Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

А мы снова помчались в Нью-Йорк.

5. В госпитале «Санта Моника»

Нью-Йорк, клиника при ВПРУ, 5 августа 999 года

К нашему приезду Жилайтис только-только пришел в себя от наркоза. Он, конечно, не ожидал, что у его изголовья будут дежурить две оркоподобные личности в мундирах ВО. Ради того, чтобы он не создавал проблем ни им, ни себе, вояки были готовы даже собственноручно подсунуть под пациента «утку».

Я изучил его на информнакопителе у дежурной медсестры. Ни малейших сомнений: это он. «Перышки», конечно, немного примялись, то есть прическа была уже не та, но во всем остальном — мой клиент.

— Ну поглядим, что он будет сочинять, — я на всякий случай проверил состояние своего оружия. Эх, мне в этом камзоле даже «плазменник» вытаскивать несподручно! Но хотя бы мой кинжал на своем прежнем месте. — О'кей, идем!

Мы не договаривались с Джокондой о манере ведения допроса — все выйдет само собой. Это все-таки не контрразведчица Стефания Каприччо, слухи о садистских наклонностях которой разнеслись далеко за пределы американских филиалов ВПРУ.

— Вся документация подтвердила: на момент совершения обоих преступлений он находился под наркозом, — еще раз, по пути в палату, предупредила меня Джо. — И тому есть немало свидетелей…

— В самолете тоже было немало свидетелей. Если не больше. С этим-то ты согласишься, мисс Корректность?

— Сейчас разберемся, — Бароччи была неуязвима для моих подколок.

При нашем появлении Жилайтис слегка приподнялся на локтях, но на его плечо тут же опустилась предостерегающая длань конвоира. Парень беспомощно оглядел нас:

— Я не знаю, за что меня арестовали, — сказал он заплетающимся после наркоза языком.

Малейшие сомнения улетучились: это был он. Абсолютно тот же голос. Впрочем, мне ли тягаться с электроникой, фиксирующей отпечатки пальцев и рисунок сетчатки? Это уже так, для самоубеждения…

И тут меня впервые со вчерашнего дня скрутило от невыносимой головной боли, которая пронзила мозг и током прокатилась затем по всему телу сверху вниз. Я схватился за тумбочку и рефлекторно прижал к носу ладонь. Из ноздрей хлынула горячая струя, словно что-то взорвалось там, в глубине переносицы.

Перед глазами возник образ мужчины со странным птичьим лицом и в темно-лиловом облачении, напоминающим древние рясы священников. Мужчина держал в руке раскачивающийся на цепочке золотой диск, отдаленно похожий на наши с Фаиной свадебные медальоны, и тихо что-то говорил. Блики от этого необычного «амулета» слепили меня, я жмурился, мне хотелось плакать, чтобы это прекратилось.

— Amen! — сказал мужчина.

Пелена спала. Опершись на стенку, я сидел на полу, надо мной склонялась Джо и один из «орков»-конвоиров. Я почувствовал исходящую от «эльфийки» теплую волну поддержки. Не сомневаюсь, что лишь благодаря ее вмешательству мне стало гораздо легче. Да и боль отступила.

— Что с вами, офицер? — взволнованно спрашивал громила, сержант ВО. — Вы в порядке?

— В порядке, — я взял протянутое мне бумажное полотенце и стер кровь с лица.

Жилайтис смотрел на меня с испугом и изумлением. Но в его глазах не было одного нюанса — узнавания. Я чувствовал: этот парень видит меня впервые в жизни. И это не сыграешь. Подсознание не обманывает…

— Ты в состоянии продолжать? — уточнила Джо, протягивая мне руку, уцепившись за которую я поднялся на ноги.

— Да, вполне… — палата перестала качаться. — Да.

— Андрес Жилайтис, 19 января 971 года рождения, регистрация в Вашингтоне, группа крови «А», отрицательный резус-фактор? — выдала Бароччи, поворачиваясь к подозреваемому.

— Да… — согласился парень.

В самолете я слегка ошибся: Андрес на год младше меня. Ну, несущественно…

— С чем вы обратились за помощью в клинику? — продолжала Джоконда.

— Мне два раза в год приходится делать полное переливание крови и чистку лимфы. Вы можете уточнить мой диагноз в записях врачей — у меня неоперабельная дисфункция щитовидной железы и… — он нервно указывал пальцем куда-то на дверь. — Но скажите, что я сделал, господа?

— Вы работаете частным охранником у Маргариты Зейдельман, — не обратив никакого внимания на его вопрос, констатировала начальница «Черных эльфов».

— Ну…

— Поточнее, пожалуйста. Ваши слова фиксируются в протоколе.

— Да. Работаю. Частным этим… охранником. А в чем все-таки дело, леди и джентльмены? Я имею право это знать!

— Помолчите, — посоветовал я, двигая к изголовью кровати стул и присаживаясь на него. — Если говорить о правах, вы не имели их на то, чтобы занимать эту должность. По 834 статье Конвенции Содружества. Это обоюдное нарушение закона: и со стороны работодателя, и со стороны нанимаемого. Или вы скрыли свою истинную биологическую принадлежность, господин Жилайтис?

Он не выдержал моего взгляда в упор, смутился, что-то забормотал в свое оправдание. Но, по крайней мере, желание качать права у него отпало.

— Вы все узнаете, когда придет время, — Джоконда по-женски смягчила резкость моего заявления. — Когда вы в последний раз видели вашу нанимательницу Маргариту Зейдельман, синьор Жилайтис?

— А сегодня какое?

— Пятое августа 999 года, воскресенье.

— В пятницу утром видел — третьего, значит! Третьего августа… А что с нею случилось? Ее похитили и требуют выкуп?

— Ее убили и уже ничего не требуют, — я проглядывал логи, старательно фиксируемые информнакопителем, краем глаза следя за мимикой пациента.

На лице Жилайтиса отобразился ужас:

— К-как — уб…били?.. Это шутка такая? Как м-можно уб-бить?.. Это же суицид.

— Суицида не было, — вставила Джоконда.

— Тогда… вы узнали, кто ее убил и… как это вышло?

— Вот это мы сейчас и пытаемся выяснить, — сказал я и тайком вздохнул: кажется, парень не играет; а если и играет, то мир утратил величайшего лицедея всех времен. — Насчет того, как — ей перерезали горло. От уха до уха.

— КТО?!

— Итак, вы видели в последний раз вашу хозяйку, Маргариту Зейдельман, утром пятницы, 3 августа… — снова приступила к основной теме дознания «эльфийка». — Как вам показалось, она держалась обычно?

— Да. Абсолютно как всегда… Пожелала мне удачного обследования, выдала аванс на непредвиденные больничные рас… Нет, но вы действительно уверены, что убитая — леди Зейдельман?! Может, не она это? — Жилайтис умоляюще заглядывал нам в глаза.

Думаю, такую работу ему теперь не найти вовеки. Если даже и подтвердится, что он непричастен к убийству и покушению на жизнь пассажиров моего самолета. Похоже, все деньги у Андреса уходили на поддержание собственной жизни в больницах: судя по его жилищу, он ничего не покупал и обходился минимумом. В то же время это обстоятельство может сыграть и против него. Обязательно будет иметь место версия о том, что парню требовались огромные суммы на лечение и в связи с этим он согласился на предложение какого-то доброго дяди (или тети) за хорошую плату устранить свою хозяйку, которая своей профессиональной деятельностью могла сильно мешать чьей-то карьере. Другой вопрос, что так он рисковал бы не просто своим здоровьем, а своей жизнью. Или все-таки Жилайтис каким-то образом научился обходить аннигилятор? Нет, это невозможно. Нереально. Чтобы научить этому, нужен мощный инструктор из ВПРУ и, по самым приблизительным прикидкам, года три целенаправленной систематической работы. «Самопальных» мастеров мир еще не видел. Но… у него какие-то нарушения в эндокринной системе… Не могло ли это дезавуировать аннигиляционный ген? Это, пожалуй, задача для медэкспертов лаборатории при ВПРУ, Тьерри Шелла, например, или Лизы Вертинской…