Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо - Александр Брукман

— Вон тот мужик отец девчонки, — сказал тогда Агапкин. — Выкрал у матери девочку и держит её, чуть ли, не взаперти. Мать уже вся исстрадалась, готова любые бабки заплатить за то, чтобы вернуть девочку себе.

Любыми бабками для Агапкина были пятьсот баксов, а на двоих вообще ничего — всего лишь по двести пятьдесят каждому. За такие деньги Шевелев очень неохотно взялся за дело, и притом только ради своего соседа Пашки, приставшего, как банный лист: подсоби, да подсоби. И вот сейчас платит за то, что по пьяне не отказался помочь! Но убивать эти мужики вряд ли будут. Да и разве можно за такие вещи убивать? Тем более мента!

Прокачав ситуацию, Шевелев немного успокоился, несмотря на взгляды, которые исподлобья бросал на него отец девочки. Стало понятно, что особо волноваться не следует. Ну, в крайнем случае, намнут бока, но это пережить можно. Младший вообще неопасен, это даже по роже видно — слишком интеллигентная она у него. Такие только грозятся, но человека ударить не могут.

Шевелев потер запястья рук, затекшие от наручников, когда их снял с него младший и раздумывал над ответом, как задохнулся от внезапного короткого и тяжелого удара по ребрам. Митя, стоявший рядом, нанес удар костяшками кулака, мгновенно отдернув руку и максимально сократив тем самым время контакта. Чем меньше промежуток времени, в течение которого длится удар, тем большая сила ударного импульса, развивающаяся на площади контакта соударяющихся тел. Так учил прапорщик Иван Петрович Дробычев, которого в роте называли Петровичем за его надоевшие шутки. И что характерно: учебник, который штудировал Митя при подготовке к вступительному экзамену в университет по физике, тоже использовал эти умозаключения Петровича, разбавив их формулами в дифференциальном виде.

Шевелев согнулся, схватившись за правые ребра, по которым Митя ударил, и пытался вдохнуть, с испугом смотря на него.

— Так что, ты, может быть, всё таки расскажешь, для чего пытался похитить девочку? — схватив Шевелева за волосы, повторил вопрос Мельников.

В это время Митя наотмашь рубанул Шевелева ребром ладони по шее и тот мог бы упал, не удержи его Мельников за волосы.

— Подожди, дай человеку слово сказать, — остановил Мельников Митю, но тот уже нанес удар носком ноги оперу в живот.

— Да подожди же, сказал! Ты так его изувечишь, — сказал Мельников, и Митя обидчиво возразил:

— Когда меня дубинками избивали в отделении, никто их не останавливал. Почему я должен останавливаться? Разве ментяра не заслужил того, чтобы сделать из него отбивную?

— Да хотя бы потому, что ты не он!

— Так что, скажешь, наконец, для чего? Или он тебя сейчас искалечит и будет прав, — теряя терпение, раздраженно обратился Мельников к Шевелеву, и тот с трудом произнес, задыхаясь:

— Жена твоя заплатила, чтобы девчонку забрать.

— Какая жена? — похолодев, спросил Мельников. Нет, не может быть, чтобы Зоя пошла на такое! Она не в состоянии совершить такую подлость! Врет, подлый мент! Ведь в последнее время у Зои с Яночкой наладились взаимоотношения!

— Не знаю, сколько у тебя жен. Сам выясняй, какая из них. Она сказала, что ты отобрал у неё девчонку и не отпускаешь к матери в Москву, — сказал Шевелев, и у Мельникова отлегла от сердца.

Он вспомнил, что Яночка что — то говорила о том, что мама настаивает, чтобы она приехала к ней в Москву. Но дочь не хочет и, чтобы не обижать маму, сослалась на то, что папа её не отпускает. "Неужели Альбина могла пойти на то, чтобы заплатить за похищение дочери? Неужели она не подумала о том, какая это будет психическая травма для Яночки?", — не желая в это верить, подумал Мельников и понял, что это, возможно, правда. Да, его первая жена — женщина решительная и резкая, и у неё хватило бы воли организовать кражу дочери.

Мельникову, предполагавшему услышать, что похищение Яночки пытались осуществить с целью получения выкупа, стало настолько противно, что он махнул Мите и пошел к машине.

— Виктор Михайлович, а как же этот? Мы же с ним ещё не разобрались, — попытался остановить его Митя, и Мельников, посмотрев на Шевелева, произнес сквозь зубы:

— Врежь ему ещё разок, и поехали. А этот пусть добирается сам, как хочет.

В машине ехали молча. Митя был раздосадован тем, что Мельников не дал ему свести счеты с Шевелевым. А Мельников, сидя за рулём, думал о том, догадывалась ли Яночка, что мать хочет её выкрасть? Возможно, догадывалась, но не хотела расстраивать отца? Или не хотела выдать мать? И если Альбина, его бывшая жена, договорилась с участковым, то это означает, что она лично прилетала из Москвы. И, вероятно, останавливалась у подруги. А может быть и сейчас ещё в городе и планирует новую попытку похищения?

Вернувшись на работу, Мельников позвонил своей бывшей жене в Москву и с облегчением услышал её голос. Следовательно, она в Москве, хотя это отнюдь не означает, что она снова не попытается похитить Яну. Или уже с кем — то договорилась?

А Митя, расставшись с Мельниковым, поехал решать свои проблемы, которых было две: надо найти того, кто пырнул ножом Славу Ковалева, и решить вопрос с риэлтерской фирмой, жульнически "купившей" квартиру Веры Карповны. Раз Славка обещал Ксюше, надо выполнять за него.

Из городского автомата он позвонил Насте и пошёл с нею на улицу Короленко 47, где в пятиэтажке салатного цвета проживал Кача. Пятиэтажка насчитывала шесть подъездов, и следовало выяснить, в котором из них он живет. Чтобы не "светится", Митя сидел на скамейке около одного из подъездов соседнего дома, а Настя подошла к девочкам 11–13 лет, прыгающим через скакалку.

— Не знаешь, в каком подъезде живет Кача, — спросила она одну из них постарше, и та, внимательно оглядев Настю, махнула рукой в сторону дома:

— В третьем. Сорок вторая квартира. А ты с Мухой ходишь?

— Какой мухой? — не поняла Настя.

— Ну, с Валькой Мухиным из 51—го дома?

— Нет, я с другим хожу.

— Анжела, моя сеструха, говорила, что к Мухе клеится какая — то девка, И обещала её поймать и снести башку. Вроде бы на тебя похожа. Так что учти!

— Да нет, мне Муха без надобности. У меня свой парень. Месяц, как из зоны откинулся. Так он такой крутой и ревнивый, что чуть что, так сразу же за нож хватается. А у него финка вот таких размеров, — показала Настя, и все девочки с уважением посмотрели на неё.

— А Кача тогда тебе зачем?

— Да в одном подъезде с Качей живет Гоша, друг моего парня. Они с ним вместе на нарах парились.

— Нет, никакой Гоша в нашем доме не живет. Ты спутала.

— А может тебе нужен Валет? Так он живет в том доме, — махнула рукой в сторону соседнего дома подошедшая к компании девчонка. — Он тоже недавно вернулся с зоны, но вчера его по пьяной драке мусора замели. Говорят, Валет ходил под подпиской, вот и залетел.

Настя повернулась к подошедшей. На вид ей можно было дать лет четырнадцать, но подведенные глаза, густо намазанные губы и блатной жаргон никак не вязался с таким возрастом. В школе таких называли "блатными марухами".

— Наверное я перепутала адрес, — сказала Настя девочке, с которой говорила. — А Кача сейчас дома, не знаешь?

— А где же ему быть? Он где — то позвоночник так ударил, что по комнате с трудом передвигается. И на голове шишка не намного меньше арбуза. Тетя Вера, его мать, так за сына переживает, что сегодня с утра совершенно трезвая ходит!

О том, что узнала, Настя подробно рассказала Мите, и тот слегка расстроился. Только через Качу можно найти того, кто ударил Ковалева ножом. Но если Кача лежит дома, то придётся идти к нему домой. Настя настойчиво предлагала сейчас вместе подойти к Каче, но Митя отказался под тем предлогом, что нужно идти на работу дежурить.

Нанести Каче визит лучше всего вечером и в одиночестве, чтобы потом можно было скрыться без проблем. Поэтому Митя, расставшись с Настей, пошел в детский магазин и купил недорогую резиновую маску вампира, В магазине женского белья купил дешевые черные колготки и дома примерил это перед зеркалом. Получилось неплохо — колготки, одетые на голову, хорошо держали маску, только было немного жарковато.

— Митька, как ты меня перепугал! — вскрикнула Алёна, войдя в комнату. Она держалась за сердце, тяжело дышала и чуть ли не плакала.

— Стучатся надо, когда заходишь в комнату к малознакомым мужчинам, — резко ответил Митя, снимая маскарадный наряд. Ему стало неприятно, что Алёна видела маску и, очевидно, поняла, для чего это ему нужно.

— Ты их только не поубивай, — просительно сказала Алёна, но Митя ей ничего не ответил — сам пока не знал, что сделает.

Вечером он пошел навестить Качу. В подъезд постарался зайти незамеченным, что было нетрудно — осветительный подвес над ним кто — то вырвал с корнем и торчали голые провода. На лестнице на некоторых этажах тускло светили лампочки, ватт, очевидно, по пятнадцать. На остальных этажах было темно.