Королева карантина - Кэролайн Пекхам

любое из множества этих шоу, — указал я.

— Да, но ты знаешь, кого я имею в виду. То, в котором парень, похожий на тебя. — Он выстрелил в меня из пальцев-пистолета, затем отвернулся и схватил Татум в большие медвежьи объятия, крепко сжимая ее и кружа, пока она удивленно смеялась.

Он поставил ее на землю, взъерошив волосы, как будто она была маленьким ребенком, прежде чем тоже обнять Киана и снова забравшись в свою машину уехать прочь, не сказав больше ни слова.

— Береги себя, — крикнул ему вслед Киан, и смех Найла донесся до нас ветром, когда он выбросил сигарету из окна машины.

— Я как таракан, парень. Ты можешь сколько угодно пытаться убить меня, но я просто продолжаю брыкаться.

— Твой дядя — гребаный псих, — пробормотал Блейк, отмахиваясь от него, и Киан усмехнулся, поднимаясь по ступенькам.

— Да, ну, когда ты происходишь из такой семьи, как эта, я думаю, это может быть лучшим способом выжить. Кроме того, он пережил такое дерьмо, которое ты даже представить себе не можешь. Сомневаюсь, что кто-либо из нас справился бы лучше в его обстоятельствах.

— Сомневаюсь, что я когда-нибудь превратился бы в буйствующего клоуна, — съязвил Сэйнт.

— Он не клоун, — пробормотала Татум, оглядываясь через плечо и хмуро глядя вслед машине Найла. — Я думаю, ему одиноко. И отчаянно грустно.

Киан тяжело вздохнул, кивнул и взял ее руку, прежде чем поднести к губам и запечатлеть поцелуй на костяшках пальцев.

— Ты всегда видишь правду о людях, не так ли, детка?

— Это хорошо, что я это умею, — ответила она, переводя взгляд с нас на четверых. — Иначе я бы никогда не дала никому из вас шанс. Вы все были такими придурками, когда мы встретились.

— Фу, почему у меня такое чувство, что ты собираешься использовать это против нас всю оставшуюся жизнь? — Блейк пошутил, а Татум закатила глаза, когда мы снова двинулись в путь.

— Может, и так. Я воспользуюсь этим, чтобы заставить вас, ребята, делать все, что я захочу, когда захочу, — сказала она.

— Мы уже это делаем, — поддразнил я, и она ухмыльнулась.

— Добрый вечер, Коко, — проворковала экономка, когда мы поднимались по ступенькам. — Ваш дедушка уже лег спать на ночь, но он попросил, чтобы вы все прошли тест на вирус «Аид», прежде чем войдете в дом. — Она указала на поднос, который поставила на верхнюю ступеньку, и Киан завел с ней светскую беседу, пока мы все быстро проходили его.

Нам пришлось ждать три минуты, пока появятся результаты, но как только они подтвердили наш отрицательный результат, она впустила нас внутрь и сказала Киану, что во время нашего пребывания мы будем пользоваться западным крылом. Именно так — целое, блядь, крыло. У кого были дома с крыльями?

Мне на самом деле нечего было сказать на это гребаное безумие, поэтому я просто держал рот на замке и старался не таращиться, как единственный нищий в комнате, когда я последовал за Кианом и остальными в это шикарное крыло, которым нам предоставили в пользование.

Киан отправил экономку спать, заверив ее, что мы сами справимся, но когда он привел нас в огромную комнату, мы обнаружили стол, уставленный бутербродами и напитками, как будто она каким-то волшебным образом знала, что они нам понадобятся.

— Марта на вес золота, — простонал Киан, схватив сэндвич и начав жевать, даже не закончив предложение.

— Нам нужен холодильник для хранения вакцин, — сказал Сэйнт, едва взглянув на роскошную спальню с кроватью размера «super-king» с балдахином и сводчатыми потолками.

На самом деле, Блейк тоже. Как будто такая расточительная роскошь была для них настолько обычной, что они даже не замечали ее. Клянусь, я никогда не чувствовал себя более неуместным в их группе, чем в такой момент.

— Мини-холодильник вон там, — пренебрежительно сказал Киан, указывая на панель в стене, которая на самом деле открывалась за мини-холодильником с охлажденными бутылками воды, сложенными внутри, когда Сэйнт открыл его, чтобы поместить внутрь серебряную коробочку. Потому что, по-видимому, это было совершенно нормально.

Теплая рука скользнула в мою, когда я просто стоял посреди комнаты, и Татум понимающе улыбнулась мне, подходя на цыпочках, чтобы что-то сказать мне на ухо.

— Для меня лучше маленький уютный домик и пицца на вынос в любой день, — поддразнила она. — Это чертовски нелепое место.

Я выдавил из себя улыбку, с облегчением обнаружив, что я был не единственным, кто так думал, когда она начала тащить меня через комнату.

— Куда ты ведешь меня, принцесса? — Спросил я, позволяя ей вести меня.

— Прямо сейчас все, чего я хочу, это смыть с себя этот день, забраться в эту большую кровать со всеми вами четырьмя и хорошенько выспаться, — объяснила она, когда мы зашли в огромную ванную, в которую я отказывался верить, что это была просто ванная комната. Ни у кого не было золотых гребаных кранов и отдельно стоящей ванны в ванной комнате.

— Тогда желание исполнится, — пообещал я ей, следуя ее примеру, стаскивая с себя грязную, порванную одежду и затаскивая ее в гигантский душ, стоявший у дальней стены. Не было даже ширмы, отделяющей его от остальной части комнаты, только массивный душ с водопадом, стоящий над сливом, вделанным в темно-синюю плитку.

Татум включила душ, и я встал под него вместе с ней, мои глаза так долго упивались видом воды, стекающей по ее обнаженному телу, что я даже не заметил, как остальные последовали за нами, пока мы все не промокли и не стали задевать друг друга, пока мылись.

Мы были слишком измотаны, чтобы превратить это во что-то большее, чем оно было на самом деле, хотя каким-то образом все четверо из нас закончили мытьем Татум, наши руки касались и ласкали ее, пока пузырьки стекали по ее шелковистой коже. Моя рука, возможно, ненадолго опускалась между ее бедер, дразня ее клитор нежной лаской, в то время как другие играли с ее затвердевшими сосками и упругой попкой, пока она не начинала задыхаться и цепляться за мою руку, ее ногти впивались в меня, когда я вовлекал ее в блаженство.

После этого мы быстро вытерлись и вместе забрались на большую кровать. Я обнаружил, что мне даже насрать, что в моей постели были еще трое голых парней, когда мы все засыпали. Потому что мы были вместе, и мы были в безопасности, и это было больше, чем можно было сказать всего несколько коротких часов назад. Так что я собирался посчитать свои благословения, крепко обнять нашу девочку и молиться, чтобы мне никогда больше не пришлось