Жестокое желание - М. Джеймс

class="p1">Мои бедра мгновенно выгибаются в его руке, и он хихикает. Его рука, лежащая на моем бедре, крепко сжимает меня на коленях, прижимая к своему члену, а его пальцы раздвигают мои складочки. Кончики его пальцев скользят по влажной слизистой, поднимаются к моему клитору, слегка кружась, пока я задыхаюсь.

— Вижу, я был прав, когда говорил, что тебе это понравится. — Его кончик пальца надавливает чуть сильнее, потираясь о мой клитор, и я стону, не успевая сдержаться.

Теперь я чувствую на себе все взгляды. Чуть дальше по бару я вижу, как женщина прильнула к мужчине рядом с ней, его рука лежит на ее попке, опускаясь ниже края короткой обтягивающей юбки. Ощущение, что за мной наблюдают, заставляет меня хотеть этого еще больше, и мои бедра раздвигаются чуть шире.

Пальцы Лоренцо опускаются вниз, обводя мой вход, и я задыхаюсь, когда он проталкивает их внутрь. Я качаюсь на его члене, впиваясь зубами в губы, а он тянется вверх другой рукой, прижимая палец к моему рту.

— Я хочу услышать, как ты кричишь, детка, — пробормотал он. — Я хочу слышать, как ты умоляешь об этом, когда хочешь кончить.

— Я хочу кончить сейчас, — шепчу я, мой голос срывается. Я чувствую себя натянутой, ноющей, каждый дюйм моего тела жаждет большего.

— Пожалуйста…

— Еще нет, принцесса. — Его пальцы погружаются внутрь меня, а большой палец проводит по моей влажной коже до набухшего клитора. — Ты так хорошо ощущаешься на моих пальцах. Горячая, тугая и такая мокрая. Я хочу поиграть с тобой еще немного.

Он слегка поворачивается, его пальцы погружаются в меня еще глубже, а он смотрит на бармена.

— Еще один старомодный, — произносит он так непринужденно, словно не ласкает меня пальцами у себя на коленях, и я задыхаюсь. Его пальцы начинают двигаться в медленном, ленивом ритме, проникая в меня и выходя из меня, а подушечка его большого пальца обводит мой клитор.

Это похоже на лихорадочный сон. Бармен приносит Лоренцо его напиток, его взгляд скользит по мне, ухмылка кривит его губы. Он знает, что рука Лоренцо делает под моей юбкой. Все знают, но все превратились в размытое пятно лиц и голосов, в туманную аудиторию, когда мое возбуждение начинает захлестывать меня.

Я задыхаюсь, извиваясь на его коленях, желая большего. Пальцы Лоренцо ускоряются, и он делает глоток своего напитка, поворачиваясь, чтобы еще раз прикоснуться губами к моему уху.

— Умоляй, детка, — шепчет он. — Умоляй, чтобы я позволил тебе кончить.

— Пожалуйста. — Я стону еще до того, как он закончил говорить, мои мышцы напрягаются от усилия не кончить раньше, чем он разрешит. — Пожалуйста, пожалуйста…

— Ты так сладко говоришь, когда умоляешь. — Лоренцо вводит в меня свои пальцы, загибает их, медленно потирая взад-вперед, а большим пальцем надавливает вниз. — Кончи для меня, детка, — бормочет он, цепляясь зубами за мочку моего уха. — А потом я тебя трахну.

Я задыхаюсь, все мое тело напрягается, спина выгибается дугой, одна рука вслепую хватается за край барной стойки, а другая обхватывает его ногу. Его пальцы впиваются в меня, большой палец искусно теребит мой клитор именно в том ритме, который я хочу, и я отчетливо осознаю, что кончаю на глазах у целой комнаты, что все они видят и слышат меня. Я чувствую себя выставленной напоказ, обнаженной, и теперь все это — мой собственный выбор, все это происходит потому, что любящий меня мужчина знает, чего я хочу. Что доведет меня до таких высот наслаждения, о которых я даже не подозревала.

Я разваливаюсь на его коленях, дрожа от его пальцев и оргазма, его дыхание согревает мою шею, когда я сжимаюсь вокруг его пальцев. А потом он освобождает руку, лениво слизывая мое возбуждение с кончиков пальцев, и комната вокруг меня медленно возвращается в фокус.

В клубе стало оживленнее. Я слышу другие стоны и вздохи, звуки мужского и женского удовольствия, и смутно осознаю, что Лоренцо слегка приподнимает меня со своих колен, а его рука тянется к молнии.

— Скажи мне, если хочешь остановиться, детка, — шепчет он мне на ухо. — Но сейчас я хочу трахнуть тебя здесь и наполнить своей спермой. А потом мы вернемся домой, и я снова трахну тебя в нашей постели.

Он наклоняет свой член к моему мокрому отверстию, когда говорит это, и где-то в глубине моей головы я понимаю, что больше никогда не буду думать о том, чтобы сидеть в баре и пить так же, как раньше. Моя юбка сдвинута в сторону, и я задыхаюсь, чувствуя, как он поднимает бедра вверх, и его набухшая головка скользит внутри меня, когда он усаживает меня на свой член.

Осторожно, чтобы никто не видел, он поправляет передо мной юбку. Его член запульсировал во мне, погрузившись до самой рукояти, и Лоренцо потянулся за своим напитком, разворачивая кресло так, чтобы мы оказались лицом к главной комнате.

Его правая рука снова проскальзывает под юбку, пальцы упираются в мой клитор и лениво поглаживают его, пока он делает глоток. Его бедра двигаются внутри меня, едва заметные движения, но я чувствую каждый дюйм его члена, погруженного внутрь меня.

— Что мы сделаем в следующий раз, детка? — Спрашивает он, продолжая потягивать свой напиток, пока он скачет внутри меня, поглаживая мой клитор. Я знаю, что кончу еще раз до того, как мы закончим, и от этого, пока мы смотрим шоу перед нами, я словно таю от вожделения. — Может, мне пристегнуть тебя к одной из этих скамеек и отшлепать, потом трахнуть тебя в лицо и наградить за то, что ты проглотила мою сперму, вылизав тебя до оргазма? — Его бедра слегка подаются вверх, член входит глубже, и я задыхаюсь. — Или мне положить тебя на спину, выставить на всеобщее обозрение твою текущую киску, пока я буду гладить себя по этим красивым сиськам, и отказывать тебе в удовольствии, пока ты не взмолишься об этом?

Его член пульсирует и набухает внутри меня, и я понимаю, как близко он был, просто от того, что ласкал меня пальцами здесь, на публике. Он трахает меня вот так, медленно, едва заметными движениями, чтобы это длилось долго. Чтобы он мог затянуть это, пока я снова не кончу.

Из меня вырывается стон, и Лоренцо целует мою шею, его бедра качаются чуть настойчивее, а пальцы поглаживают быстрее.

— А может, мне перегнуть тебя через тот помост, — бормочет он, кивая на небольшую сцену в центре комнаты, — и трахнуть тебя так, чтобы все видели?

— Да, — шепчу я, и слово вырывается наружу прежде,