Игра Арканмирра - Петр Верещагин

– Слушайте, а как насчет помощи смертных? – спросила Фрейя.

– Это никогда не запрещалось, – вздохнул Один, – но где взять дружину героев? Своих-то я собирал по одному в течение многих веков, а у нас нет и дня в запасе.

– Дружины у меня, конечно, нет. Но четверых могу предоставить.

Хеймдалль окинул нас оценивающим взором, словно видел впервые. Ангус, освободившийся от «внимания» Игрока (правильнее бы назвать это «влиянием»), проворчал нечто о том, что за осмотр кое-где принято брать немалые деньги. Рыжая Соня фыркнула, а оскорбленный в лучших чувствах Фрит заехал ему под дых древком Гунгнира.

– Не знаю… – сказал наконец Хеймдалль, считавшийся среди Асов экспертом по смертным. – Они довольно хороши, но хватит ли этого? Противники ведь не из слабых…

– Ты посмотри получше, – внезапно вступил в беседу Бальдур, – у них же лучшее оружие в Девяти Мирах!

– Так… Следовательно, из списка кандидатов выбывают Один, Тор и Фрейр, – подытожил Локи. – Поединок наверняка будет назначен на поле Вигрид, и твоя морская сила, Ньорд, тут не поможет. Ты, значит, тоже не можешь участвовать…

– Тогда дело за мной, – твердо произнес Тир.

Воскрешение вернуло Асу-воителю правую руку, некогда откушенную Фенрисом. А учитывая, что он и одной левой владел лучше, чем многие бойцы двумя руками, Тир действительно имел больше шансов на победу, чем кто-либо из оставшихся Асов.

– Приятно наблюдать такое единодушие. Как в старые добрые времена… – Улыбка Одина была невеселой, но иначе одноглазый Ас (в отличие от руки Тира, утраченный в Источнике правый глаз на место не вернулся!) улыбаться уже не умел.

– Интересно, имеют ли право голоса все участники битвы?

Мои слова были услышаны, но они заставили Асов расхохотаться. Надо же, мол, до чего дошли эти Герои-смертные! Они считают себя достойными открыто говорить в присутствии богов!

Только Фрейя, имевшая иной опыт общения со смертными, не смеялась. Иной, ибо Владычица Готланда уже не являлась богиней. Стоявшая выше смертных, она сознавала, что высота сия не так уж велика… и знала, что кое-кому из смертных это также известно.

– Имеют, – подтвердила Искательница, и смех Асов тут же стих. Улль, Браги и Фригг заговорили одновременно, но жесткий взгляд Фрейи заставил их замолчать. Я мысленно похвалил Асов за развитую интуицию: у меня давно сложилось впечатление, что Рыжая Соня, которую весь Джангар боялся пуще адского пламени, многому научилась именно у готландской Владычицы…

– Ангус? – повернулся я к краснобородому богатырю.

Тот ухмыльнулся и погладил рукоять Сокрушителя Скал.

– Соня?

Воительница ответила аналогичной гримасой.

– Фрит? – спросил я седого жреца.

Золотое острие Гунгнира радостно сверкнуло, когда Ледяной Туман торжественно воздел копье.

Предвечные Сферы. Безымянный Предел. Цитадель Креста.

– Чудом уцелел, – выдохнул Демос, вваливаясь в дверь.

– И как чудо? – поинтересовался Ультимакс.

Маллана прыснула, но при виде побагровевшего лица Алого Полумесяца сделала вид, будто ничего не услышала.

– Есть сведения, Каменный Пояс? – спросил Талос.

Брук молча покачал головой:

– Если Он проговорится, табель о Рангах пересмотрят. И нас ожидают не самые лучшие деньки. Одна надежда: Асы не очень-то склонны брать пленных.

– Все это очевидно, Серебряный Ветер, – сказала Маллана. – Твой запас еще цел?

– Да. Но…

– Нужно идти ва-банк. На кого будем ставить?

– Не НА кого, – поправил Ультимакс, – а ПРОТИВ кого.

– Можно подумать, у нас имеется выбор, – хмыкнул Брук.

Миры Света. Эфирный Престол. Дом Колеса.

– Я хотел бы выделить несколько странных фактов, обнаружившихся в последнем цикле, – начал Ренфильд. – Вам, думаю, известна некая Хель. А вдумывались ли вы когда-нибудь в звучание этого имени?

– «Hell» по-английски обозначает «ад» и все такое прочее, – ответил Тайдес. – Вполне возможно, пожелание «Go to Hell!» действительно означало когда-то не «Пошел к черту!», а «Иди к Хель!». Ну и что с того?

– А почему ты обратился к английскому?

Тайдес пожал плечами. Ну как же, один из вариантов Общего…

– В Асгарде говорят на так называемом северном языке – это нечто среднее между позабытыми у нас старонорвежским, датским и германо-готским наречиями. Так вот, если взять сравнительно близкий к ним немецкий язык, то «ад» на нем – «Hoelle» (согласитесь, сие больше похоже на английское «hole» или немецкое же «Hoehle» – «дыра»), в то время как «hell» обозначает «светлый». Кстати, произносится это слово в точности так же, как имя Хель – в отличие от английского «hell»…

– Ха! – сказала Морфейн. – Если судить с этой точки зрения, то греческие слова «Helios»[49] и «Hellas»[50] также родственны предмету нашего разговора.

– Ты украла у меня вторую половину речи, – проворчал Ренфильд.

От неожиданности оба собеседника замолчали.

– Да! Я утверждаю, что английское «hell», греческое «Helios» и немецкое «hell» тесно связаны с самой Хель! Весьма возможно, что словечко «Hellas» тоже как-то примкнуло к этой компании, но это – уже в другой раз.

Великанша Хель, правительница мертвых, имеет какое-то отношение к свету и солнцу? Бред, подумали бы собеседники, если бы не знали о невероятных аналитических способностях Ренфильда и его личном хобби – устанавливать четкие логические связи между самыми, казалось бы, непохожими событиями и фактами.

– Вы хорошо помните тот бой между Хель и Нидхеггом? – неожиданно спросил он.

– Не в подробностях, – признался Тайдес. – Я смотрел только на Доску.

– Ясно. Значит, я был единственным свидетелем. Так вот, Нидхегг по большому счету одолевал. И тогда Хель вызвала нечто вроде солнечного света.

– Ну и что? Любой заурядный колдун…

– В Нифльхейме? – мягко спросил Ренфильд.

Морфейн пробормотала короткое проклятье в собственный адрес. В глубинах ледяного ада солнечный свет встречался так же часто, как снег и лед в жерле действующего вулкана.

– И как ты это объясняешь? – наконец задал вопрос Тайдес.

– Объяснений у меня нет, одни лишь предположения.

– Ну и?

– В тех краях уже достаточно давно обитал один тип по прозвищу «светоносный»…

– Это в аду-то? – не поверил Тайдес.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});