Миры Роберта Хайнлайна. Книга 17 - Роберт Хайнлайн

К моему удивлению, он согласился. И я не передумал. По-моему, человек с хорошим образованием — как у меня — может преуспевать где угодно… Мы ведь собирались не на дикую планету, все-таки приехали со второй партией — может, вы помните?

Но попали мы не туда, куда ехали, а в самую глушь, и мне пришлось делать такое, чем джентльмену заниматься не положено. Но вы только подождите, банкир; ребята подрастают, им потребуется образование посерьезнее тех пустяков, которые преподает миссис Мейбери в своей так называемой школе. Вот тогда-то я и понадоблюсь — и вы еще будете вежливо говорить со мной, звать профессором. Вы еще увидите!

— Желаю удачи. Так ты принимаешь мое предложение? Двенадцать тысяч пятьсот, включая седло и уздечку.

— Хм… я же сказал — да, разве не так?

— Ты ничего не сказал.

— Хорошо, согласен.

Серьезная девочка спокойно слушала.

— Ты можешь постоять, дорогая? — спросил Гиббонс.

— Да.

Он поставил ее на землю; девочка задрожала и ухватилась за его килт. Гиббонс полез в кожаную сумку, а потом, воспользовавшись широким крупом Бака как столом, выписал чек и акт о продаже и вручил документы Лимеру.

— Отнеси это Хильде, она в банке. А акт о продаже подпиши и отдай мне.

Лимер молча расписался, поглядел на чек, положил его в карман и вернул Гиббонсу акт о продаже.

— Что ж, спасибо, банкир… кремневая шкура. Куда доставить мула?

— Ты уже доставил его. Слезай.

— Что? А как я попаду в банк? И как доберусь до дома?

— Пешком.

— Что? Ну вот еще одна из ваших дурацких шуточек! Вы получите мула в обмен на наличные. В банке.

— Лимер, я заплатил тебе больше, потому что мул нужен мне немедленно, но вижу, что понимания мы не достигли. О'кей, отдай мне чек и вот тебе твоя расписка.

Лимер вздрогнул.

— О, нет — нет, не надо. Сделка заключена.

— Тогда немедленно слезай с моего мула. — Гиббонс многозначительно положил ладонь на рукоятку ножа, без которого мужчины не выходили из дома. — И давай рысью в город, чтобы успел, прежде чем Хильда закроет. А ну, живее! — Он холодно и невозмутимо взглянул на Лимера.

— Шуток не понимает… — проворчал Лимер, слезая на землю. И припустил к городу.

— Эй, Клайд! Лимер остановился.

— Чего еще?

— Если увидишь, что сюда направляется добровольная пожарная дружина, скажи им, что они опоздали: дом Харпера сгорел. Но пусть Мак-Карти пошлет туда парочку человек осмотреть пожарище, хуже не будет.

— Ладно-ладно!

— Кстати, Клайд, а что ты преподавал?

— Я-то? Литературу. Я же говорил, что у меня хорошее образование.

— Помню, говорил. Поторопись, пока Хильда не закрыла. Ей нужно еще взять ребят из школы миссис Мейбери.

Не обращая больше на Лимера внимания, Гиббонс поднял девочку и сказал:

— Тихо, Бак. Постой-ка, старина. — И осторожно усадил ребенка на шею мулу. — Держись за гриву. — Потом сунул ногу в левое стремя, забрался в седло позади девочки и усадил ее поближе к себе. — Ну а теперь держись за эту штуку обеими руками, дорогая тебе удобно?

— Забавно!

— Даже очень, малышка. Бак! Ты слышишь меня, мальчик?

Мул кивнул.

— Ступай, ступай шагом в город. Иди медленно. Осторожно, не споткнись. Понял меня? Я не собираюсь дергать за узду.

— Мммедлно… ттта?

— Так, Бак.

Гиббонс бросил уздечку на шею Бака и сжал его бока коленями. Бак направился к городу.

Через несколько минут маленькая девочка печально спросила:

— А что будет с мамой и папой?

— С мамой и папой все хорошо. Они знают, что я забочусь о тебе. Как тебя зовут, дорогуша?

— Дора.

— Хорошее имя. Дора. Очень милое. А ты хочешь узнать, как меня зовут?

— Этот человек звал тебя банкиром.

— Но зовут меня по-другому, Дора. Этим словом называется моя работа, а зовут меня… дядя Гибби. Ну как, можешь повторить?

— Дядя Гибби. Забавное имя.

— Действительно, Дора. А едем мы на Баке. Он мне друг и будет и твоим другом, так что поздоровайся с Баком.

— Здравствуй, Бак.

— Здррат… орра!

— А он говорит понятнее, чем большинство мулов! Правда?

— Бак — самый лучший мул на Новых Началах. Он самый умный, а когда мы избавимся от этой уздечки — Баку не нужна упряжь, — он будет разговаривать понятнее… Ты сможешь научить его новым словам. Согласна?

— О да! — ответила Дора. — Если мама разрешит.

— Разрешит, не сомневайся. А ты любишь петь, Дора?

— Ага, я знаю такую песенку, чтобы хлопать в ладоши. Но сейчас хлопать нельзя. Или можно?

— Полагаю, что тебе лучше держаться покрепче. — Гиббонс поспешно перебрал в памяти все веселые песни, которые знал. С дюжину пришлось отвергнуть, как не пригодные для нежных ушей юных девиц. — Ну а как насчет этой?

За углом, за угломЕсть ломбард,Где обычно я держу пальто.Ты можешь спеть это, Дора?

— О, это несложно! — И малышка запела тоненьким голоском, настолько высоким, что Гиббонсу вспомнился щебет земных канареек. — А это все, дядя Гибби? А что такое «ламбар»?

— Это место, где держат пальто, когда можешь обойтись без него. Куплетов еще много, Дора. Их тысяча тысяч.

— Тысяча тысяч? А это много? Наверное, целая сотня?

— Почти, Дора. А вот тебе еще один куплет:

А в ломбардеЕсть лавка, есть лавка,Где моя сестричка продает конфеты. —

А ты любишь конфеты, Дора?

— О, да! Мама говорит, что они дорогие.

— На следующий год, Дора, они будут не такими дорогими. Сахарной свеклы посадили побольше. А теперь открой рот, закрой глаза и увидишь, что получишь. — Гиббонс покопался в кармане куртки. — Извини, Дора, сюрприз придется отложить: последнюю конфету получил Бак. Он тоже их любит.

— В самом деле?

— Да, и я научу тебя, как угощать его, чтобы случайно не лишиться пальца. Но конфеты ему не очень полезны, и Бак получает их лишь изредка, в качестве особого поощрения. За то, что вел себя хорошо. О'кей, Бак?

— О-гы!.. Пос!

Школа миссис Мейбери как раз закрывалась, когда Гиббонс остановил Бака перед дверью. Когда он опустил Дору на землю, оказалось, что девочка очень Устала, и он взял ее на руки.

— Подожди-ка здесь, Бак.

Любопытствующие школьники расступились и пропустили гостей.

— Добрый вечер, миссис Мейбери.

Гиббонс забрел сюда почти инстинктивно. Хозяйка школы была седовласой вдовой, лет пятидесяти или старше, которая пережила двоих мужей и теперь мечтала о третьем, предпочитая целиком полагаться на себя, чем жить с кем-нибудь из дочерей, невесток или приемных дочерей. Она была из тех, кто разделял энтузиазм Гиббонса в отношении к жизненным удовольствиям, но была столь же осторожна, как и он сам. Гиббонс считал ее разумной во всех отношениях и видел бы в ней превосходный объект для женитьбы, если бы не тот неприятный факт, что жили они в различном времени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});