парижская жизнь произвела глубокое впечатление. Некоторые меры, принятые Петром после возвращения в Россию, свидетельствуют об этом. Сюда относятся, например, указ об «ассамблеях», печатание разных книг, меры к открытию Академии наук и проч.

Впечатление, которое Петр произвел на современников своим пребыванием во Франции, было весьма благоприятное. Он поражал французов простотой своей одежды: чрезмерная роскошь в одежде, господствовавшая во Франции, не понравилась царю. Особенно изумляла всех любознательность Петра. Чрезвычайно выгоден отзыв о Петре герцога Сен-Симона, который был в восхищении не только от способностей, но и от личности царя.

Оставляя Францию, как говорят, Петр заметил: «Жалею о короле и о Франции: она погибнет от роскоши» [756].