Малахитовый лес - Никита Олегович Горшкалев

что это за место?

– Чудесное место, необыкновенное! – воскликнул бенгардиец. – Такое место может быть только в Зелёном коридоре! Подарок уставшим друг от друга искателям! Мы, бенгардийские тигры, живём дружно и от долгих расставаний начинаем хворать, но даже нам необходимо уединение. И полевые кельи выручали нас каждый поход!

– Полевые кельи? – переспросил Астра.

– Кельями мы называем эти островки уединения, – Алатар обвёл взглядом шевелящиеся, как занавески, стены. – По келье на искателя. Каждый будет в своей, и Агния тоже – понимаешь, к чему я клоню? Но прежде дай ей время насладиться одиночеством. А потом аккуратненько и ненавязчиво зайди к ней, принеси свои извинения за то, что побеспокоил, и признайся уже, наконец, Агнии в чувствах.

– Тише, Алатар, а то Агния может услышать! – заволновался Астра.

– Не услышит, – спокойно сказал Алатар – Голос посадишь, а всё одно никто не услышит тебя в келье. Астра, или сейчас, или никогда. Другой возможности не будет. Дальше – последнее испытание. Потом добыча малахитовой травы. А после жизнь пойдёт по-новому. Агния будет рядом с Репревом, и разговор по душам у вас уже вряд ли состоится. Да и не до того будет. А там, может быть, и забудется…

– Нет, не забудется! – выкрикнул Астра. Как же – Алатар покусился на святое, на его любовь к Агнии. – Я сейчас же пойду к ней и… и… – Астра остановился и сник. – А что дальше делать – ума не приложу. Что ей сказать? Какие подобрать слова?

– Тебе ещё слова подбирать, пока смерть не разлучит вас, – сказал Алатар с лёгкой усмешкой. – Ты умеешь красиво говорить. Но не перестарайся. А лучше – позволь словам самим литься из твоего сердца. Будь прост. И вообще, меньше слов, больше дела.

– Какого такого дела? – опешил Астра, совсем теряя голову.

– А того самого, – Алатар сморкнулся в лапу. – Первый поцелуй должен быть без спроса, без разрешения, неожиданный для обоих. Безумный, безрасчётный. Как удар молнии, как бросок змеи!

– Агния мне за этот бросок… – Астра многозначительно покачал головой. – Агния сама в меня чем-нибудь бросит – с неё станется.

– Ты боишься её? – поднял бровь Алатар.

– Нет, я просто боюсь. Боюсь всё испортить, сделать хуже.

– Если есть что портить, это уже хорошо. А вот если портить нечего… – тигр почесал макушку.

– Мне от этого не легче, Алатар, – уныло вздохнул Астра.

– Хочешь, чтобы полегчало. Есть у меня одно средство…

Алатар сбросил сумку, с которой он никогда не расставался, с закрытыми глазами залез в неё мордой, порылся, достал, держа в зубах, плоский камень и передал его Астре. Астра покрутил в руках приятно гладкий дымчато-синий блинчик в серых веснушках – он оказался с дырочкой посередине.

– На удачу, – пояснил Алатар. – Мне его преподнесла Санджана. Нашла где-то в деревне.

– Я тебе его верну, обещаю, – сказал юный кинокефал, тронутый таким поступком друга.

– Оставь себе. Тебе он больше нужен, чем мне, – сказал Алатар со своей очаровательной, но сейчас немного печальной улыбкой.

Астра, поджав губы, кивнул.

– Ты будешь с Репревом и Умброй или желаешь побыть один? – спросил Астра.

– Побуду один. Мне есть над чем поразмыслить.

Когда Алатар с Астрой вернулись к искателям, их радости не было предела. И к этой радости прибавилась новая – полевые кельи! Каждый, разве что кроме Умбры, давно мечтал побыть наедине с собой, не опасаясь потеряться в Зелёном коридоре. И Зелёный коридор претворил эту их мечту в жизнь.

Репрев плакал от счастья, но не долго, пока Агния не поручила ему сидеть с Умброй. Репрев не спорил – со своим фамильяром ему всегда было хорошо.

Чтобы каждому попасть в свою келью, нужно было всего лишь встать спинами друг к другу и разойтись в разные стороны, а чтобы выйти – вернуться в начало, то есть идти до тех пор, пока стены не сомкнутся.

Астра последовал совету Алатара – дал Агнии время. Для юного кинокефала оно шло по своим законам – настырно медленно, почти невыносимо. Но Астре была известна простая истина – всё начинается и всё кончается. И он ждал конца. Четыре часа – столько он определил времени Агнии. «Не наскучит ли ей быть одной? – волновался он. – Не покинет ли она келью раньше положенного срока? А если покинет, что тогда? Всё пропало».

Но Агния была там, где и должна быть.

Астра молча лёг на спину рядышком с ней. В застоявшуюся тишину фоном бросался стрёкот кузнечиков.

Небосклон голубым стеклянным куполом нависал над полем. Келья Агнии отличалась от кельи Алатара: в ней росла трава осока, царапая своими заострёнными концами купол; она высоким кривым забором ограждала Астру с Агнией от остального мира так, что их было не увидеть, подойди ты вплотную.

Кинокефал и кинокефалка лежали под тенью кроваво-красного дёрена. Астра, закинув ногу на ногу, покачивал носком, а во рту у него, как удилище в удачный клёв, подёргивалась травинка. Агния вытянула ноги настолько, насколько только могла.

Он протянул руку к так манящему его куполу и коснулся пальцем, представляя, как дотрагивается до тонкого чистого стекла и слышит его звон; мял в кулаке рыхлые, как тесто, облака, пока те, согласно его игре воображения, не убегут меж пальцев.

– Так бы и валялся здесь до скончания времён, – мечтательно протянул Астра, искоса поглядывая на Агнию.

– И что же тебе мешает? – поинтересовалась она, повернув к нему голову, улыбнувшись и в неге зажмурив глаза.

– Ну, долг зовёт, сама понимаешь, – со смехом ответил он.

– Долг может и подождать, – лениво отозвалась Агния. – Мне и здесь неплохо. Одно только напрягает…

– Что? – с острой тревогой спросил Астра и приподнялся, опираясь на локоть. Агния, не прекращая следить за плывущей армадой облаков, сказала, звонко заливаясь похожим на щебет смехом:

– Да не волнуйся ты так. Меня напрягает, что кто-нибудь в ухо заползёт и перегрызёт перепонку, дурашка, – не переставая смеяться, она стряхнула с макушки муравья.

Если бы за шерстью можно было увидеть, как краснеют кинокефалы, небу сейчас бы предстала эта неловкая картина во всей её красе. Астра тоже смеялся с ней в унисон.

Муравьи, словно гонимые ветром рыжие тучки, сновали кто куда: те, что посмелее, забирались на тебя, щекоча кожу своими крошечными лапками, и убегали дальше по своим делам, а те, что поробее, забирались на тростинку и, в свободную от тяжкого труда минуту, наблюдали за своими собратьями с верхотуры.

Безраздельно властвовали комары и своим навязчивым нервозным писком под самым ухом отвлекали Астру с Агнией от беседы. С опостылевшими кровопийцами те справлялись просто: ловким безжалостным хлопком пришпиливали