Кодекс молчания - Бай Айран

-Нет, Страстная, оседлай же свой Ветер, - с вызовом предложил Янро.

Меня не пришлось уговаривать, пальцы сами собой отыскали цепь на шее дракона, я взобралась по скользкой чешуе на шею и устроилась, с силой вцепившись в Хлыст.

-Как я давно об этом мечтал, - вздохнул Янро, шевелясь, будто потревоженная капля ртути.

Крылья его расправились, мышцы ног напряглись, и он оттолкнулся от земли, взмывая в воздух. Начался снегопад.

Липкие хлопья слепили меня и превратили кожу лица в корку льда, я ежилась и отфыркивалась от мокрого и быстро тающего снега. Янро разрезал крыльями пухлые серые тучи, будто разрывая снежные мешки, так что мне становилось все холоднее, но я терпела, с каким-то фанатизмом вцепившись в звенья цепи, покрытой изморозью. Казалось, вскоре я перестала чувствовать холод, привыкнув к обжигающему ветру и колючим льдинкам, впивающимся в лицо.

Ощущение полета вновь наполнило все мое существо до краев, добавляя восторг, радость и эйфорию. Я теряла себя в этих ощущениях, но никогда бы не сумела от них отказаться. Мой Ветер был подо мной, а сейчас я была Всадницей. Быть может, боги отмерили мне не так много времени, но я приняла свое предназначение и не желала упускать ни единой возможности быть той, кем я являюсь. Я сладко подумала о том, что мой ребенок еще до рождения побывал в небе. Интересно, когда я буду ему об этом рассказывать, его будет наполнять такой же восторг? Ответить наверняка не предоставлялось возможности, это были всего лишь мои  мечты, которые либо сбудутся, либо просто останутся глупыми размышлениями молодой семнадцатилетней девушки. Наверное, нельзя с уверенностью описать, что я испытывала, ощущая под собой холодную серебряную чешу, а в руках скользкую ото льда цепь. Хлыст пытался согреваться, но я блокировала свою магию, так что это ему не особо удавалось. Но все трудности не смогли бы уменьшить то великолепное чувство свободы, которое вдруг стало моим естеством.

Я испуганно вздрогнула, когда до меня донесся драконий рев. Тучи по бокам от Янро вдруг разорвали другие крылья Иных, и я поняла, что мы летим в окружении соратников моего Серебра.

Слева от Янро натужно взмахивая перепончатыми крыльями, в нескольких местах порванных и покрытыми шрамами, летел огромный серый дракон. Под его пузом пристроился знакомый мне черный Коэл, выглядящий мелкой ящерицей на фоне матерых огромных Иных. Справа едва-едва держался в воздухе знакомый мне старый зеленый дракон, которого я встречала лишь однажды – дремавшего на Равнине Иных. Тогда он не проявил никакого признака к жизни и даже не шевелился, обросший мхом. Сейчас же он летел, и я ощущала в нем горящий запал. Он был готов драться, он был готов пойти за Янро куда угодно, сейчас этого Иного ничто не пугало.

Старый Бивень.

Странное имя, ответила я Янро.

Прозвище. Никто уже не помнит, как зовут эту старую колючку.

В тоне Янро слышалось добродушие. Он относился к Старому Бивню, как к близкому существу, в его отношении ощущалось уважение и почтение. Я тоже млела из-за возраста дракона, который несмотря на это все-таки решился драться за праведные убеждения.

К нашей группке присоединялись все новые и новые драконы, окружающие Янро, летящего во главе импровизированного косяка. Сейчас я до конца осознала, что нам предстоит битва, глядя на разноцветные бока и крылья, мощные когти и лапы, острые рога и опасные зубы. Иные обладали такой мощью, о которой Дейстроу и мечтать не могло, но если бы наша армия обладала такими драконами, то Красная страна была бы давно повержена.

Давнее соглашение не позволяет нам участвовать в войне, Страстная. Жена Морпа блефовала, придя в твой замок. Она желала узнать, где нахожусь я. Она помогала своему мужу. Но поняв, что ты не знаешь о том, где бы я мог прятаться, она спешно сбежала.

А ты прятался? Удивлению моему не было предела.

Нет, но Морп упрямо так считал, пока я бился за своих друзей.

Не думаю, что Иные рождены для Войны.

Она запрет для нас. Сейчас пришло время менять Законы, моя Всадница. И ты та самая причина, поднявшая всех. Даже Старого Бивня.

Я не ответила Иному, погруженная в тяжелые мысли. Мне становилось дурно, что даже драконы возлагали на меня такую непосильную ответственность. Казалось, что все они ошибались, и я не тот человек, способный совершить все то, что мне предписывали. Но другого человека не находилось, а значит, нужно было браться за дело. Что я и делала, сидя на спине своего Иного, летящего навстречу своему главному врагу. Вскоре и мне предстояло выступить перед лицом Монтэи.

Всем нам когда-нибудь придется предстать перед лицом врага.

Я не боюсь, Янро.

Знаю, моя Всадница, тебе неведом страх.

Это не так.

Твое неверие и есть твоя слабость.

Больше я не стала с ним спорить, понимая, что тысячелетнее существо гораздо мудрее, чем обычная молодая девушка. Что-то внутри меня зашевелилось, задвигалось, и я задрожала, не веря в то, что это может быть дитя.

Не бойся. Это ребенок.

Но… как?

Поверь мне, он будет очень быстр, когда Война закончится.

Что ты хочешь этим сказать? В моих словах звучал страх.

Дети Всадников быстрее, чем у обычных людей.

Я не понимаю.

Поймешь.

Он ничего не объяснил, оставив меня в диком замешательстве. Единственное, что я могла предположить так это то, что мой ребенок вырастет в животе быстрее, чем за девять месяцев. Но вдаваться в эти подробности я не хотела, полностью сосредоточенная на оживленном движении внутри своего живота.

Даже озябшими и заледенелыми пальцами, даже сквозь шерстяную рубаху и меховую куртку я ощущала это. То, как он шевелиться внутри. И по щекам моим бежали горячие слезы. Говорят, что от счастья не плачут, но сейчас дело обстояло именно так. Эмоции радости и блаженства наполнили всю мою душу. Неужели, я стану матерью? Это пугало и радовало. Одновременно.

В таком положении я думала только о том, удастся ли мне сохранить ребенка или постоянное напряжение и боль, ранения и все невзгоды, происходящие со мной, могут навредить плоду. Утешали только слова Хелла о том, что ребенок защищен невероятно прочным коконом из магии, сквозь которую даже Волхв не сумел прорваться. Я вдруг вспомнила о бастарде и поняла, что у меня есть к нему тысячи вопросов. Ведь Бинестра неоднозначно выразилась о поступках моего советника. Он убил своего ребенка. Как это могло произойти? Как я могу теперь полностью доверять бастарду, если он столько скрывал от меня. Мужчина жил в Круге Волхвов, и являлся его непосредственным членом. Теперь становилось понятно, откуда ему известно такое множество тонкостей, связанных с этой магией. Я не сказала бы, что затаила обиду на Беллса. Мне просто казалось, что он поступил нечестно, скрыв правду. На этом его преступления заканчивались. Все равно он всегда утверждал, что никто не знает его так, как знает он сам себя. Кто мог с уверенностью сказать, сколько тайн еще хранилось в рукаве у Хелла Беллса?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});