Весенние грозы - Виктор Исьемини

Гратидиан и Грабедор наблюдали за штурмом издали. Король-под-горой был в восторге, он не сводил глаз с тарана, чтобы не пропустить ничего, ни единого эпизода битвы. Нечасто ему доводилось наблюдать подобное… Гратидиану было скучно. Он видел немало осад и приступов и полагал, что все они, в конечном счете, одинаковы…

Гномы бушующей стальной рекой устремились ко входу в бастион. Навстречу ударили стрелы, но защищенных прочными латами карликов не остановили. Экипаж штурмовой машины снова привел в движение неуклюжий сарай — теперь они откатывались от ворот, чтобы освободить дорогу товарищам. Те отшвырнули уцелевшую правую створку и вломились в проем. Сверху, из машикулей в своде, посыпались тлеющие уголья из прогоревшего костра. Нескольких карликов накрыло огненной волной, в створе ворот началась сумятица. Воины, которым уголья попали под доспехи и подпалили длинные бороды, скакали и катались по камням, завывая от нестерпимой боли, товарищи пытались вытащить их наружу, сзади напирали новые толпы… Наконец гномы устремились вперед, топча обожженных, из машикулей хлынула новая порция смолы… Гномы, обожженные, горящие, ослепшие, вломились во двор укрепления, за ними рвались новые и новые — заполнили пространство между стен, полезли по узким лестницам, едва ли не мгновенно высадили двери, бросились в башню.

Солдаты слышали, как воют внизу ошпаренные карлики. Они уже понимали, что пощады ждать не приходится, так что были готовы драться до конца. В узких переходах и на лестницах массивным плечистым гномам было тесно, но они упрямо перли напролом. Получали страшные удары, но, истекая кровью, рвались выше, выше — с этажа на этаж… Остановить их было невозможно. За продвижением штурмующих легко было уследить по тому, как со стен и из окон летели, воя и кувыркаясь, фигурки защитников. Коротконогим гномам сподручней было вышвыривать противников наружу, чем карабкаться через мертвецов…

* * *

Когда битва окончилась, яростный порыв угас, и гномы занялись делами. Деловито доломали ворота, обследовали укрепление, добили солдат, отыскали таких, которые надеялись спрятаться, отсидеться по углам.

Обожженным гномам — тем, кого не затоптали в сутолоке — оказали помощь. Несколько карликов занялись штурмовой машиной — ее следовало очистить от потеков смолы, чтобы добраться к скрепам и клиньям. Другие мастера уже обмеряли створ, чтобы смастерить ворота. Ойверк — ключ к Анновру, таким он и останется, но ключ этот будет теперь надежно покоиться в кармане короля-под-горой.

Пока мастера трудились, остальные нескончаемой колонной потянулись по мосту. Грабердор взгромоздился в седло небольшого коня и важно тронулся во главе свиты. Гратидиан сопровождал гнома, старательно горбясь в седле. Король Фенады нависал над гномом совершенно неприлично и, хотя оба делали вид, будто все в порядке — разница в росте была слишком уж заметна. Чем ближе к анноврскому берегу — тем слышней становился колокольный звон. Ойверк все еще не сдался, напротив, горожане и солдаты воспользовались передышкой, чтобы наскоро перегородить улицы баррикадами. Члены общины покидали обреченный город, но многие мужчины собирались драться…

По ту сторону Золотой короли спешились, чтобы поблагодарить героев, совершивших ныне великое дело — захвативших Ойверкский мост. Из гномов, которые приехали в бочках, уцелело шестеро. Грабедор поочередно обнял каждого и повесил отважным воинам на шею золотые цепи. На память и ради вечного почета. «Мы долго просидели в этих проклятых бочонках, великий король, — сердито буркнул один из героев, — ты медленно шел в Ойверк!» Грабедор только похлопал ворчуна по плечу.

— А чем ты, король Гратидиан, пожалуешь своих? — осведомился гном, имея в виду возниц, которые изображали обоз виноторговцев.

— Им будет довольно серебра, — буркнул фенадец.

Имена героев, которые отличились нынче, и он, и сами храбрецы постараются держать в секрете. Для всего мира они — изменники, предавшие соотечественников гномам, нелюдям…

— Пусть так, — важно кивнул гном.

Затем Грабедор кликнул казначея и велел отсыпать отважным людям столько серебра, что даже Гратидиан выпучил глаза, наблюдая, как монеты сыплются в подставленные кошельки и подолы.

— Такая награда будет каждому, кто служит верно и отважно! — важно объявил король-под-горой. — Скажи, брат Гратидиан, что означает твой герб? Давно собираюсь спросить, почему этот зверь?

Фенадец положил ладонь на грудь, на вышитую фигуру волка.

— Этот герб достался моему предку, когда он, тогда еще не король, а граф Золоторечья, отважно сражался с Наездниками-на-волках и своей рукой убил их предводителя. Во время Великих войн.

— Славный подвиг, — кивнул Грабедор и махнул рукой. Гном подвел коня и король-под-горой вставил ногу в стремя. — В те далекие времена наши предки сражались вместе против общего врага.

Гном с трудом взгромоздился в седло, Гратидиан тоже сел на коня, короли двинулись в город, над которым, не смолкая плыл, колокольный гул.

— Великие войны — славное было время, — перекрикивая набат, проговорил Грабедор. — Тогда не было вражды между нашими народами. Тогда мы вместе убивали врагов, свободно торговали и…

Гном поднял голову и прислушался к шуму. Теперь к гулу колоколов примешивались отдаленные вопли. Гномы пошли на штурм баррикад.

— Славные времена возвратятся! — громче прежнего прокричал король-под-горой. — Между народами настанет мир, всем будет хорошо! Я вижу, ты неспокоен, король Гратидиан! Не тоскуй, ты только выиграешь от этого союза! Вот уже Ойверк твой, за ним и Леонг… и…

Гном смолк, прислушиваясь. Колокол стал звонить медленней, паузы между ударами била сделались длинней, а крики усилились. Ойверк все еще не принадлежал Гратидиану, но оставалось уже недолго. Короли остановились. Громыхая тяжелыми латами, гномы шагали мимо — угрюмые, сосредоточенные…

Колокол стих, и тишина обрушилась на город. Стоны раненных, крики ярости и отчаяния, звон оружия… Все это тонуло в огромной, могущественной, непобедимой тишине, которая пришла, едва смолк колокол. Дзин-нь… — неожиданно прозвенело в последний раз… потом и шум боя стал удаляться, стихать… Ойверк пал.

* * *

В захваченном городе остался гарнизон — полторы сотни гномов, а также солдаты и чиновники Гратидиана. Ойверкский мост будет открыт для проезда, едва гномы починят ворота бастиона на фенадском берегу. Все станет, как раньше — но с той разницей, что плата за проезд потечет в карман фенадского короля. Анноврские гербы собьют с башен, взамен повесят фенадских волков… глядя на них, вряд ли кто-то вспомнит старые добрые времена, когда люди и гномы вместе сражались против общего врага. Скорей этот волк вызовет иные мысли, совсем иные!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});