Высшая ценность - Александр Лоскутов

Буркнув нечто невразумительное, я резким движением стряхнул ее ладонь. И тотчас же устыдился этого, увидев блеснувшие в призрачном свете луны глаза Ирины. Непонятное чувство: обида и, быть может, горечь кольнули сердце.

Я негромко кашлянул. И наконец спросил то, что давно уже следовало спросить:

— Ира, ты как? Она пожала плечами.

— Нормально… Почему ты спросил?

— Я хотел бы знать, что ты чувствуешь, став… — почему-то я не смог произнести слова «мессия», — став тем, кем ты стала?

Пауза длилась так долго, что я уже думал — ответа не будет. Но потом она все же заговорила, тихо и отстраненно, будто бы глядя куда-то далеко-далеко:

— Свет. Всюду свет. Мягкий, ласковый и холодный. Я дышу им. Свет пронизывает меня насквозь. Это почти больно и так приятно. Он дает мне… что-то такое… такое… Я не могу этого понять, не могу осмыслить, но знаю, как использовать… Я вижу то, что не имеет ни пространства, ни времени. Там всюду свет. Очень яркий, но он не режет глаза и не ослепляет. Я лечу вверх и вижу лица. Тысячи лиц. Миллионы лиц. Они смотрят на меня и улыбаются… Зовут меня по имени… Здесь нет ничего. Ни боли, ни страха, ни радости, ни любви. Только свет. Только спокойствие. Только… Бог.

Она очнулась и заморгала, будто пытаясь избавиться от видений.

— Спасибо за то, что рассказала слепому, как выглядит небо, — улыбнулся я. — Но вообще-то я спрашивал не об этом. Я хотел бы знать, что чувствуешь ты, человек, избранный Богом? Не как посланец верхнего мира, а просто как обычная земная женщина, живущая среди обычных людей?

Она вздохнула:

— А что я могу чувствовать? Радость? Сожаление? Боль?.. Ничего этого нет. Мои чувства не значат ничего. Они застыли, скованы панцирем льда, уснули. Осталось только то, что я должна сделать. Назови это долгом — и ты не очень сильно ошибешься.

— Перед кем этот долг? Перед Богом?

— Не знаю… Может быть, перед всем человечеством.

— Не думаю, что человечеству нужен такой долг. Ведь ты здесь, чтобы уничтожить его последнюю надежду. — Я покачал головой.

— Не тебе решать, что будет с человечеством и что есть его последняя надежда, — отозвалась Ирина. — Не тебе… И не мне.

— Тогда кому же? Богу? Или Дьяволу?.. Почему им? Почему им, а не нам? Разве мы не вправе выбрать то, что лучше для нас самих, а не для тех, кто смотрит со стороны?

— Мы тысячи лет выбирали. И посмотри, к чему это привело, — тихо отозвалась Ирина.

. Я помолчал минуту, стоя на месте, придерживая спокойно стоящую рядом Ирину за рукав и вглядываясь в узкий переулок между двумя высотными домами. Действительно ли там мелькнула тень, или мне показалось? Наверное, показалось…

— К этому нас привел Гнев, а вовсе не избранный нами путь.

— А ты знаешь, что было бы сейчас, если б не День Гнева Господнего? Может быть, получилось бы еще хуже? Разве ты жил до Гнева и можешь сравнивать, как было тогда и как стало сейчас? Разве ты Бог, чтобы видеть последствия любого мелкого поступка каждого смертного на этой планете?

Опять мелькнувшая в подворотне тень… На этот раз уже точно не почудилось.

Я осторожно придержал вырвавшуюся вперед Ирину и шепнул:

— Здесь кто-то есть… Говори потише. И держись осторожнее.

Кивок. Спокойный и равнодушный.

— Я знаю. Они вон там и там, — она ткнула рукой сначала направо, потом налево. — Я их чувствую. Они действительно следят за нами.

Они?.. Я судорожно сглотнул. Они!.. Только бы не…

— Кто они?

— Оборотни. — Голос Ирины был спокоен, будто она говорила о домашних хомячках или сбежавших из клетки кроликах, а не о монстрах, способных даже по одиночке разодрать нас на части. Зато я вздрогнул. И моментально зашарил глазами по сторонам в поисках мало-мальски подходящего укрытия. Как назло, ничего не попадалось.

Вокруг были только дома… Можно было, конечно, попытаться повторить старый трюк и забраться на крышу. Но оборотни, если это действительно они, — это не вампиры. У этих мозги еще не омертвели.

Драться?.. Практически без оружия? Одному против целой стаи? Ночью?

Бежать?.. Куда? Да и возможно ли человеку убежать от волков, пусть даже и двуногих?

Что делать?..

Последнюю точку в моих размышлениях поставили сами оборотни. Волкочеловек спрыгнул откуда-то сверху — наверное, с балкона того дома, возле которого мы стояли, — и приземлился на все четыре лапы буквально в трех метрах от нас.

Здоровущая тварь — я таких больших, пожалуй, еще не видел. Матерая. Опытная… И голодная.

Оборотень припал к земле и тихо зарычал. В круглых звериных глазах ярко-желтым пламенем светилось отражение луны.

Резко дернув заткнутый за пояс кинжал, я осторожно шагнул вбок, увлекая за собой Ирину. Холодное железо клинка смотрело прямо в глаза оборотня. Мягко ползли по земле, раскачиваясь и тычась во все щели, липкие щупальца тьмы.

Ирина вывернулась из моей руки и в свою очередь ухватила меня за плечо. Я сбросил ее руку, но вновь почувствовал ее ладонь.

— Убери кинжал.

Из соседнего двора один за другим вышли еще три косматые твари. Я повернулся, угрожая им магическим оружием и скаля зубы, словно говоря, что дешево не дамся.

— Убери оружие! Они не нападут, если ты их не тронешь.

— Это они сами тебе сказали?.. Ира, эти твари могут только убивать и жрать. В переговоры с ними не вступишь.

Еще два оборотня появилось слева. Как будто четверых было недостаточно…

— Они не тронут тебя, — повторила Ирина. — Потому что ты — со мной.

Трудно было поверить в истинность этих слов. Но не поверить было вообще невозможно.

Кинжал в моей руке немного опустился, давая возможность ближайшему оборотню беспрепятственно прыгнуть. Но он не воспользовался столь удачно подвернувшейся возможностью. Лишь смотрел, прижавшись к земле.

— Почему? — тихо спросил я. — Почему это сделалось значимым?

— Потому что инаугурация уже началась, — еще тише ответила Ира.

И я прикрыл глаза…

Свет…

Уходящий высоко в небо столп света. Невыносимо яркого, но не режущего глаза и не ослепляющего. Точно такого, как говорила Ирина. Он мягко пульсировал, наливаясь силой и с каждой секундой становясь все мощнее и мощнее. Я чувствовал, что если он продолжит усиливаться, то уже часа через три сможет опалить своим дыханием всю Землю… И, какого черта, я точно знал, что он это сделает.

День Гнева номер два разгорался. И начало его было здесь, рядом со мной.

Только придержав острие кинжала рукой, я смог наконец засунуть его под ремень. Так сильно колотила меня дрожь.

Оборотни ждали, не отводя глаз.

— Пойдем, — Ирина протянула мне руку. — Времени почти не осталось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});