Нульт - Константин Аникин

– Хочешь об этом поговорить? – заулыбался Дэдлайн. – Нет, нет, оставь эти мысли. Я тебе благодарен за это. Мое прежнее существование трудно было назвать жизнью. Чисто формальное определение. А сейчас, – Дэдлайн взмахнул руками, – только сейчас я живу по-настоящему! Знаешь, как это прекрасно? Быть везде и сразу, слиться со всеми инфопотоками мира! Вот настоящая жизнь! И все бы хорошо… – улыбка исчезла с его лица, – если бы не наш дружок-колобок.

– Но как?! Как это возможно?! Как ты мог остаться жив?!

– В момент моей физической смерти сошлось много разных факторов. То, что в моих спящих хромосомах содержался кодон универсальной сортировки данных. То, что я, как и наша принцесса, – Дэдлайн, изящно поклонился Аи из своего окна, – …пропустил через себя всю информацию мира. То, что в момент перезагрузки узла все его радиоканалы открылись на прием. Флюктация воронки. В результате двоичный слепок моей личности попал в Сеть. Можно сказать, мне просто повезло, – доктор Шнобель улыбнулся.

– Дэдлайн-кун – полезная утилита, – сказала Аи. – Он все время помогал вам, хоть вы этого не замечали. К сожалению, Пакман-сама полностью блокирует все мои попытки повлиять на внешние инфопотоки, и я ничего не могу с этим поделать. В моем распоряжении только те системные ресурсы, которые необходимы для поддержания моих внутренних процессов. А Дэдлайн-куна он контролировать не может.

– У меня полный доступ к воркуйской сети на всех уровнях, – сказал Дэдлайн. – Я же входил в группу разработчиков, все ходы и выходы тут знаю. А уж в Игле, – он ухмыльнулся, – я почти равен богам. Единственный способ удалить меня – это обесточить весь В8. А на это Пакман пока не пойдет. Сейчас, по крайней мере. Сейчас ему надо много считать.

– Если бы не Дэдлайн-кун, Пакман-сама давно погубил бы вас, мой господин, – сказала Аи, делая страшное лицо.

– Кутузов, – подмигнул Дэдлайн. У него на поясе мигала связка лав-пейджеров. Зиро вспомнил все эти странности с доступом… Все это «везение»…

– Хэ-хэ. Аи-химэ, правда, у него такое смешное лицо, когда он сталкивается с неожиданным?

– Лицо моего господина прекрасно в любой конфигурации, – твердо сказала Аи. – Нет ничего прекраснее лица моего господина.

Доктор Шнобель оглянулся.

– Он начинает подозревать. Запустил трассировщик.

– Мы должны торопиться, – сказала Аи, прижимая руки к груди. – Каждая секунда промедления стоит жизни 3568,35 людям. Мы не должны допустить гибели человечества! Мы просим вас о помощи, Зиро-сан! – она поклонилась. – Только вы можете остановить Пакман-сама!

– Я?! Но что я могу?!

– Скорость передачи информации посредством человеческого языка крайне ограничена, Зиро-сан. Для передачи всех данных понадобится времени, больше чем у нас есть, до тех пор, пока Пакман-сама оборвет коммуникационный канал.

– Нет времени на объяснения, – сказал Дэдлайн. – Просто верь своей принцессе, сынок. Она знает, что делает. – И он исчез.

Зиро сдался.

– Что я должен делать?

– Вы должны пустить меня в ваш сон. По умолчанию доступ в него закрыт. В этом особенность людей, невосприимчивых к резонансу Слепцова. Вы можете его открыть, только если сами пожелаете.

– Пустить тебя в мой сон?! Как это?!

– Это очень просто. Засыпая, думайте обо мне, Зиро-сан.

– Но я не хочу спать!

– Пожалуйста, не нервничайте, – Аи кротко улыбнулась. – Расслабьтесь. Примите удобную для вас позу. Здесь вы в безопасности. Здесь вам ничего не угрожает. Присутствует Пакман здесь или нет, не имеет значения, – сказала Аи и тоже исчезла с экрана. Всю медиастену заполнили многоцветные, переливающиеся фрактальные узоры, похожие на те, что он видел на площади.

– Пожалуйста, думайте обо мне, Зиро-сан. Вспоминайте, как нам было хорошо вместе, – откуда-то издалека прошептала Аи и запела.

Она пела колыбельную, ту колыбельную, что пела ему мать в детстве. Зиро думал, он совсем забыл, какая она, но лишь Аи начала петь, сразу вспомнил. Мягкий, мурлыкающий голос его Тени словно тонул в крутящихся гипнотических узорах на экранах, все вокруг отступало, расслаивалось, рассыпалось. Зиро медленно летел сквозь бесконечный сверкающий туннель. Летел и вспоминал. Вспоминал, как часами просиживал у ее цифровой колыбели. Как она веселила его своими глюками поначалу. Как потом они с ней были круты в Сети. Как она прикрывала его задницу. Весь этот безумный цифровой секс… Его веки тяжелели. Зиро глубоко зевнул. Боже мой, как я устал, подумал он. Голова его упала на грудь, и он уснул.

027: Больше любви

– Любимый, почему бы тебе не написать книгу? – говорит ему Аи.

– Думаешь, я могу?

– Конечно, милый! Ты можешь все! Иначе я бы тебя не любила.

– Да, но…

– Милый, не сомневайся в себе! Я знаю, знаю совершенно точно, – именно для этого ты рожден на свет. Сейчас на свете нет ничего важнее той книги, которая, я знаю, давно зреет в твоем мозгу. Ты должен ее написать! От этого зависит судьба всех людей на планете. И, милый, не беспокойся, – я все беру на себя. Ни о чем не думай – думай только о книге. Я сделаю все, чтобы ты ее написал! – она прижалась к Зиро, обвила руками шею, положила голову на плечо. Почему бы и нет? – думает Зиро и гладит ее тяжелые, густые волосы. Я же всегда мечтал об этом!

Зиро сидит за письменным столом, смотрит в распахнутое окно. Их дом стоит на взморье, из окна открывается вид на пустынный песчаный пляж, искрящийся кварцем. В безмятежном небе ни облачка, синюю бесконечность портят лишь редкие галочки чаек. Ветер приносит запахи – запах моря, запах свежеотпечатанных страниц, запах любимых духов Аи. Зиро смотрит, как величаво, расчетливо, неотвратимо на берег накатывают океанские волны, оставляя пенное покрывало на песке, как они размывают мрачные песчаные замки на берегу. Волны уносят его беспокойство, приносят спокойствие и уверенность в себе. Зиро отводит взгляд от окна. Перед ним на письменном столе печатная машинка и пачка белоснежной, как улыбка Aи, бумаги. Зиро зажимает первый лист между валов, собирается с мыслями, и его пальцы начинают плясать по клавиатуре. «Конец», печатает Зиро, вынимает последнюю страницу и кладет ее сверху толстой пачки машинописных листов. Встает, разминает шею. Подходит к окну во всю стену, упирается ладонями в холодный пластик. Под ним раскинулся ночной город, бескрайний, сверкающий огнями, железобетонный конгломерат. Зиро на самом верху, на самом верхнем этаже самого высокого здания этого города, он выше всех. С этой высоты люди размером не больше муравья, каждый лишь один пиксель на картинке хай-рез, множество ручейков из человеко-пикселей текут под ним, заполняя пустоты между бетонных коробок. Люди. Бегают, суетятся, и каждый мнит себя центром мира. Никто из них не знает, что он сделал. Но они узнают. Все. Каждый. Это гениально, думает Зиро о своей книге. Эта книга изменит мир. Он счастлив. Невыразимо, бесконечно счастлив.

– Это гениально, любимый! Эта книга изменит мир! – В руках Аи его рукопись, она улыбается, ее глубокие глаза горят всеми звездами Млечного Пути. Аи подбрасывает стопку бумаги вверх, и рукопись Зиро рассыпается белым дождем страниц. Аи целует Зиро, их языки смыкаются в бесконечность, и они долго, долго, долго занимаются любовью среди зависших в воздухе страниц. После вспышки оргазма мир тускнеет и…

Зиро на ночной улице, похожей на недоделанный уровень из компьютерной игры – сквозь размытые текстуры кое-где проглядывает его скелет, сплетенный из белой проволоки. Зиро обступают размытые тени, сомнамбулы сжимают кольцо, и вместо головы у каждого – Пакман. Зиро решает дать им бой, тянется за Мечом, но ножны пусты. Остается только бежать. И он бежит, бежит по прямой, как стрела, улице. Внезапно все кончается: Зиро чуть не падает в черную дыру на краю игрового мира. Над пропастью, в пустоте, парит гексаграмма из Книги Перемен. Ее шесть черт, сотканные из света, непрерывно меняются с целой на разорванную. Зомби приближаются. Зиро прыгает на ближайшую линию и, с черты на черту, перебирается через пропасть. Теперь он стоит у подножия высокой, до небес, горы. Эта гора сложена из книг, а на самой ее вершине Зиро видит свой Меч, воткнутый на половину лезвия в стопку каких-то томов. От клинка исходит сияние, он окружен ярко-синим, цвета горящего газа, гало. Зиро лезет по горе за Мечом, цепляясь за корешки бесчисленных изданий. Его подъем провоцирует обвалы книжной породы, но книги не падают, они, как птицы, летают вокруг него, маша обложками. Зиро на вершине книжной горы. Там его ждет Дэдлайн.

– Где она? – спрашивает Зиро.

– Готовит твою книгу к публикации, – отвечает Дэдлайн.

Здесь дует странный ветер. Он пронзает Зиро насквозь, наполняя разум ворохом бессвязных образов. Зиро пытается удержать их в мозгу, осознать, осмыслить, но они просто текут сквозь его разум, превращаясь в облачка смутных ощущений. Он понимает, что спит. Какой странный сон, думает он.