Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

— А вот и кавалерия, — он вытащил глок Генри, поворачивая пистолет и оставляя на нём как можно больше своих отпечатков пальцев и кинул его в сторону.

Оба вели себя спокойно, будто привыкли к подобному сценарию. Алекс присел прямо на дорогу, наслаждаясь сигаретой и отбросив пистолет, из которого застрелил двоих людей Тарасова, в ту же сторону, куда Смит бросил свой. Женщина, которую звали Лидой, попала под огонь случайно, когда Алекс целился во Влада. То ли стараясь защитить брата, то ли по собственной глупости. Но она была не единственной невинной жертвой, пострадавшей от его рук. Он уже прошёл через многое и не мог похвастаться кристально чистой репутацией. Одна война на Балканах омыла его в крови с ног до головы. И теперь, что бы его не ждало, он хотя бы смог спасти эту семью, хотя бы здесь искупил свою ошибку. Он бросил взгляд на Генри, видя как он сжимает в своих руках своих любимых, и на один короткий миг испытал сожаление, что в его жизни нет никого, ради кого он готов был бы пожертвовать собой не задумываясь.

Ника, всё ещё не веря в происходящее, коснулась ладонью лица Генри и вдруг засмеялась. Он настоящий, он ответил на её смех своей улыбкой, наклонился к ней и поцеловал в лоб, затем в щёку и прильнул к губам. Её голова кружилась, словно она смогла вдохнуть свежего воздуха после многих лет пребывания в затхлой тюрьме.

— Я думала, что схожу с ума, когда тебя увидела, — она ловила каждый его взгляд, излучавший нежность. Прикасалась к нему, думая, что он может вот-вот исчезнуть. — Но как ты здесь оказался?

— Твоя подруга, Анна. Она связалась со мной и рассказала, что услышала во время вашего разговора, как ты говорила с кем-то и назвала имя няни, — он поморщился и тряхнул головой, прогоняя последние остатки ненависти к той, кто уже не мог причинить им вреда. — Мы проследили самолёт Крестовского, которым Влад уже пользовался, чтобы прилететь в Лондон. Тогда я всё понял. Полковник дал свой джет при условии, что я возьму его с собой. А Томас смог передать, на какой машине вас увезли. Дорога здесь одна, мы бы не смогли вас пропустить. Ника… — его голос сорвался, — если бы я не успел… если бы я вас потерял…

Она прижала Генри к себе, давая пролиться его слезам. Тело Войта содрогалось от молчаливых рыданий и всхлипов. Он припал к её шее, позволяя своему страху вылиться сполна. А что, если бы он и вправду не успел? Что, если бы он лишился их, как уже однажды лишился своего брата? Ника гладила его по голове, тихо говоря ему слова любви, и чувствовала, как Генри постепенно успокаивается. Когда он затих, она прошептала едва слышно:

— Он мёртв?

Как ей показалось, ответ она ждала целую вечность. Генри, выдохнув, взглянул ей в глаза и улыбнулся.

— Вы свободны.

Эпилог

Аня затянулась сигаретой, глубоко вдохнув ядовитый дым и, выдохнув в окошко, руками попыталась избавиться от едкого дыма. Затем потушила об пепельницу сигарету и осмотрела белое платье, не остался ли на нём пепел. Смахнув с кружев невидимые пылинки, она выпрямилась и подошла к зеркалу над раковиной.

— Это последняя… — она внимательно осмотрела своё отражение, перехватив взгляд Ники. — Ну, может, предпоследняя. Пыталась бросить ради Паши, но когда поняла, что с тобой что-то случилось, снова задымила как паровоз. Это всё…

— Нервное, понимаю, — улыбнулась Ника. — Но теперь тебе не о чем тревожиться.

Церемония прошла час назад в саду особняка эпохи Тюдоров. Всё было украшено так, как они планировали ещё в свой первый приезд — розы, эвкалипт, хрусталь… Анна, как и положено невесте, излучала элегантность и скромность и, подойдя к алтарю, протянула руку счастливому жениху. Ника, как подружка невесты, одетая в узкое атласное платье цвета шампань, держала скромный букет невесты, пока шла церемония, и поглядывая время от времени на сидящих во втором ряду Генри и Марго.

Аня глянула в окошко, будто высматривая что-то в саду.

— Мне охрана сказала, что они только что выволокли очередного журналюгу. Как они только прознали про вас? Три месяца прошло, вас уже должны были снять с повестки дня. Вон, у Мадонны новый роман с двадцатилетним, а они всё не могут оставить вас в покое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Её подруга постаралась обезопасить своё торжество от папарацци, как только узнала, что Ника и Генри всё-таки будут присутствовать на празднике.

После того, что произошло три месяца назад на шоссе Е06 в Норвегии, поднялась нешуточная шумиха, которая не могла окончиться по сей день. Многочисленные свидетели утверждали о перестрелке с участием известного актёра Генри Войта. Кто-то даже снял издалека и выложил в сеть тот момент, когда он получил пулю. Но никто не видел как он стрелял, поэтому никаких обвинений ему не предъявляли. Он пошёл свидетелем. С согласия Ники Генри рассказал всё, от начала до конца, утаив разве что то, кто на самом деле убил Влада Тарасова. Но полковника и Алекса всё-таки арестовали. Правда, серба довольно быстро выпустили по неизвестным причинам, не предъявив ему никаких обвинений. Войт даже подозревал, что связи Алекса простирались дальше, чем он говорил, что позволило ему избежать наказания.

А вот полковника Смита продержали в застенках два месяца, пока однажды Ника и Генри не узнали, что он чилит на каком-то тропическом пляже. Как он написал "залечивает раны в приятной компании". Кто помог ему выйти, он не сказал, только поблагодарил Войта за последнее в его жизни приключение.

— Он что, умирает? — спросила Ника. Но Генри только пожал плечами.

С самого начала пресса не давала им покоя, и Ника на себе ощутила ярмо пойманной в свет фонаря дичи. Когда её, побитую словно собаку, доставили в одну из Норвежских больниц, взявшиеся из ниоткуда журналисты, атаковали со всех сторон. Ослепляющие вспышки камер, выкрики, шум — всё это обрушилось на них, стоило им выйти из машины скорой помощи. Ни просьбы врачей держаться подальше, ни помощь охраны не спасали от назойливости прессы. Кто-то даже умудрился проникнуть в палату Ники и заснять её, спящую, обвешанную трубками и проводами.

Мардж, беспокоясь, бесконечно звонила на номер сына и в конце концов сама прилетела, чем немало разозлила персонал больницы, которые не поверили, что она мать Генри Войта, пока сам Войт не спустился в фойе и не подтвердил, что эта женщина та, за которую себя выдаёт.

Около двух недель Нике пришлось проваляться на койке, прежде чем врач разрешил ей встать. У неё были отбиты внутренние органы, сломаны рёбра и нос, в тазовой кости обнаружили трещины. И это не считая многочисленных гематом и черепно-мозговой травмы. На Марго серьёзных ран не обнаружили, только порез на шее от ножа и ссадины от падения в овраг. Генри отделался гораздо легче, чем Ника — сквозное ранение чудом не задело органов. Но, в отличие от тех ран, что он получил в Афганистане, он относился к этому ранению смиренно.

— Ещё одно напоминание о битве, самой важной в моей жизни. Битве за вас, — говорил он Нике, целуя её руки.

Ника хотела присутствовать на похоронах Влада, чтобы лично убедиться в том, что его тело сожгут. Но врачи запретили покидать ей больницу. Генри поехал от её имени и стоял перед печью в одиночестве, наблюдая как деревянный ящик с телом Тарасова готовят к кремации. Несмотря на то, что Ника своими глазами видела его лежащим на дне оврага с простреленной головой, страх, что он вернётся, остался с ней до самого конца. Она до сих пор просыпалась по ночам от кошмаров, где безликий монстр с тёмными мёртвыми глазами хватал её костлявыми руками. В такие ночи Генри долго успокаивал её, прижимая к своей груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На Марго эта трагедия тоже оставила свой след. Она часто пугалась, если просыпалась в комнате одна, устраивала беспричинные истерики и стала более молчалива и осторожна с незнакомыми людьми — они теперь казались ей менее дружелюбными, и она пряталась за мать, не подпуская к себе.

Пол и Джоанна Гитис прилетели первым же рейсом, как узнали о произошедшем. Предлагали свою помощь, но Войт заверил их, что справится сам, только попросил от его имени сделать заявление для прессы, чтобы они уважали его личную жизнь и не совали свой нос в это дело. Гитисы познакомились с Никой, и отнеслись к ней тепло. Полу было приятно наконец узнать, кем была эта женщина, которая свела с ума его друга.