Вторая мировая война (Том 3-4) - Уинстон Черчилль

3. Мы пришли к общему мнению о том, что чрезвычайно важно опередить немцев в Северо-Западной Африке и на островах в Атлантическом океане".

* * *

Первым важным планом, который был мне представлен президентом через день-два после этого, было составление проекта торжественной декларации, которую должны были подписать все государства, находившиеся в состоянии войны с Германией и Италией или с Японией. Применив те же методы, что и при выработке Атлантической хартии, мы с президентом подготовили самостоятельные проекты декларации, а затем объединили их. По своим принципам, по духу и даже по стилю подготовленные нами документы полностью соответствовали друг другу.

* * *

В Вашингтоне велась напряженная работа. В эти дни, заполненные встречами и переговорами, мне стало известно, что президент, его штат и эксперты готовятся сделать мне важное предложение.

Гарри Гопкинс сказал мне: "Не спешите отклонить предложение, которое вам собирается сделать президент, не узнав раньше, кто тот человек, которого мы имеем в виду". Из этого я понял, что приближается момент, когда будет поставлен вопрос о создании верховного союзного командования в Юго-Восточной Азии и об установлении границ подведомственной ему зоны.

На следующий день мне сообщили, что американцы предлагают назначить главнокомандующим Уэйвелла. Я был польщен тем, что выбор пал на английского офицера, но полагал, что военный театр, на котором ему предстоит действовать, будет скоро занят противником, а войска, которые могут быть предоставлены в его распоряжение, будут уничтожены японцами. Мне стало известно, что английские начальники штабов ответили то же самое, когда запросили их мнение по этому вопросу.

Премьер-министр -- лорду-хранителю печати 29 декабря 1941 года

"1. Я договорился с президентом, что при условии согласия кабинета мы примем его предложения, которые самым энергичным образом поддерживает также генерал Маршалл, а именно:

а) Чтобы в юго-западной части Тихого океана было учреждено единое командование. Границы этого района еще не установлены окончательно, но я предполагаю, что он будет включать Малаккский полуостров вместе с Бирманским фронтом, простираться до Филиппинских островов и далее к югу, до необходимых баз снабжения, из которых главной является порт Дарвин, и до линии снабжения в Северной Австралии.

б) Чтобы генерал Уэйвелл был назначен главнокомандующим или, если это будет найдено предпочтительным, верховным главнокомандующим всеми сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами Соединенных Штатов, Англии, Британской империи и Голландии, которые могут быть направлены на этот театр соответствующими правительствами.

в) Штаб генерала Уэйвелла должен быть учрежден для начала в Сурабае. Заместителем главнокомандующего должен быть американский офицер. На этот пост будет, по-видимому, назначен генерал Бретт.

г) Американские, английские, австралийские и голландские военно-морские силы на этом театре должны находиться под командованием американского адмирала в соответствии с общим принципом, изложенным в параграфах "а" и "б"...

е) Генералу Уэйвеллу будут подведомственны: главнокомандующий войсками в Бирме, главнокомандующий войсками в Сингапуре и Малайе, главнокомандующий войсками в Голландской Индии, главнокомандующий войсками на Филиппинах и главнокомандующий обороной южных коммуникационных линий в южной части Тихого океана и Северной Австралии.

ж) Индия, куда следует назначить временно исполняющего обязанности главнокомандующего, и Австралия, которая будет иметь собственного главнокомандующего, будут находиться вне сферы генерала Уэйвелла, за исключением моментов, указанных выше; они будут представлять собой две важнейшие базы, через которые в зону боевых операций смогут направляться войска и материалы, с одной стороны, из Великобритании и Среднего Востока и, с другой стороны, -- из Соединенных Штатов.

з) Американский военно-морской флот по-прежнему будет нести ответственность за весь район Тихого океана к востоку от Филиппинских островов и Австралазии, включая американские подступы к Австралазии".

В ночь на 29 декабря я выехал поездом в Оттаву, где остановился в доме генерал-губернатора лорда Этлона. 29 декабря я присутствовал на заседании канадского военного кабинета. Затем премьер-министр Макензи Кинг представил меня лидерам консервативной оппозиции и оставил беседовать с ними. Эти господа проявляли непревзойденную преданность и решимость, но в то же время их огорчало, что они лишены чести сами вести войну и вынуждены выслушивать, как их противники -- либералы высказывают те самые убеждения, за которые они боролись всю свою жизнь.

30 декабря я выступил в канадском парламенте.

В конце своего выступления я отважился на попытку предсказать дальнейший ход войны:

"Мы можем наметить три основных периода, или фазы, в предстоящей нам борьбе. Первый -- это период консолидации, объединения и окончательной подготовки. В течение этого периода, который, безусловно, будет отмечен тяжелыми боями, мы все еще будем накапливать силы, сопротивляясь нападениям врага и постепенно обеспечивая себе необходимое подавляющее превосходство в воздухе и достаточный тоннаж, чтобы гарантировать нашим войскам любой необходимой численности возможность пересекать моря и океаны, которыми все мы, за исключением России, отделены от наших противников. Только тогда, когда огромная судостроительная программа, которая уже успешно осуществляется в Соединенных Штатах и которой вы оказываете существенную поддержку, достигнет полного размаха, мы получим возможность обрушить на врага все наши людские силы и достижения нашей науки. Продолжительность этого периода будет зависеть от энергичности тех усилий, которые будут вложены в производство на всех наших военных предприятиях и верфях.

Вторая фаза, которая начнется вслед за тем, может быть названа фазой освобождения. В течение этой фазы мы должны надеяться на освобождение территорий, которые мы уже потеряли или можем еще потерять; мы также должны будем рассчитывать на восстание порабощенных народов, которое произойдет в тот момент, когда пришедшие им на помощь освободительные армии и воздушные силы появятся в значительном количестве на их территории. Для этого абсолютно необходимо, чтобы ни одна страна или район, подвергшиеся нападению врага, ни одно правительство или государство, потерпевшее поражение, не ослабили своих моральных и физических усилий и подготовки ко дню освобождения. Захватчики, будь это немцы или японцы, должны рассматриваться везде как носители заразы, которых надо чураться и по мере возможности изолировать. Там, где активное сопротивление невозможно, необходимо оказывать пассивное сопротивление. Необходимо дать почувствовать захватчикам и тиранам, что им придется жестоко поплатиться за свои мимолетные победы, что за ними следят и что они обречены на верную гибель. Особенно жестокая кара постигнет квислингов и предателей, которые сделались орудием врага. Они будут переданы на суд их соотечественников.

Мы должны предусмотреть также и третью фазу, а именно наступление на цитадели и метрополии стран -- виновниц войны как в Европе, так и в Азии. Как вы заметили, я не пытался устанавливать какие-либо точные сроки для каждой фазы. Они будут зависеть от наших усилий, от наших достижений и от полного случайностей изменчивого хода войны".

Когда в канун Нового года я вернулся поездом в Вашингтон, меня попросили пройти в вагон, в котором находилось множество ведущих представителей печати Соединенных Штатов. Я не испытывал никаких иллюзий в тот момент, когда пожелал им счастливого Нового года. "Я поднимаю тост за 1942 год, за год труда, за год борьбы и опасностей, который явится важным шагом по пути к победе. За то, чтобы все мы с честью и невредимыми прошли через испытания, которые он нам принесет!"

Глава шестнадцатая АНГЛО-АМЕРИКАНСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ

По моем возвращении в Белый дом все уже было готово для подписания пакта Объединенных Наций. Вашингтон, Лондон и Москва обменялись множеством телеграмм, но теперь все уже было урегулировано. Президент приложил самые энергичные усилия, чтобы убедить советского посла Литвинова, который в связи с поворотом событий снова оказался в милости, согласиться на включение в текст выражения "свобода религии". Он был специально для этой цели приглашен позавтракать с нами в комнате президента. После тяжелых испытаний, которые он перенес в своей стране, ему приходилось соблюдать осторожность.

Литвинов с явным страхом и трепетом сообщил о требовании "свободы религии" Сталину, который принял это как нечто само собой разумеющееся. Военный кабинет также добился включения своего пункта о "социальном обеспечении", с чем я, как автор первого закона о страховании по безработице, от всего сердца согласился. После целого потока телеграмм, наводнявшего весь мир в течение недели, все члены Великого Союза договорились между собой.